Тактика Диверсанта: Никто не вечен

Глава 2

Быстро расстегнув браслет, я швырнул часы через ограду, за которой начинался обрыв. Успели они долететь до моря или нет, не знаю, но уже через несколько секунд раздался хлопок. Вот гадство! Если б я не решил посмотреть время, уже был бы трупом!

Но как таймер мог запуститься сам⁈ Сбой? Маловероятно. Больше похоже на то, что кто-то дистанционно взломал часы и активировал бомбу. Не зря я недолюбливаю гаджеты Комитета.

Открыв дверь машины, я забрался в салон. Так, на всякий случай просканирую тачку — вдруг в неё запихнули что-нибудь смертоносное. Но нет, «Порше» был чист. Сделав пару глубоких вдохов, я включил зажигание, нажал педаль газа и, вырулив на дорогу, помчался в сторону столицы Российской империи. Там был мой дом, и там меня ждало следующее задание. Но им я собирался заняться ближе к вечеру. И на то имелись свои причины.

Особняк Оболонских был в порядке, однако маленький парк вокруг него был запущен, так как я не тратился на садовника. И, вообще, мало уделял внимания зданию. Меня интересовало совсем другое — возвращение в Джиннестан. В этом мире оставаться я не планировал, так зачем возиться с деревьями?

Поставив машину в гараж, я первым делом убрал деньги и футляр с Иглами Иштар в сейф, после чего минут сорок упражнялся с катаной. Она обошлась мне в маленькое состояние, но на рабочих инструментах экономить нельзя. Это подтвердили бы несколько агентов Охранки, которых я знал, если б могли. Но, увы, людям с того света хода нет. Если, конечно, не считать некромантских фокусов. Но это всё-таки другое. Настоящей жизнью называть это трудно. Хотя очень похоже.

Закончив тренировку, я принял душ, накинул чёрный шёлковый халат и отправился в библиотеку. До вечера оставалось ещё много времени. К счастью, я знал, с чего начать, так что мог себе позволить немного поработать над лекцией по литературе эпохи романтизма. Да, трижды в неделю я преподавал в Императорском университете. Больше для прикрытия, чем по необходимости. Ну, и для души, как говорится. Правда, сейчас находился в небольшом отпуске — операция, проводимая Комитетом, требовала всего моего времени.

Для фона включил телевизор. Шли новости. Показывали начальника Охранного отделения графа Петра Юрьевича Радищева. К этому человеку я относился с особенной неприязнью. Причиной было то, что он старательно отлавливал в империи магов. Колдовство было запрещено, и что становилось с бедолагами, родившимися с Даром, большинство могло лишь догадываться. А я вот знал. И мне это совсем не нравилось. Не в последнюю очередь потому что у меня и самого имелись способности к магии. Правда, не появившиеся вследствие мутации, как у здешних чародеев, а личные, принесённые в этот мир в тот миг, когда я оказался в теле последнего из рода Оболонских. Да, я тоже убивал магов, но у меня были на то свои причины, и Охранку это никак не оправдывало. Если подумать, её агенты охотились на моих угодьях, лишая меня время от времени добычи.

Невольно вспомнились события восьмилетней давности. Несмотря на внушительный по человеческим меркам срок, они не стёрлись из моей памяти и представали, как живые — словно я всё ещё стоял на чёрной скале Джиннестана, закованный в доспехи, похожие на крокодилью кожу, и взирал на девяносто легионов демонов, готовых к битве. Красное светило Преисподней отражалось в шлемах, копья походили на железный лес, из ноздрей адских скакунов вырывались дым и пламя.

Перед нашей армией на небольшом расстоянии выстроились тридцать три собрания богов под предводительством Татхагаты. Могучие, безжалостные, готовые умереть или победить. Как и мы.

— Грядёт битва, которой не знал мир, — проговорил стоявший подле меня Фуркалор. — Одолеем ли мы врага, брат?

Прекрасный воин в броне из воронёных перьев. Повелитель тридцати легионов духов, что собрались внизу, чтобы сойтись в схватке с богами.

— Не дрогнул ли ты? — спросил я, глядя вдаль, где горели золотом помпезные доспехи слуг Татхагаты.

— Нет, брат. Но сомнения гложут мою душу. Не привели ли мы на погибель своих воинов? Быть может, ради них стоило покориться?

— Я никогда никому не служил и служить не буду, — ответил я, взглянув на Фуркалора. — Неужто ты можешь представить себя одним из этих богов, что преклоняются перед Татхагатой? Или что наши солдаты станут обычными беззубыми призраками? Когда мы призвали их на войну, разве хоть один отказался? Нет, брат, все они явились сюда добровольно, ибо не желают покорности!

Демон ветра тряхнул головой, и красные волосы рассыпались по его широким плечам.

— Ты прав, брат! От одной мысли о том, чтобы принять владычество Татхагаты или кого бы то ни было, я прихожу в ярость!

— Так направь её против тех, кто хочет приручить нас, брат!

За спиной Фуркалора с шелестом развернулись громадные чёрные крылья, и воздух пришёл в движение.

— Подай же команду, Абигор! — сказал он. — Ибо воины ждут. Я чувствую их нетерпение. Сегодня мы отстоим свободу или падём, навек растворившись в небытие!

Я снял с пояса серебряный рог и поднёс к губам, чтобы гром сотряс багровое небо и стал сигналом к началу величайшей битвы этого мира.

