Одна душа

Я открыл глаза в залитой солнцем постели, и в первые мгновения не мог понять, откуда вокруг и во мне самом столько тепла. В памяти мягко сменяли друг друга образы вчерашнего дня, разделившего мою жизнь на две эпохи, а осознание того, что я впервые за много лет проснулся не один, окутывало меня пеленой умиротворения, которая, впрочем, растворилась в один миг, стоило мне увидеть, что Дианы рядом нет. Ее подушка остыла, рассветную тишину комнаты не нарушал ни единый звук.

Где же она, почему не возле меня? Одеваясь, я не чувствовал ее запаха, не слышал биения сердца, которое способен был уловить на значительном расстоянии. Она не могла покинуть Сет-Тур в одиночку, даже ради ранней прогулки на Ракасе – об этом мы с ней договорились, и сама она сознавала всю опасность такого шага.

Но куда же в таком случае она делась?

Стремительно растущее беспокойство накатывало на меня штормовыми волнами, пока я спускался вниз и искал Диану в комнатах башни – безуспешно. Если бы она была в замке, я бы это знал. Но ее здесь больше не было.

И тут моего слуха коснулся отдаленный шум вертолета. Это мог быть только Болдуин!

Стало быть, Диану похитили, и сделал это не кто иной, как мой старший брат, возглавляющий Конгрегацию! Значит, Доменико донес на нас в Италии, и мешкать с исполнением приговора там не стали. Надо же, Болдуин лично явился в фамильное гнездо, чтобы доставить Диану на допрос!

Неистовая волна гнева бросила меня на брата. Я не видел ни растерянной Изабо, ни изумленного взгляда Болдуина – я ослеп от ярости, стремясь выяснить, где сейчас Диана. И укус вампира, который братец мне точно припомнит не раз вместе со своим разодранным горлом, прояснил ситуацию гораздо быстрее расспросов.

– Это дело рук Конгрегации? Где она, Болдуин? Клянусь, я убью тебя! Где она?

– Если бы я знал, то уже тащил бы ее в Венецию!

Он не лгал. Кровь всегда говорит красноречивее и правдивее языка.

Не представляю, что я сделал бы с братом, обезумев от отчаяния и страха, но в зал вбежала Марта и сообщила, что след Дианы обрывается в саду, где явно побывал чужак. Чужак в Сет-Тур! Такого не случалось много веков!

У паники вкус вербены и пажитника, густо смешанных с аиром и тысячелистником. Он позволяет сделать короткий вдох – и напрочь перекрывает выдох, лишая способности здраво мыслить, хоть как-то ориентироваться и связно говорить. Я касался онемевшими пальцами остывшей земли, уже потерявшей запах Дианы, и силился вдохнуть, но чувствовал только отупляющую горечь, грозящую затопить мое истерзанное сознание. До этого за все полторы тысячи лет я не знал, что это вообще такое – паника.

– Куда она делась?

– Они улетели.

– Редкий дар среди ведьм, но он есть.

Как ни странно, мой брат, хотел он того или нет, спасал меня, не давая сорваться за край. Холодное здравомыслие Болдуина, память Изабо, рассуждения Марты, видения и информация от Сары и Эмили – тетушек Дианы, позвонивших из Штатов, – встряхнули меня, сэкономили драгоценное время и помогли нам понять, где следует искать мою любимую, которую – теперь это было очевидно – похитила ведьма. Никто из них не совался на землю Де Клермонтов, но небо над замком под запретом не было. Не думал, что у них хватит дерзости явиться сюда!

Было ясно, что Диану унесли на юг, куда нельзя подобраться незамеченными, и унесли недалеко, так как даже самые сильные ведьмы прошлого не могли летать на большие расстояния. Юг – территория Герберта, одного из древнейших вампиров, способного на все – любые истязания и пытки. Он, не колеблясь, погубит Диану, чтобы уничтожить нашу семью. Недаром столетия назад он выбрал для себя Ла-Пьер, неприступный замок высоко в горах, и когда-то держал там в плену ведьму.

