Умри, если сможешь

***

Проект назывался «Солдат удачи» и разрабатывать его начали ещё в СССР.

Прежде чем приступить к изложению, что это такое, Лапочкин дал вводную, то есть рассказал предысторию возникновения проекта. По его словам, в пятидесятых годах прошлого века по всему миру прокатилась волна невиданного интереса ко всему необычному и лишь ленивый не болтал о загадочных НЛО и пришельцах. СССР подключился к уфологической истерии несколько позже, заподозрив, что инцидент в Розуэлле действительно странный и США чего-то темнят, говоря, что это обычный метеозонд, хотя разведданные этого не подтверждали. Технологии пришельцев в руках врага — это уже было тревожно, особенно когда припомнили таинственный Тунгусский метеорит, который в 1908 году разнёс тайгу в Сибири на значительной площади и, что особенно напрягало, по силе взрыва его можно было сравнить с недавно разработанной водородной бомбой.

А затем, не успел мир отойти от темы НЛО, как поднялась новая волна — на Западе заговорили об экстрасенсах, которые якобы способны делать то, на что не способны обычные люди. Восток снова насторожился. В советских верхах припомнили байки о Вольфе Мессинге с его уникальным даром внушения и снова встревожились. Шпионы с экстрасенсорными способностями — слишком уж большое преимущество, чтобы оставить это без внимания. Погребли по сусекам и вот они голубчики: мистики и мистификаторы отечественного разлива. Правда, стоило дать слабину и как из рога изобилия посыпались последователи Джуны Давиташвили, Нинель Кулагиной, Юрия Лонго и прочие аферисты, утверждающие, что они могут всё: лечить руками, двигать предметы взглядом, левитировать в воздухе, делать операции без наркоза и даже оживлять умерших людей.

Андрею весь этот безумный бурлеск, который бушевал в прошлом веке, был абсолютно безразличен — более приземлённое поколение девяностых интересовали совсем другие события и вещи — но он терпеливо ждал, когда Лапочкин закончит лить воду и перейдёт к главному. И он дождался.

Первоначальный энтузиазм советского руководства, подогреваемый фантазёрами от науки, быстро сошёл на нет. Проверка способностей самопровозглашённых экстрасенсов вызвала разочарование. Нет, кое-что было, но настолько неустойчивое по своему проявлению, что, как говорится, овчинка не стоила выделки. И поскольку деньги были уже выделены, причём немалые, то сочли разумным сменить спектр исследований.

Как любой порядочной сверхдержаве, СССР были нужны суперсолдаты — вот в этом направлении и начали работать. Бурное развитие микроэлектроники, приведшее к созданию умных машин, задало нужный вектор, на повестке дня встал симбиоз искусственного с живым. К тому же среди учёных нашлись светлые головы, которые совершили прорыв в том, что впоследствии было названо кибернетическими организмами[3], они же киборги, в сокращённом варианте. Причём советские, впоследствии российские учёные, пошли иным путём, чем на Западе. Созданные ими устройства базировались не на полупроводниках, а совсем на иных материалах и, как следствие, иных принципах.

Открытие того, что заменило полупроводники, было счастливой случайностью. Как и в случае с Олегом Лосевым[4], оно принадлежало совсем молодому парню. Он был сыном учёного, участвующего в проекте, и на момент своего открытия ещё учился в школе. Выведенный из себя жалобами жены, отец мальчика решил посмотреть, почему у его отпрыска не идёт учёба, и залез в его тетради, которых оказалось неожиданно много и все они были полностью исписаны. Правда, он не понял, что это такое, и дождался сына — уж очень его заинтересовали многостраничные химические формулы, перемежаемые математическими выкладками и непонятными рисунками. Парнишка поначалу отмалчивался, а затем сдался и рассказал над чем работает. Учёный показал записи сына коллегам и они, разобравшись, пришли к единодушному выводу, что юный гений совершил прорыв в непознанное и Нобелевская премия — это самое малое, что он заслуживает. К сожалению, об этой работе никто не узнал, её сразу же засекретили, а мальчика отправили в закрытый Академгородок, где он продолжил свои исследования.

