Против всех

* * *

— Ну вот, Мудрец. Мы снова одни. Как в тот самый день, когда ты прилетел ко мне, — ласково погладила птицу изрядно уставшая Агафья.

Невероятно, но летавший повсюду пепел совсем не мешал ей. Ставшие черными зрачки внимательно осматривали окрестности, словно выискивая что-то.

— Каррр!- ободряюще каркнул ворон и преданно посмотрел на хозяйку.

Старуха же поставила Триглаву вертикально. Страшная, трехголовая статуя показалась песчинкой на фоне раскинувшейся вокруг безграничной степи. Конечно, это была лишь оптическая иллюзия. Тем не менее, обычный человек навряд ли сунулся в эти пропитанные проклятием земли. А если и сунулся, то не выжил.

— Каррр! Каррр! Каррр!- громко затрезвонил ворон.

Птица наворачивала круги в воздухе и роняла капли мрака на замершую в неподвижности старуху. Помимо помощи ворона, к бабке стекалась тьма, притаившаяся везде и нигде.

Эти две губительные для всего живого субстанции пропитали Агафью. Постепенно она преобразилась: кожа посерела, на пальцах отросли когти, исчезли белки глаз. Их наполнила чернота.

— Мои способности…Они частично вернулись,- удовлетворенно прошептала бабка через некоторое время.

Затем прикрыла веки и выставила перед собой сухие, морщинистые руки. Стоя с закрытыми глазами, старуха заскребла пространство узловатыми пальцами, будто притягивая нечто невидимое.

— Шурххх! Шурххх! — неожиданно ожил серый пепел неподалеку.

Из под земли выбралось изувеченное существо. Слепое, покрытое струпьями, оно напоминало громадного крота. Доверчиво, сохранивший в себе толику жизни зверь приблизился к старухе.

— Хржжжжжж!- Агафья подхватила существо и, что называется, размазала и так искалеченное животное о каменную твердь.

Уши резанул истошный визг. Бедный зверь страдал неимоверно. Его густая, темная кровь щедро обагрила лишившегося рук идола. Вскоре, послышались хлюпание плоти и хруст костей.

— Так надо…- угрюмо проронила Воронина, когда в ее ладонях ничего не осталось.

— Каррррр!- поддакнул ведьме ворон и сел на среднюю голову покрытой бурой слизью статуи.

Старуха же обняла Триглаву и прижалась к ней. Пару минут постояла так. После чего отстранилась, вновь прикрыла веки и повторила призыв. Правда, на этот раз, отклик не был одиноким: тут и там, из пепела, повылазили самые разнообразные существа. Искалеченные, покореженные, но ещё живые, они доверчиво приблизились к предавшей свою суть Хранительнице.

— Идите и послужите мамочке,- разлепились тонкие губы.

С такими словами, Агафья подхватила очередную жертву и повторила леденящий душу процесс. Стоны и оры заполонили прежде тихую местность. Звери вопили от боли, превращаясь в жуткое месиво на заблестевшем тьмой идоле.

Высоко в небе, за этим отвратительным зрелищем наблюдало незримое око. Продукт инопланетной технологии остался равнодушен к творившемуся внизу злодейству. Лишь иногда, око неярко мерцало, отгоняя сизые облака, которые пытались поглотить непрошеного гостя.

Старуха же либо не увидела, либо начхала на безмолвного зрителя. С методичностью робота, она растирала зверей об шершавую поверхность статуи. Агафья окончательно утратила человечность. В ее взгляде сквозили жестокость и безумие.