При мысли о Герберте я вновь почувствовал во рту вкус вербены. Диана… Господи, что с ней там творили? Я заставлял себя не думать об этом, однако горечь пажитника и тысячелистника никак не оставляла меня, сковывая движения и мысли. Но, по крайней мере, мы знали теперь, где искать Диану. Оставалось вынести часовой перелет к замку над горами, чтобы избавиться от удушающей неизвестности.

В вертолете Болдуина на смену панике пришла сосредоточенность и… острая боль, которая терзала меня внутри, там, где, должно быть, обитала душа. Я не знал, была ли она у вампиров. Никакие генетические и иные исследования не могут это доказать, равно как и опровергнуть. Но если душа и была, то именно она мучительно, жгуче болела у меня где-то под ребрами, коконом обволакивая сердце, замершее в дурном предчувствии.

В тот день, когда Диана призвала Книгу Жизни, во мне в ответ на всплеск ее магии, быть может, откликнулась как раз она, душа, сама по себе представляющая нечто неосязаемое и магическое. За это время я успел осознать, что моя душа неразрывно, намертво связана с душой Дианы. Нет, не так – она у нас была одна на двоих. Одна душа. И вот теперь у меня изуверски оторвали половину души, оставив на ее месте черную бездну пустоты и безысходности. Я отчаянно цеплялся за край, чтобы не соскользнуть в эту бездну, а рана надрывно болела и кровоточила, напоминая о том, чего я лишился.

Час полета до Ла-Пьера показался мне вечностью: я физически ощущал каждую секунду и боялся, что именно она может оказаться для Дианы последней.

Неужели Бог все-таки услышал мои молитвы? Впервые за полторы тысячи лет! Мы обнаружили Диану довольно скоро, не встретив при этом никого из ее похитителей. Но где! В каменном мешке, спрятанном в одном из самых глубоких подземелий замка, превратившегося в руины.

Борясь с приступом ужаса, я отыскал это место забвения, откуда пахнуло тленом и смертью. Люди, которых в прежние века бросали сюда, сходили с ума и умирали от голода, если не разбивались сразу. Без помощи снаружи оттуда не выбраться, а мы с Болдуином ничем помочь не могли: спрыгнув к Диане, я не смог бы подняться обратно. Но произошло невероятное – она сумела взлететь, моя маленькая сильная ведьма, не перестающая меня удивлять. Она поднималась прямо ко мне в руки из узкого горла каменной могилы, впервые упускающей свою жертву!

На обратном пути в Сет-Тур Диана лежала у меня на руках в болезненном забытьи, а я боялся пошевелиться, чтобы не потревожить ее, измученную, окровавленную, перепачканную в грязи. Я смотрел на ее слипшиеся от слез и страданий ресницы, подрагивающие в полумраке кабины вертолета, и в который раз клялся себе, что больше не допущу эту ошибку – не отпущу ее от себя ни на шаг.

И еще одну ошибку я никогда не повторю. Я не убил Джиллиан – и она донесла на нас ведьмам и Ноксу. Когда я найду и Сату – эту ведьму, которая пытала Диану в Ла-Пьер, я не дам ей уйти. Она сполна получит то, что пришлось вынести Диане, и лишь потом я позволю ей умереть. В качестве последнего желания.

Меня колотило от едва сдерживаемой ярости и жажды немедленной мести. Но главное – мы благополучно вернулись домой, Диана вновь была со мной, и я отчетливо ощущал, как у меня внутри рубцуется шрам, соединяющий две половинки души, стежок за стежком, мучительно, грубо, однако боль эта была благом и исцелением, свидетельствуя о том, что наши души вновь стали единым целым.

– Больше я тебя не отпущу!