— Ну и что он изобрёл? — не выдержал Андрей.

Он не оставлял надежды всё же попасть сегодня к матери на кладбище.

Лапочкин укоризненно глянул на него.

— Ведь ты инженер… Ладно, бывший, но неужели тебе совсем не интересно?

Андрей смерил его взглядом, проверяя, что это — издёвка или он действительно считает, что ему должно быть интересно.

— Чтобы быть инженером, нужно работать инженером, а не бегать с автоматом, стреляя в людей, — сдержанно ответил он, хотя ему очень хотелось грязно выругаться, а затем высказать всё, что он думает о своём собеседнике и его семействе.

— Ладно, не злись. Для твоего успокоения могу сказать, что ты не зря проливал кровь. Ты сослужил хорошую службу своей родине.

От пафосных речей Андрею всегда сводило скулы, он их ненавидел и каждый раз, когда их произносили, чувствовал себя лохом, которого только что поимели, причём за здорово живёшь.

— Знать бы ещё в чём эта служба заключалась, — угрюмо буркнул он.

— Вот в этом.

Лапочкин порылся в кармане, а затем раскрыл ладонь. На ней лежала полупрозрачная зелёная пластина, слегка подсвеченная изнутри.

— Тебе есть чем гордиться. Это чудо биоинженерии создано благодаря тебе.

— Я так понимаю, вы запихали эту дрянь мне в голову.

— Нет, это новейшая разработка. Тебе подсадили один из первых образцов, который куда более примитивен, чем этот.

— Ну а теперь что вам от меня надо? Какого чёрта вы снова ко мне привязались? Или вы не успокоитесь, пока не загоните меня в могилу?

— Тише, не кричи! Ты беспокоишь сына.

— У меня нет сына! — рявкнул Андрей с ненавистью глядя на невозмутимого Лапочкина, но всё же понизил голос. — Это украденный у меня сперматозоид и больше ничего. Мальчишка не знает меня, а я не знаю его, у нас нет ничего общего. Вы украли у меня сына, вы украли у меня свободу, молодость, надежду на лучшее будущее. По большому счёту вы украли у меня всё, и лишь потому, что однажды я не выдержал и схватился за нож, доведённый до ручки вашей ненаглядной доченькой. Вот за это вы мне и мстили, а именно на протяжении десяти лет с чувством, толком и расстановкой поджаривали меня в горниле войны. И всё же порой мне кажется, что это следствие, и вы изначально видели во мне подопытного кролика; вы знали, что нам не долго быть вместе, и сделали всё, чтобы Дарья меня разлюбила.

«М-да! Всё же нужно было не поддаваться эмоциям и взять кого поглупей», — подосадовал Лапочкин.

— Это всё твои домыслы, причём безосновательные, — заявил он со спокойствием и доброжелательно добавил: — Андрей, не горячись. Хочешь ты того или нет, но Серёжа твой сын… Если сомневаешься, я могу предъявить тест, который подтвердит твоё отцовство.

— Не нужно. Достаточно вашей реакции. Вам же нож острый в сердце, что теперь пацан знает правду обо мне, — Андрей холодно улыбнулся. — Остаётся лишь надеяться, что я переживу его выход из комы и меня не постигнет скоропостижная смерть в результате несчастного случая.

— Не постигнет, — ответил Лапочкин и его черты ужесточились. — Не потому, что я добрый, а потому что ты ещё нужен. Так уж вышло, что твой прежний чип повреждён во время ранения и в любое время может выйти из строя. Если ты согласишься на его замену, я даю слово, что больше тебе не придётся рисковать жизнью. Все испытания будут проводиться в лаборатории. Подожди, не перебивай! Сначала дослушай меня. Тебя зачислят в штат. Пока инженером по оборудованию, но тебе придётся пройти переподготовку и сдать экзамен. Ты знаешь мою позицию, я неумех у себя не держу. Тем не менее, памятуя о твоём вкладе и о том, что тебе пришлось пережить, я буду платить тебе с самого начала подписания договора о найме. Ты не пожалеешь, оклад будет царским.

