Будни нелепой войны

Глава 7

Однажды в кабинет к операм, в сопровождении начальника милиции, пожаловал бодрого вида подполковник, по виду из мусульман. Сев на уступленное место за столом, он окинул внимательным взглядом присутствующих и представился:

– Подполковник милиции Гамидов. Прикомандирован к вам из министерства для оказания практической помощи.

Представители от министерства по линии уголовного розыска присутствовали практически в каждом временном отделе Чечни, но существенного влияния на работу отделов, конечно не оказывали. Ильдар Юсупович до сих пор заявлять о себе не торопился и нанести визит в уголовный розыск решил только сейчас. Поводом послужило то, что при последнем посещении Ханкалы, тамошние начальники выразили недовольство ходом расследования ряда уголовных дел. Прежде всего внимание обращалось на раскрытие убийств глав поселковых администраций, в том числе последнего, совершённое в конце лета в отношении главы администрации Знаменского.

– Я понимаю так, что пока нам тут делать нечего, – откровенно высказал своё мнение подполковник – как и в ближайшем, обозримом будущем. Здесь общевойсковые операции проводить надо, но тем не менее официальная установка гласит, что в Чечне повсюду мирная жизнь. Соответственно, от мирного подхода к оценке нашей работы нас никто не избавит. Мне известно, что с приобретением людей и заведением дел у вас показатели хорошие, но вот работы по совершённым преступлениям никакой не видно. На днях я изучил некоторые из дел и обнаружил полнейшее отсутствие каких-либо документов со времени их заведения.

Гамидов сделал многозначительную паузу, заполнить которую поспешило сразу несколько голосов:

– Да мы бы с удовольствием делом занялись, чем здесь на бумагах отсиживаться! – в сердцах воскликнул Тверских, обводя взглядом товарищей.

– Из отдела никуда не выпускают, а на месте сидючи многого не добъёшся! – вторил ему Пантелеенко.

С такими же возмущёнными замечаниями со своих мест поднялись ещё три опера и представителю из главка пришлось ещё с минуту ожидать, пока снова восстановится тишина.

– С выездом из села в другие населённые пункты мы определимся, – решительно заявил подполковник Гамидов, искоса бросив взгляд на закивавшего в согласии начальника криминальной милиции. – Так же, как и проведением адресных зачисток и других мероприятий в районном центре. Каждый снова проанализируйте имеющиеся в вашем производстве дела и представьте свои предложения. Кстати, у кого дело по убийству главы Знаменского?

Велиев оттолкнулся от стены, на которую только что опирался, и представился.

– Очень хорошо. – по непонятной для опера причине одобрительно заявил Ильдар Юсупович – Что по делу предложите?

– Тут и предлагать нечего, – опередил с ответом начальник розыска – им фактически фээсбэшники занимаются. Мы к ним недавно сунулись: мол, поделитесь наработками, так они, мало того, что засекретили всё, ещё и нам в это дело лезть не советуют. Говорят, что они сами разберутся, а мы мешаться только будем.

– Я с сыном этого главы разговаривал как-то, – решил дополнить выступление Лазебного Велиев – он здесь в медресе учится. Так вот тот обещал меня с дядей своим свести. Он поисками убийц со стороны родственников руководит, так что, вполне возможно, в контакте с ним можно на какие то реальные действия рассчитывать. Только вот не торопится дядя этот в райцентре появляться, как бы к нему выезжать не пришлось.

Гамидов на некоторое время задумался и снова поднял взгляд на опера.

– Пока выезжать в Знаменское не советую. Если брать по активности и количеству боевиков, то оно первое место в районе занимает. Даже наш райцентр обошло, где они на отдых сосредотачиваются. Для поездки туда целую операцию готовить необходимо, а пойдёт ли на контакт этот родственник – не известно. Попробуй ещё раз его к себе вызвать, а там по результатам беседы планировать что-то будем.

Долго рассиживаться представитель главка не стал. Побеседовав ещё пять минут с розыскниками, он в сопровождении начальника криминальной милиции ушёл в отдел, предоставив тем немедленно приступить к полученным рекомендациям. По его уходу все опера мигом расхватали ведущиеся в их производстве дела и принялись заново изучать их, выискивая хоть какие-то зацепки для раскрытия. Велиев также из переданной ему пачки дел выбрал несколько, заведённых по тем фактам, которые действительно были совершены боевиками. Оставшиеся он решительно забросил в дальний угол общего сейфа, не имея никакого намерения открывать их вторично – дела, возбужденные в отношении ответных действий военных, его не интересовали. Глеб снова обратил свой взор к отобранным делам и принялся перелистывать исписанные страницы. Естественно, что первым опер взял в руки дело, только что упомянутое в произошедшей беседе с подполковником Гамидовым. Вздохнув, он с некоторым усилием воли преодолел расшифровку каракулей, составлявших четыре листа протокола осмотра места преступления. Затем следовала пачка ничего не значащих документов, свидетельствующих об отсутствии какой-либо информации при первоначальном опросе жителей. Лишь на тридцать втором листе попался первый, мало-мальски содержательный рапорт опера, в котором последний докладывал о результатах проведённой беседы с одним из селян при вторичном выезде с целью зачистки села. Следом прилагался рапорт второго розыскника, датированный этим же числом, в котором излагалась уже другая информация, совершенно противоположная первой. Всё завершала вшитая через несколько листов обобщающая справка о проделанной работе, гласящая следующее:

«15 августа текущего года около 19 часов в н. п. Знаменское, недалеко от своего дома в автомобиле ВАЗ 2109, не установленные лица выстрелами из огнестрельного оружия убили главу администрации с. Знаменское Бициева Шамильхаджи Адлановича… По одной из версий, убийство Бициева совершили участники НВФ и лица, исповедующие вахаббизм, проживающие в с. Знаменское и других населённых пунктах района. По ряду полученных информаций следует, что после проведённой зачистки в н. п. Знаменское не установленными подразделениями, глава администрации Бициев Ш. А. выступил перед населением села, где открыто, в резкой форме обвинил в дестабилизации обстановки вахаббитов и призвал жителей изгнать последних из села, создавая невыносимые условия для их проживания. Также Бициев Ш. А. призвал поддержать федеральную власть, убеждая, что только она способствует стабилизации в районе и Чечне. Источники полагают, что убийство совершили жители села из числа вахаббитов или участников НВФ».

Глеб отложил изученное дело и взялся за второе. Оно было заведено по возбужденному уголовному делу в отношении не установленных лиц, совершивших убийство солдата. Речь шла о военнослужащем срочной службы Колоскове, который в тот злополучный день нёс службу на блок-посту между сёлами Знаменское и Светлый путь. Из материалов дела следовало, что через блок частенько проезжала «шестёрка» тёмно-синего цвета под управлением парня в комуфлированной форме. Этот парень неоднократно, по просьбе солдат, привозил те или иные заказанные продукты, и с его же слов, являлся сотрудником милиции, работающем в ближайшем от блока городе. В Знаменском у него проживали родители и другие родственники, к которым он периодически наведывался. Вот к этому владельцу «шестёрки» и обратился рядовой Колосков. Солдат в Чечне прослужил уже почти год, но за это время ни одному обстрелу, ни одному нападению другим способом, его подразделение подвергнуто не было. Конечно, он слышал о нескольких подрывах в разных частях района, но ведь это было где-то там, в других местах, а здесь ежедневно перед глазами проезжали целые вереницы машин с добродушно смотревшими на военных чеченцами. Подойдя к остановившемуся у КПП чеченскому милиционеру, солдат сообщил тому о своём желании позвонить родителям в Кострому, на что водитель ответил, что вполне может ему помочь, так как у его родственников имеется телефон. Разумеется, на последующее предложение взять парня в Знамеское, и воплотить своё желание в действительность, Колосков отказом не ответил. Тем более, что ему была обещана полная безопасность при доставлении туда и обратно. За полчаса бойца мог никто не хватится, конечно, при условии молчания нёсших с ним службу двух других солдат. Заручившись их согласием, Колосков прихватил свой автомат с боекомплектом к нему и укатил на синей «шестёрке» к Знаменскому. Его тело обнаружили лишь на четвёртый день, когда наконец была предпринята целая войсковая операция по оцеплению села и его зачистки переброшенными из-под Грозного армейскими подразделениями. Солдат лежал на обочине просёлочной дороги на северной окраине с пулевым отверстием во лбу. Разумеется, оружие и боеприпасы отсутствовали. В дело включились опера, и к исходу второго дня от натасканных в ИВС под различными предлогами жителей, был добыт ряд заслуживающих внимание информаций. Исходя из их анализа выходило, что синяя «шестёрка» всё же в Знаменское прибыла и остановилась, или была остановлена, рядом с группой мужчин на одной из улиц. Водитель вышел к ним, а безмятежно наблюдавший за всем происходящим солдат остался на своём месте. По всей видимости, водитель и в самом деле не собирался причинять зла доверившемуся ему Колоскову. Как следует из показаний источника, между ним и его собеседниками произошла ссора, завершил которую один из оппонентов милиционера. Отделившись от спорящих, он спокойно подошёл к «шестёрке» и, вытянув руку с пистолетом, произвёл два выстрела в голову пассажира. Далее приводились фамилии двух проживавших в соседнем районе чеченцев, принимавших участие в этих событиях, а также имена и фамилии двух братьев, проживающих в районе мечети в северной части села. Данные остальных двух соучастников, равно как и самого убийцы, отсутствовали, адреса и другие уточняющие сведения о так называемых очевидцах – тоже. «Что же, надо попробовать» – подумал Велиев, закончив изучение всех обстоятельств дела. Конечно, многое оставалось не ясным. Можно было бы попытаться установить водителя «шестёрки», но рассчитывать на его откровенность не приходилось. Даже если само убийство солдата произошло помимо воли этого чеченца, речь шла о его односельчанах, которые, возможно также являются его родственниками, что в последнем случае однозначно не играло на руку следствию. И всё же раскрыть это преступление было делом святым, и в голове уже созрел план действий. Он основывался на имеющейся информации о том, что владелец синей «шестёрки» действительно служит в чеченском ОМОНе ближайшего города, и принадлежит к так называемым гантемировским формированиям. Осталось уточнить, не уволились ли ещё те два солдата, что были очевидцами отъезда Колоскова с блока, и смогут ли они опознать этого водителя сейчас?

Поднявшись из-за стола, Глеб подошёл к начальнику розыска и изложил свои соображения:

– Есть возможность убийство солдата раскрыть. По четырём участникам информация сырая, пятого установить можно. Известно, что он водителем в городе у гантемировцев служит, и что «шестёрку» синюю имеет. Плюс ко всему, родители его где-то в Знаменском, да бойцы его видевшие, ещё служат возможно. С такими наработками этим делом вовсю заниматься можно!