Диана дрожала от слабости, шока и избытка боли напополам с адреналином, пока я обрабатывал ее ссадины и ухаживал за ней. Но многочисленные раны, кровоподтеки и ожоги – все это было сущей мелочью по сравнению с тем, что мы обнаружили у нее на спине. На нежной коже свежим багровым рубцом пульсировало клеймо – мой символ, знак Де Клермонта и рыцарей Лазаря из Вифании. Пытая Диану своей магией, Сату изуродовала ее, пометила как предательницу, опозорившую свой колдовской род ради вампира.

– Ты хочешь его увидеть?

– Да.

– Не надо, ей и так досталось!

– Она это пережила, Maman, вид уж точно переживет.

Значит, враги уже не просто подозревали – они знали о нас наверняка. Но вампиры и без клейма на спине поймут, что Диана принадлежит мне. Сату хотела, чтобы об этом узнали и все остальные создания. Во времена моего возрождения женщинам, отдавшимся врагу, стригли волосы. С Дианой в принципе сделали то же самое.

Одного этого мне хватало, чтобы расправиться с ними. Но было еще кое-что. Заклеймив Диану символом рыцарей Лазаря, мне, Магистру, передали послание – о нашем ордене известно и наша тайна раскрыта. Кем? Кто предал древний рыцарский орден, образованный еще в эпоху Крестовых походов? И это мне тоже предстояло выяснить у Сату. Наша встреча – вопрос времени.

– Сату сказала, что взломает меня. Не вышло.

Я держался только ради Дианы, во мне клокотала ярость, выжигая сознание всполохами адского пламени, а искусанные губы опалял знакомый вкус «дыхания Дьявола»*. Вскрыть ведьму, обнажить ее колдовские силы – чудовищная пытка, на которую не решались даже инквизиторы средневековья, по большей части из-за того, что не владели магией, будучи заурядными людишками. А Сату, эта безжалостная скандинавская тварь, решилась! Дыхание Дьявола сгустилось в моем горле в царапающий комок ненависти, заглушая рвущееся наружу звериное рычание. La sorciere est morte**! Жалости и снисхождения во мне не осталось ни на йоту.

Но Диана, моя отважная la lionne***, взяла с меня слово, что я не буду искать Сату.

– Я разберусь с ней сама.

Диана не переставала меня изумлять! Никогда я не встречал создания более хрупкого и более отважного! Сколько всего еще мне предстояло узнать о любимой помимо ее колдовской и душевной силы! Сколько тайн хранилось в ее душе, и откроются ли они мне когда-нибудь? Достоин ли я всех этих тайн?

Лишь в одном я был абсолютно уверен – шрам на душе, отныне навсегда соединяющий две ее половины, боль в котором уже притихла и не напоминала о себе, больше не разойдется. Никогда. Я этого не позволю.

*Дыхание Дьявола – вид чили, самый жгучий перец в мире.

**La sorciere est morte – Эта ведьма – покойница (фр.).

***La lionne – львица (фр.).

========== 7. Мне нужно больше ==========

Музыка: Loren Allred – Never Enough

– Вампиры на защите дома Бишопов? Ничего не выйдет.

Вы другие! Вы как сигнальный костер для Конгрегации!

Диана все больше притягивала к себе самые темные силы на земле: ее непостижимый колдовской дар, знакомство с пропавшей Книгой Жизни порождали слухи и агрессию, вызванную завистью и страхом. И пока она не научится управлять своей магией, чтобы защищаться не только от вампиров и демонов, но и своих собратьев-колдунов, они будут угрожать ей повсюду, где бы она ни скрывалась. То, что случилось в Ла-Пьер, сняло с нее колдовские оковы, и теперь она могла пользоваться своей магией, но не умела. Ей нужно было учиться, и учиться с нуля, как ребенку.

А мне… Мне нужно было больше сторонников в защите Дианы, и я знал, где их найти. Как ни сопротивлялся Болдуин, он был рыцарем Лазаря, а я – Магистром ордена.

– После стольких лет бездействия ты призовешь рыцарей Лазаря на защиту чертовой ведьмы? Мы не приходим на помощь Магистру для защиты его запретной связи.

– Диана нуждается в защите от своего вида. И я обеспечу эту защиту.