Пунктир

* * *

Предложение Вельзевул не стало для него неожиданностью. Если тебя ни с того ни сего куда-то везут с комфортом, принимают с почестями, вкусно кормят, тут одно из двух: потом или убьют с особой жестокостью, или попытаются что-то навязать. Иногда первое следовало вскоре за вторым, но ангел, прочитавший достаточно детективных и шпионских романов, знал, как следует себя вести, чтобы до этого не дошло.

Он любезно улыбнулся и с невиннейшим видом ответил:

— Работу? Очень интересно. Но прежде чем вы скажете хоть слово, дорогая княгиня, я обязан заявить: ужин был просто бож… фантастический!

— Спасибо. Кстати, ваша деликатность — одна из-з-з причин, по которым вас сюда доставили. И если продолжать перечисление ваших добродетелей, то кротость, смирение и неприятие любого насилия также входят в их число. Ваш друг Кроули называл их именно в таком порядке.

Светлячки взмыли вверх и застыли над головой Азирафеля двойным нимбом.

— К-кроули?

— Именно. Дело в том, дорогой ангел, что в Аду начались беспорядки. Не в последнюю очередь они вызваны срывом Армагеддона, — Вельзевул многозначительно посмотрела на Азирафеля. — Но сейчас нас не интересуют причины. Раз-з-зумеется, мятежи мы подавляем, но тратим на это много сил и средств. Нерационально. Кроули… — он чрез-з-звычайно умен, вы согласны? — так вот, Кроули подал превосходную идею: привлечь вас в качестве миротворца и для этого сделать герцогом Ада. У меня как раз одно место вакантно.

Нимб из светлячков вновь сделался короной и перелетел к голове Вельзевул.

Азирафель облегченно вздохнул. Сейчас он в двух словах объяснит всю нелепость ее предложения и спокойно покинет преисподнюю. И потребует у Кроули ни с кем больше его персону не обсуждать!

— Любезная княгиня, к величайшему моему сожалению, вынужден отказаться от столь высокой чести. Как известно, в Аду пребывают лишь падшие, и только они действуют в его интересах, то есть служат Злу. Статус падшего определяется исключительно Раем, меня же он таковым не сделал. Следовательно, я не могу стать герцогом Ада и служить Злу, — он завершил свой ответ торжествующей улыбкой.

— Милейший Азирафель, да ведь вы уже давно служите Злу, — Вельзевул вернула ему улыбку. — Конечно, не шесть тысяч лет, но полсотни наберется. Напомните, пожалуйста, когда вы впервые передали Кроули святую воду?

Ангел побледнел.

— Причем тут?..

— При том, что ваш друг Кроули отнюдь не цветочки ею поливал, — в голосе княгини Ада не осталось ни следа мурлыкающей ласки. — Он использовал ее для убийства собрата. А затем вы опять снабдили его святой водой, и Кроули убил Дагон — мою верную помощницу, дельную и энергичную демоницу. У которой, между прочим, осталось двое детей. Станете ли вы утверждать, будто не знали, какое применение для святой воды нашел ваш друг Кроули?

— Уже не стану…

— А теперь вы помогаете ему плодить хаос в мире смертных. Конечно, действуете с самыми благими намерениями, но они вымостили вам прямую дорогу сюда.

— Боюсь, я злоупотребляю вашим гостеприимством, княгиня, — Азирафель встал. — Позвольте мне откланяться.

— То есть вы по-прежнему отказываетесь от моего предложения? Да, формально вы не падший, но на деле мало чем отличаетесь от вашего друга Кроули.

«Если она еще раз назовет его так, я не выдержу… Господи, помоги мне!» — мысленно ужаснулся ангел, но вслух сказал только:

— Я… я подумаю.

Вельзевул, продолжая сидеть, широким жестом обвела комнату.

— Учтите, в случае согласия это все будет вашей повседневностью. Лучшие блюда, тончайшие вина, искусство, красота… И можете не считать себя падшим, если уж так не хочется, мы в Аду смотрим на многие вещи куда шире, чем эти, в Раю. Кстати, вас же с позором оттуда выперли, верно? Оставили без поддержки, без защиты, — она в насмешливом сочувствии покачала головой. Светлячки над ней сложились в кукиш, мигающий, как неоновая вывеска. — С одиноким ангелом всякое может случится. А герцог — третья по значимости фигура в преисподней. Вот как ваш друг Кроули заботится о вас, я даже завидую…

— Перестаньте его так называть!!!

— Отчего же? Разве он вам не друг?

Азирафель чуть не плакал. Стыд и ужас рвали его на части. Кукиш превратился в стрелку, указывающую на дверь. Вельзевул поднялась со своего места.

— Что ж, подумайте над моим предложением, но на мое долгое терпение не рассчитывайте.

— Вы не сможете заставить меня выполнять вашу волю!

— Неужели? Минуту назад по моей воле вы отреклись от лучшего друга, — она неприятно рассмеялась. — Не обольщайся насчет себя, мой милый ангел.

Обратный путь по дворцу был далеко не таким приятным. Княгиня молча проводила его до подъезда и проследила, чтобы он сел в карету.

Теперь бархат обивки казался Азирафелю иголками, а подушки и сиденья сделались точно каменные. В топоте копыт, шелесте колес, криках кучера чудился злой смех: «Отрекся! Падший!»

Гулкий взрыв, раздавшийся позади, и яркое зарево, осветившее карету, заставили его отвлечься от мучительных мыслей. Рискуя выпасть, Азирафель приоткрыл дверцу и увидел, что прекрасного дворца и парка больше нет: на их месте поднялась до черных небес стена огня. Ад возвращал себе привычный облик.