Семья волшебников. Том 1

– Корок?.. – презрительно фыркнула девочка, пытаясь отнять у сестры совочек. – Я не кормлю свой народ отбросами. Я даю им лучшее. Делю с ними свой стол.

– Тоже мне Колдующий Император нашелся! – закатил глаза папа, скармливая корку Сервелату. – Уже и арбузные корки им негожи!

– Это достойные корки, – согласился конь. – Почувствуй тоже их вкус.

– Да ярыть! – плюнул на песок волшебник. – Ну сто раз же просил!..

Разделять ощущения – самая сомнительная часть фамиллиарной связи. Даже разумный конь оставался конем и питался тем, чем питаются кони. Тифон и Снежок обычно ели мясо сырым. Карпа кормили рыбьим кормом, а с переселением в пруд он перешел на живую диету. Что же до Токсина, то он столовался отдельно от остальных и – слава Кому-То-Там! – никогда не делился ощущениями.

Слова папы все-таки достигли сердца Астрид. Она припрятала для астридианцев кусок арбуза. Но не корку, разумеется, а самую середку – большой кусок сладкой красной мякоти. Завернула его в лопух, а потом добавила еще и ломоть барбекю. И сосисочку.

Мама просто возмущалась – как это, выйти семьей на природу, на пляж, и не пожарить мяса? Арбуз она не очень-то любила, но без шашлыка или барбекю пикник себе не представляла. На худой конец – запеченная рыба или сосиски на шпажках.

И печеная картошка. В мундире.

На пляже давно было место для костра – с жаровней, мангалом и дровницей. Как только таял снег, начинался сезон пикников. Конечно, их можно проводить и рядом с усадьбой, на берегу пруда, хоть там и мелковато… но что это за пикник, если до дома сотня метров? Другое дело в лесу, на речке…

А в первых числах лета семья собиралась съездить к дяде Жробису. Тот давно зазывал племянника к себе. Недавно снова напомнил, а Майно как раз заканчивал второй том монографии и хотел сделать перерыв перед третьим.

Да, он не просто расслабленно жил в усадьбе. Все это время он пристально изучал демонов в необычной среде обитания. Среди смертных, как часть семьи. Это очень необычный опыт и очень важный для всей Мистерии, поскольку демоны – неотъемлемая часть существования волшебников. И очень опасная.

А у него в этом отношении были уникальные возможности. Один демон – фамиллиар, у которого он читает даже мысли и знает все о самочувствии и душевном статусе. Другой – растущий ребенок, изменения в котором можно наблюдать буквально посуточно. К тому же это приемная дочь, которая воспринимает его, как отца, и относится с полным доверием. Они охотно сотрудничали и соглашались участвовать в экспериментах… особенно Астрид.

Вот напишешь монографию, опишешь все наши слабости, а потом волшебники как начнут нас щемить… а меня в Паргороне возненавидят.

Все ваши слабости нам известны. Или, по крайней мере, большинство. А вот ваши положительные стороны и особенности мышления у нас узнать возможности не было.

Тогда эксперимент не чист. Я бывший человек… кроме того, ты не искренен со мной. Фархерримы – новый вид. Думаешь, я дура?

– Да у тебя нет никаких слабостей, которые не были бы характерны для всего Паргорона! – аж заговорил вслух Майно. – Не выдумывай чепухи.

– А-а-а, ты просто не все знаешь… – спрятала улыбку Лахджа. – Тогда все в порядке.

– Чего я не знаю?.. Чего я не знаю? – постарался скрыть возбуждение Майно.

– Да ничего, ничего, забудь… не лезь мне в голову!

– Лахджа. Чего я не знаю? Скажи, это важно для работы.

– Ах ты, подлый колдунец. «Да неееет, я не перечисляю ваши слабости, никакой крамооооолы, любимая жена…»

Дегатти чиркнул пальцами в воздухе, и Лахджа исчезла. Переместилась в усадьбу, в спальню.

Нормально?

Да, ты меня изгнал.

Теперь сопротивляйся, буду призывать.