Гнев схлынул также быстро как накатил, и Андрей с грустной усмешкой покачал головой.

— Думаете, я по-прежнему тот глупый мальчишка, жадный до денег и развлечений? Если да, то вы ошибаетесь. Как выяснилось, деньги — не самое главное в жизни. Никакие миллиарды зелёных не подарят молодость старику и не вернут к жизни умирающего ребёнка. Они не способны даже толком вернуть здоровье. А если так, то зачем они? Я не делец по натуре, мне достаточно того, чтобы жить безбедно, а это, если подумать, не так уж много денег. Во всяком случае, мне на жизнь хватает и большего мне не нужно, только лишние заботы.

Он стиснул ладони, сцепленные в замок, и хмуро глянул на мальчика.

— С пацаном помогу, чем смогу, но это всё, большего от меня не ждите. Я уже достаточно поработал лабораторной крысой, и теперь хочу пожить как человек. Пусть другие двигают науку. Я же у вас не один такой.

— В том и беда, что ты единственный, кто продержался так долго. Все остальные… сошли с ума ещё на начальном этапе. Год — самый длительный срок, — признался Лапочкин со вздохом.

— Понятно, — Андрей помолчал, соображая, что делать.

Он сильно сомневался, что ему удастся отбояриться от нового чипа. «Если родина вознамерилась воткнуть его мне в голову, она это сделает», — озабоченно подумал он.

— В любом случае, чип не стоит трогать, пока пац… пока Сергей не придёт в себя. А там видно будет, — закинул он удочку.

— Что ж, здесь ты прав, — согласился Лапочкин, иронично глядя, и Андрей вновь ощутил себя двадцатидвухлетним дураком, которого он обвёл вокруг пальца.

— Кстати, а его можно удалить? Просто, без замены? — поинтересовался он.

— Пробовали, но увы. Летальный исход или сумасшествие, причём в буйной форме. Стопроцентно.

— Тогда с чего вы решили, что клиент в моём лице не отбросит копыта во время замены?

— Неделю назад нам удалось найти хирурга, причём не просто хорошего, а от бога. Так что не бойся, она уже провела пару операций и обе удачные.

«Пару операций и уже хирург от бога? Нет, так дело не пойдёт, — и Андрей, будто невзначай, вместе со стулом отодвинулся от кровати, чтобы быть поближе к выходу. — Конечно, шансов мало, а вдруг? Поселиться в палате с решётками на окнах я всегда успею…»

Он встал, готовый к прорыву, но Лапочкин и здесь его опередил.

— Ты свободен, — тут же среагировал он. — Я знаю, ты собирался на кладбище к матери. Если хочешь, тебя отвезёт мой водитель. Если нет, то вот ключи. Машина на стоянке перед центральным входом. Можешь её не возвращать, она твоя.

«Круто! Бывший КГБ расщедрился аж на BMW», — мелькнула у Андрея мысль при виде лейбла на ключе.

— Не боитесь, что я сбегу? — спросил он, прежде чем уйти.

Лапочкин смерил его долгим взглядом.

— Если по твоей милости с Серёжей что-нибудь случится, я тебя из-под земли достану. Вот тогда десять лет в ЧВК тебе покажутся раем. Уяснил?

— Более чем. Кстати, когда у нас следующий сеанс связи?

— Завтра. Я за тобой зайду, и мы поедем.

— Зайдёте? Не понял.

— Что здесь понимать? — поморщился Лапочкин. — Пока Серёжа не придёт в себя, ты будешь жить у нас.

«О как! — подумал Андрей, удивлённый неожиданным поворотом. — Никак сбывается мечта дурной молодости, у меня есть шанс снова пожить в роскоши».