Обряд копья

Не буду так больше делать никогда. Хотя папа писал не зарекаться. Ладно, не буду так делать пока что. Впрочем, и не смогу — стихии осталось так мало, что я едва ощущал её внутри себя. Пещера вытащила из меня почти всё, а чем больше имеешь — тем тяжелее восстановить.

Я поднялся и стал делать тренировку, надеясь, что она поможет восстановить хоть немного стихии, а то без неё совсем тошно. На первом же цикле провалился в пустую голову. Из-за вина это стало очень странным состоянием. Я будто бы думал, но при этом с совершенно пустой головой. Первый цикл сменился вторым, затем третьим… под утро мы оба легли спать. Мне стало чуть легче, стихии в теле стало примерно как до яблока. Очень хотелось съесть второе, чтобы быстрее восстановиться, но сдержался. Вира обещала, что в нашем лесу нас никто не тронет, мы же возвращаемся из дальнего похода, не принято. В том лесу тоже не должны были, но: “Драная кошка совсем потеряла контроль над своим лесом”.

— Ты ведь уже выпустил стихию, — внезапно сменила тон голоса Вира, отчего я обратил на её слова внимание.

— Да?

— Там в пещере ты попытался уничтожить пепел своим туманом. Красивая у тебя стихия.

Я покраснел, не зная, как реагировать на такой странный комплимент. Разве бывают некрасивые стихии? Вира вон как красиво сражалась, создавала маленькие озёра прямо в воздухе да плавала в них. Хотя, может, у неё просто тоже красивая стихия, вот я и не понял?

— У тебя тоже красивая стихия.

— Хм, — девушка посмотрела на меня слегка насмешливо. И что я сказал не так? — Ты ж уже немного восстановился, не хочешь пустить стихию в ту серёжку. Уж больно интересно, что там вам продали за пять десятков золотых монет, целое состояние, если подумать.

Я схватился пальцами за позабытое на время похода сокровище. Оглянулся кругом, чтобы не пропустить Прома, коли тот решит подобраться со спины. Стоило мне захотеть, и рубаха легко отпустила сокровище мне в пальцы. Я покрутил его в пальцах. Закрыл глаза и попытался вспомнить, как я выпустил стихию в прошлый раз. Схватил разумом и резко выдрал из тела, бросив вперёд.

Это… было очень больно. Будто кусок мяса сам из себя вырезал без обезболивания. Чужак! Аккуратнее же надо было быть! Но у меня получилось, стихия вырвалась из тела густым туманом, который я направил усилием воли в колечко. Получилось откровенно плохо, большая часть стихии расползлась по округе, ничего не сделав, и лишь маленький её кусочек втянулся в колечко. Хватило! Кольцо будто сразу стало частью меня, которая почему-то лежала не на своём месте. Ощущение неправильности било по мозгу, как тогда после странного сна.

Я приложил колечко к левому уху, и оно тут же само спряталось внутрь моей плоти.

— Так и должно быть? — слегка напугался я, хотя не чувствовал никаких неприятных чувств, кроме нахлынувшего истощения стихии.

— Кто знает? Хм. Всё же это не дешёвый артефакт, так что думаю, это нормально. Да и выглядит необычно, оно там светится белым из мочки уха. А было чёрное же.

— То, что белым — это нормально. Стихия в колечке была как моя — белая и горела ярко.

— Ну, вот ты и ответил на свой вопрос. Нормально. Что оно делает?

Я задумался, пытаясь почувствовать колечко и понять, что оно делает, но не услышал отклика, а потом понял, что стихию в артефакте-то я подчинил, но для его использования нужно иметь хоть какой-то запас своей.

— Сил не хватает, потратил много.

— Ага, туману ты напустил знатного. Но это нормально, ты только-только научился выпускать стихию наружу, теперь учись делать это легче, в идеале нужно научиться выпускать одну единственную частичку своей стихии и не терять над ней контроль снаружи, тогда можно будет и технику первую учить.

— Да, папа писал об этом.

— Пф, зазнайка, — хихикнула Вира, впрочем без обидных ноток. — Ладно, бежим дальше, в деревне восстановишь стихию. К следующему месту пойдём, только когда ты разберёшься с новообретёнными способностями.

— Ага.

И мы побежали дальше. Скоро я начал узнавать некоторые места, которые мы пробегали в прошлый раз. Затем увидел далеко впереди и Высокую, за которой и находилась наша деревня. Я даже прибавил скорости, почувствовав долгожданный отдых. Увижу снова маму, порадую её подарком, похвастаюсь ребятам, раздам подарки и им. Может, кто-то даже возьмёт на себя долг познания за это.

В какой-то момент я споткнулся, душа ушла в пятки, кувыркнулся через голову, а потом почувствовал, что падаю. Попытался за что-нибудь схватиться, но ничего. Что ещё хуже — свет куда-то пропал. Меня со всех сторон окружили темнота, пустота и глухая неестественная тишина. И только чей-то смех гулял эхом вдоль стен, пока я летел в пропасть.