Несмотря на ворчание, от экспериментов Лахджа не отказывалась. Ей и самой хотелось знать, насколько велика над ней власть мужа, да и собственные возможности раскрыть было интересно.

Сидя на пляже, Майно изо всех сил призывал ее, а она отвергала этот зов… и ей удавалось держаться. К фамиллиарной связи муж не обращался, императивный контроль не применял, а обычного недоставало, слово вызова не срабатывало при активном противодействии.

Нет, нет, колдун, ты меня не заинтересовал, я не явлюсь.

Ну пожалуйста, явись.

Нет, не заинтересована. Что ты мне можешь предложить, колдун?

Ну вот, смотри, горячий шашлычок. Жирок шкворчит. Чувствуешь, как приятно пахнет? Вот, я кладу его в круг призыва.

Дешево купить хочешь…

Но в круге призыва аромат шашлыка сразу достиг ноздрей Лахджи, она ощутила на языке его вкус, и сопротивляться стало сложнее. Маг принес правильную жертву, и она почувствовала, как ее тянет, как неодолимо влечет сквозь пространство…

С печеной картошкой!.. с шампиньонами… со свежей лепешкой… тебе, Лахджа!

Да что ж ты делаешь, я же еле держусь!

– И меня, и меня! – прыгала рядом Астрид. – Пап, изгони меня!

Майно с сомнением посмотрел на дочь. Изгонять Астрид он опасался. Лахджа при этом просто возвращается домой – но она фамиллиар, так что обязана принадлежать тому же месту, что и ее волшебник. Это очень прочная и надежная связь.

Но что будет, если изгнать Астрид? Не улетит ли она в Паргорон, не очутится ли прямо во дворце Хальтрекарока? Конечно, она воспринимает своим домом Парифат, но что возьмет верх – самоопределение или зов крови? И даже если самоопределение – не утащит ли ее в Валестру, в общежитие при КА, в котором они жили два года назад? В отличие от дворца Хальтрекарока, ту квартиру Астрид отлично помнит.

Да и получится ли ее изгнать, а уж тем более призвать потом назад? Она еще маленькая, у нее толком не оформилось слова вызова. Демоны ведь не выбирают его себе сами, оно как-то само с возрастом обретает очертания.

А как именно это происходит и можно ли на это повлиять, Майно Дегатти тоже собирался выяснить. Выяснить – и посвятить этому один из разделов монографии.

Титанический труд получится, эпохальный.

– Ну давай, – ехидно сказал Майно, сосредотачиваясь на круге. – Давай, демон. Призываю тебя. Явись и исполни все мои желания.

– ТОЛЬКО ЗА ТВОЮ БЕССМЕРТНУЮ ДУШУ! – громыхнула Лахджа, возникая в центре круга. – Эй-эй, да не напрягайся ты так, я пошутила!

– Смешно, я оценил, – хмыкнул Майно, заполняя таблицу данных. – Низко оценил. Не шути так больше.

– Страшно, смертный?.. – оперлась на невидимый барьер Лахджа. – Выпусти меня.

– Выпущу. Позже. Если заслужишь.

– А-а-а!.. – ахнула Лахджа. – Это ловушка!.. Меня подманили на шашлычок, чтобы сделать мне злое зло!..

Такие эксперименты они проводили все чаще. Веронике был уже год и две луны, она не так нуждалась в маминой опеке, и у Лахджи стало больше свободного времени. Астрид тоже осталось всего одно лето до шестого дня рождения, и осенью она пойдет в школу.

Не в Клеверный Ансамбль, конечно, а в обычную школу, в которой учатся все дети Мистерии и большей части Парифата. Майно уже записал ее в Радужницах, и хотя классную наставницу обеспокоило, что у нее будет учиться демоненок, она приняла заверения уважаемого профессора, что его дочь не опасней обычного человеческого сорванца.

– Ладно, Астрид, давай-ка теперь попробуем распознать твое слово вызова, – предложил папа.

– Давай, – с готовностью уселась на песочек Астрид. – А как?

– Как в игре «горячо-холодно». Я буду называть всякие слова, а ты прислушивайся, тянет ли тебя. Понятно?

– Ага.

