Семья волшебников. Том 1

Лахджа представила возмущение всех этих стариков с древними фамилиями, и ей стало смешно.

– Мы на пару часиков, – сказала она, надевая мантилью. – Пригляди за сестрой.

– Лядна, – сказала Вероника, беря Астрид за руку. – Пидем.

Астрид нахмурилась. Мама же ее попросила.

Ее же?.. Точно ее.

Сначала Астрид еще порисовала с Вероникой, но краски быстро кончились, а енот стал совсем злым. Астрид не понимала, почему, ведь она все исправила. Они, конечно, немного испортили занавески, но Астрид же потом вырезала все испачканные места ножницами, так что осталось только чистое. А стены и Веронику отмыть нетрудно.

Потом они смотрели дальнозеркало, но «Слово волшебства» уже закончилось, а по другим номерам ничего хорошего не показывали. Астрид минут пять читала афишу, которую всегда печатали на задней странице папиной газеты, но там были только скучные зеркало-лекции, театральные представления и одеонские споры, а гладиаторские бои со Стальной Арены будут вечером. И папа все равно не разрешит их смотреть, потому что там кровища, и детям это нельзя. А папе можно.

Потом они поиграли в кукольное чаепитие. Астрид вынесла на террасу свой набор посуды, рассадила вокруг всех принцесс-волшебниц и Веронику, и принялась вести такие же степенные беседы, которые всегда ведет тетя Леонетт Рокуалли, когда приходит к маме в гости. Вероника и куклы внимательно слушали и пытались пить из чашек, но там было пусто, потому что сама Астрид заваривать чай еще не умела, а енот почему-то помогать не захотел.

Потом Астрид стало скучно. Она чувствовала, что начинает вырастать из кукольного чаепития. Она бы поиграла в уош, прятки или огробег, но не с кем, потому что мамы и папы нет, а Вероника до спортивных игр еще не доросла.

Была бы здесь Пырялка, они бы вместе придумали что-то интересное, но Пырялки нет, есть только Вероника, а Вероника глупая, хотя и умеет делать штуку.

Но штука тоже перестала быть интересной, потому что ничего нового.

И Астрид решила придумать что-нибудь новое.

– Давай займемся запрещенными вещами, – предложила она.

– Дя, – без споров согласилась Вероника.

– Мы отличная команда. Пошли в садик булыганов.

Ни Астрид, ни папа, ни фамиллиары, ни вообще никто не понимал, зачем мама сделала рядом с прудом эту штуку. Раз в день она уходила сюда, усаживалась в центре и полчасика просто сидела. Иногда при этом читала книгу, иногда дремала, но чаще просто смотрела… куда-то.

В остальное время сад камней никак не использовался, и потому Астрид часто в нем играла. Мама, правда, ругалась, когда она забывала убирать игрушки или рыла ямки. Говорила, что это не песочница, песочница в другом месте. Но зачем Астрид какая-то глупая песочница, когда есть сад камней?

– Будем строить, – сказала она Веронике.

– Дя! – с энтузиазмом ответила сестра, размахивая совочком.

Вероника любила строить. Она сразу принялась собирать гальку, камушки, камни, булыжники… с булыжниками не получалось. Она еще маленькая и слабенькая.

– Давай строить замок… нет, дворец… нет, храм… нет, зукирад!

– Зукат! – обрадовалась Вероника.

Что такое зукирад, Астрид узнала на днях. Это такой здоровенный храм в виде пирамидки или еще чего такого, и там проводят свои гнусные ритуалы некроманты Мертвой Земли. Ей мама рассказала, ее один такой некромант призывал и заставлял служить. Но это было давно, еще до Астрид.

Мама сказала, что мертвецы – это ничего. Они хоть и плохо пахнут, но вообще такие же люди… только дисциплинированные. Или, наоборот, кровожадные. Но если они служат некроманту, то дисциплинированные.

Скучно. Лучше армия кровожадных упырей. Это кудесно, их всех можно победить, и тогда Астрид будут подбрасывать в воздух и обожать.

– Зукат, – пропыхтела Вероника, пытаясь оторвать от земли булыжник. Она уже два раза падала на попу, но не сдавалась.

– Нет, надо кладку делать, – сказала Астрид. – Это красиво.

И они сделали кладку. Из камушков, кубиков и палочки-копировалочки. Астрид водрузила на верхушку изъеденный сапфир из маминого ожерелья. Он остался один и выглядел совсем уродливым, так что мама отдала его детям играть.

Но ничего. На солнышке он красиво сверкает, пусть и как битая стекляшка.

– Зукат! – подняла лопаточку Вероника.

– Да. Зукирад.

– Дёмик-зукат. Буим ём зить.

– В зукирадах не живут. В зукирадах колдуют и призывают демонов.

– Лядна.

– Давай проводить кровавые ритуалы. Я дохлую жабу видела, ща принесу!

Она сбегала за ворота и принесла на палке раздавленный труп. Жаба выглядела в самый раз для жертвоприношения.

– Давай принесем ее в жертву и кого-нибудь вызовем! – сказала Астрид, плюхнув жабу перед зукирадом.

– Мама! – обрадовалась Вероника, втыкая в жабу стальное перо.

– Нет, маму нельзя, дура, мама нас напорет.

– Комозя?

– Да кого хочешь.

– Кохотись?

– Какого-нибудь демона. Через зукирад.

– Зукат маинька, – справедливо заметила Вероника.

– Тогда вызовем маленького демона. Маленького, но великого!

– Дя!

– Призываем демона! – воскликнула Астрид. – Маленького, но не жалкого! Победителя армий и дарителя кукол!

– Пизываю демана! – послушно повторила Вероника. – Маинька байсова!

И тут Астрид вздрогнула. После слов Вероники зукирад выпустил облако дыма, все вокруг почернело, а из тьмы донесся грохочущий рев:

– КТО ПРИЗВАЛ ВЕЛИЧАЙШЕГО ГОСПОДИНА?!

…Какое-то время царила тишина. Оглушительная, бьющая по ушам тишина. Облако тьмы не спеша рассеивалось, обнажая испещренный кратерами сад камней и пожухлую траву вокруг. Кусты сирени увяли, любовно выращенные Лахджой пионы и розы сгнили.

А обомлевшая Астрид разинула рот и машинально произнесла:

– Привет, Фурундарок.

– Привет, Астрид, – так же машинально ответил демон-младенец.

Он сидел на зиккурате из кубиков и камешков. От него так шибало демонической аурой, что у Астрид засвербело в носу. Вероника изумленно хлопала глазками.

А Фурундарок раздраженно осмотрелся и спросил:

– Ну и где ваш отец?

– В гостях, – растерянно ответила Астрид. – А мы не специально! А мы не знали!

– Что?.. – не понял Фурундарок. – Где маг, который меня призвал?

Астрид скосила взгляд на Веронику. Это что, ее штука?..

– Так, а это мое подношение? – уставился теперь на них Фурундарок. – Два вкусных ребенка? Очень приятно.

– Воть, – подтолкнула к нему палочкой жабу Вероника. – Кусяй.

Жаба взлетела в воздух. Фурундарок смотрел на нее, не понимая, что вообще происходит. Потом он втянул подношение в пасть и опустил взгляд к зиккурату. Он не видел и не чувствовал вокруг никаких магов, здесь не было полноценного круга или чего-то ультимативного вроде Черного Криабала.

– Что случилось? – слегка даже растерянно спросил он. – Вы, дети, не брали каких-нибудь книжек, страничек или артефактов?

– Есть палочка-копировалочка! – поспешила сказать Астрид. – Может, она? Мы не специально! Прости!

– То есть это все-таки вы меня вызвали? – все еще не мог поверить Фурундарок. – Вот этим?.. Нет, этого не может быть… как унизительно… никогда в жизни меня так не оскорбляли.

– Зукат, – объяснила Вероника. – Маинька. Деман бух маинька.

Фурундарок немного раздулся от злости. С трудом сдерживаясь, он процедил:

– Маленькая дрянь, я сейчас тебя сожру!

Он раскрыл рот, Астрид заорала, а Вероника засмеялась. В пасть демолорда полетели камни, песок, пожухлая трава… но только не Вероника. Она сидела, как приклеенная, а Астрид спряталась за нее.