– И если у нас что-то получится, никому это слово не говори, – предупредила мама. – А то тебя занесут в Книгу Тайных Имен, и всякие мутные типы будут пытаться тебя призывать. Меня вот однажды призвал один такой некромант… но, к счастью, договор у него был с Хальтрекароком, так что мое слово вызова он не знает.

К дяде Жробису поехали через шесть дней. На этот раз удалось уговорить даже Ихалайнена – обычно он оставался приглядывать за домом, наотрез отказываясь от любых путешествий. Но вплотную подступило лето, солнышко с каждым днем все сильней припекало, пахло сиренью и луговыми травами, так что даже этот законченный полосатый домосед неохотно забрался в карету.

Этот экипаж принадлежал еще родителям Дегатти, они совершали на нем визиты. Тридцать с лишним лет он бесславно гнил в каретнике, но поскольку был зачарован, сгнил не полностью, и магия енота успешно его восстановила. Полукруглый кузов мягко покачивался на рессорах, на окошках еще сохранилась позолота, и только сиденья пришлось подновить.

Кучер Сервелату, разумеется, не требовался, но Ихалайнен сразу забрался на козлы и взял кнут. Не с целью стегать собрата-фамиллиара, а просто потому, что Так Положено. Рядом плюхнулась Астрид, Сервелат начал перебирать копытами, и скоро усадьба осталась далеко позади.

В гостях у дяди Астрид страшно понравилось. Она обжиралась диковинными фруктами, пила домашние соки, которые Жробис делал в собственной сидроварне, играла с троюродными братьями и не замечала, как бежит время.

Домой поехали только через двадцать дней, в конце луны Ворона. Отметили Игнедис, Огненный День, полюбовались волшебными фейерверками и иллюзионами, и наутро тронулись в обратный путь. Карету Сервелат вез не торопясь, в неспешном путешествии тоже была своя прелесть, и хотя иногда он все-таки поднимался в воздух, заставляя взлетать и карету, фамильная усадьба показалась впереди только часов через пять.

У ворот неподвижно стоял немтырь. В отсутствие хозяев кто-то должен был кормить Булочку, корову, кур, рыбу в пруду и подружек Снежка, так что Майно активировал старый немтырный талисман. Каждый день тот создавал бездумного дуралея, который равнодушно выполнял свои обязанности.

Енот при виде него зашипел – он терпеть не мог немтырей, големов и духов-прислужников.

Пока папа с мамой распрягали коня и ставили карету в сарай, Астрид сразу побежала к дому. Пронеслась по кирпичной дорожке, торопясь узнать, как там дела в террариуме.

Двадцать дней – шутка ли? Для астридианцев это – как для людей лет двести. Астрид было слишком весело у дяди Жробиса, и она почти не думала о крохотной цивилизации, а ведь с ними за столько времени что угодно могло случиться. Вдруг да опять сами себя уничтожили?

Нет. Не уничтожили. Не добежав немного до крыльца, Астрид затормозила и уставилась на плавающие в воздухе корабли.

Их было целых девять. Размером с голову Астрид, похожие то ли на диковинных рыб, то ли на сплюснутых кальмаров, они парили тут и там… вот из окна вылетел еще один!

Самый большой подлетел совсем близко. Остановился напротив зачарованно глядящей Астрид и начал мигать. Девочка поняла, что на нее смотрят… возможно, весь ее народ сейчас смотрит на свою богиню.

– Астрид, не двигайся, – подал голос папа, который тоже это увидел.

Астрид и не двигалась. Она разглядывала удивительный астридианский корабль. У него под брюхом высунулось что-то вроде лапки… она повернулась к стене и испустила черный луч!

Там стали появляться буквы. Немного кривые и совсем крошечные, но очень четкие парифатские буквы.

«СПАСИБО ЗА ВСЕ. НАС СТАЛО СЛИШКОМ МНОГО, И МЫ НЕ МОЖЕМ ЖИТЬ С КОЛОССАМИ. ПРОЩАЙ, АСТРИД, МЫ ВСЕГДА БУДЕМ ТЕБЯ ПОМНИТЬ».