– Так, подожди, – закрыл рот Фурундарок. – Ты же… а, суть Древнейшего, я же поклялся!..

Величайший Господин припомнил обещание, что так неосторожно дал в день рождения этой засранки. Пожалуй, оно было необдуманным, но он не мог предположить, что встретит ее хотя бы еще когда-нибудь.

– Я не могу поверить, – сказал он, взмывая в воздух. – Я… как у вас это вышло… я сейчас тут все сожру. И всех. Астрид, отпусти сестру, я тебя сейчас съем.

– Ты мой дядя, не ешь меня! – взмолилась Астрид. – Ма-а-а-а-ам-ма-а-а!!!

– Фурундарок!!! – раздался бешеный крик. – Ты совсем охерел?!

На землю рухнула жуткая крылатая тварь, но Астрид при ее виде радостно завопила, потому что это была мама. С шипастой спины спрыгнул папа с Токсином на плечах, а по тропинке мчался на бегу растущий Тифон.

– Ты не имеешь права! – воскликнул папа, закрывая собой дочерей. – Это произвол!

– Отойди от моих детей! – добавила Лахджа. – Я вызову Кустодиан и Светоносных!

– Хоть лично Солару вызывай, – огрызнулся Фурундарок. – Я тут не по своей воле, меня призвали.

– Кто?.. – повертел головой Дегатти.

Фурундарок почему-то промолчал и шумно засопел.

– Да мы не специально! – подала голос Астрид. – Мы играли!

– Дя! – подтвердила Вероника. – Зукат! Маинька дядя!

Майно и Лахджа тоже долго не могли поверить, что демолорда призвали их маленькие дочки с помощью зиккурата из кубиков. А перетрусившая Астрид заявила, что она тут ни при чем, это все Вероника и ее штука.

Размазывая по рожице слезы и прячась от Фурундарока за мамой, она рассказала, как Вероника призывала то погремушку, то совочек, то бутылочку…

– …То краски, – задумчиво кивнула Лахджа. – Перкеле, а ведь я… черт, я ведь замечала… просто я думала, это ты ей приносила… или еще кто-нибудь…

– Естественная магия, – гордо кивнул Дегатти. – Это все мои гены.

– Естественная магия?.. – хмыкнула Лахджа. – Ты хочешь сказать, для детеныша волшебника и демоницы нормально в ясельном возрасте призывать демолордов?

– Нет, – медленно покачал головой Майно. – Это ни кира не нормально… вообще ни кира…

Приступ отцовской гордости схлынул так же резко, как и явился. Дегатти вдруг накрыло… осознание.

Он уселся на ближайший камень и тяжело задышал. По спине потек холодный пот, руки задрожали, в глазах заплескался ужас. Волшебник смотрел на свою полуторагодовалую дочь, на ее невинные фиалковые глазенки… а потом переводил взгляд на пышущего злобой Фурундарока, который размышлял, что ему тут уничтожить, кого сожрать.

Возможно, всех в Радужной бухте, а там посмотрим.

Нет, Дегатти предполагал, что у дочки могут проявиться какие-то способности. Она полудемон, у нее вполне может быть врожденное волшебство даже в младенчестве, тут нет ничего особенного. Призыву погремушки и бутылочки он бы не удивился.

Но призыв демолорда?! В полтора года?! Вряд ли такое случалось хоть раз за всю историю Мистерии… да и всего Парифата.

И Майно Дегатти этот рекорд почему-то совсем не обрадовал.

Супруга тем временем пыталась умилостивить своего деверя. Фурундарок кипел от ярости, едва сдерживался, чтобы не разнести все по камешку… но все-таки сдерживался. Он, к счастью, всегда симпатизировал Лахдже, а та умела с ним ладить.

– Фурундарок, ну не злись, – увещевала она. – Вероника еще маленькая, она больше так не будет, я ее сама накажу. Давай мы сделаем тебе нормальное приношение, и расстанемся друзьями.

– Все-таки пожертвуешь одной из дочерей? – хмыкнул демолорд. – Или мужем?

– Н-нет.

– Курицу не возьму.

– А гомункула? – с надеждой предложил Дегатти.