Но в этот самый миг подо мной вспыхнула колдовским пламенем сложная многоуровневая конструкция! В ней угадывались символы моего тайного сигила, а линии, лучи и окружности мгновенно превратились в нерушимые путы, сковавшие меня. Я увидел растерянность, сменившуюся ужасом, в сияющих глазах своего брата. Он протянул ко мне руку, но невидимый барьер уже разделял нас!

Из невообразимой дали донёсся голос:

— Я призываю тебя, Абигор, первородный дух грома и молнии! Явись передо мной в смирении и покорности, дабы исполнить мою волю!

Фуркалор сложил пальцы в шудру, его губы произнесли заклинание, и в охвативший меня поток пульсирующего света ударила его разрушительная конструкция, напитанная магией ветра, что уносит прошлое и приносит будущее.

Чертёж, пленивший меня, взорвался, распадаясь на составляющие, но я уже проваливался в бездну, и свет мерк вокруг меня.

Когда догорели последние вспышки, я вновь обрёл способность видеть.

Сразу стало ясно, что призыв, какой бы чародей ни пытался его осуществить, и как бы он ни узнал моё тайное имя, пошёл не по плану. Потому что увидел я длинную комнату, заставленную рядами двухэтажных кроватей. И заполненную детьми! Одеты они были в длинные, до пола, чёрные балахоны, на головах были какие-то уборы, устроенные так, что видно оставалось только лицо. Через пару секунд я понял, что это девочки разного возраста.

Дверь распахнулась, и в комнату быстро вошла пожилая женщина в точно таком же одеянии. В руке она держала длинную нить чёток.

— Девочки, быстро соберитесь в главном зале! — объявила она. — Скорее, скорее! Приехал один человек с подарками для вас.

Раздались восторженные вопли, и девочки ринулись мимо женщины в дверь. Помещение опустело за несколько секунд. Я же остался там, где стоял.

Какие ещё подарки⁈ Мне нужно вернуться в Джиннистан! Но как это сделать⁈

— Володя, подойти ко мне! — понизив голос, нервно проговорила женщина, протягивая руку. — Я должна тебе кое-что сказать! Ну, же, не стой столбом!

Когда я приблизился, она схватила меня за запястье и присела, чтобы быть со мной на одном уровне. На её покрытом мелкими морщинами лице лежала печать волнения. Я вдруг понял, что стал такого же роста, как девчонки, жившие здесь. Окинув себя взглядом, понял, что и одет так же.

— Володенька, ты помнишь, что должен вести себя, как девочка⁈ — шёпотом заговорила женщина, глядя мне в глаза. — Когда твой дядя привёз тебя сюда, чтобы спрятать, он сделал верный ход: убийцы твоих родителей не станут искать тебя в женском монастыре. Но, кажется, один из твоих дальних родственников что-то выяснил и приехал, чтобы забрать тебя. Он не уверен, что ты здесь, но постарается это выяснить. Я не знаю, чего он от тебя хочет, и не от него ли тебя спрятали. Так что веди себя, как ни в чём не бывало! А теперь идём!

И она повела меня по каменным коридорам. По пути к нам присоединялись другие женщины. Они тоже вели девочек. Некоторых — за руку. Другие убегали вперёд, подскакивая от нетерпения.

Наконец, мы оказались в большом вытянутом зале, ярко освещённом солнцем, бьющим в стрельчатые окна. Из-за того, что верхняя их часть была сделана в виде виража, повсюду лежали разноцветные блики.

Девочки выстроились вдоль противоположной стены, похожие на шахматные фигурки. Их глаза блестели, ибо на большом обеденном столе были разложены подарки. За ним сидел мужчина в сером костюме, очень серьёзный на вид. Его сдержанная улыбка меня не обманула, ибо взгляд был острым, как копьё.

— Как здорово! — шепнула мне девочка, стоявшая справа. — Правда?

Я промолчал. Пока что ясно было одно: каким-то образом я угодил в тело мальчика, которого прятали в монастыре под видом девчонки. Но какое мне до этого дело? Я должен вернуться и дать сигнал к началу битвы!

— Поприветствуйте же Его Светлость, — проговорила женщина, приведшая меня. — Князь привёз вам подарки.

— Спасибо, Ваша Светлость! — хором проговорили маленькие будущие монашки.

— Вы, матушка, заслуживаете истинной благодарности, — проговорил гость, скользя проницательным взглядом по ряду выстроившихся перед ним девочек. — И я непременно оставлю щедрое пожертвование монастырю.

— Вы очень добры, Ваша Светлость, — сдержанно проговорила женщина.

Очевидно, она была настоятельницей.

— Что ж, я думаю, ваши воспитанницы могут выбрать себе подарки, — улыбнулся мужчина. — Только, чур, не драться! — и он ласково погрозил пальцем.

Настоятельница кивнула девчонкам, и они ринулись к столу. Решив не выделяться, я тоже направился туда.

— Каждая должна что-нибудь взять! — громко объявил князь. — Иначе обижусь!

Окинув взглядом подарки, часть которых уже расхватали, я остановился взглядом на слегка изогнутом кинжале с крошечной гардой и оплетённой чёрным шнуром рукоятью. Только он привлёк моё внимание. Если уж брать, то его. Я уже протянул было руку к оружию, как сообразил, что это может меня выдать. Проклятье! Ладно, тогда возьму… ну, вот хотя бы эту расчёску. Всё равно мне ничего из этого не нужно.

— Ты ведь хочешь совсем не это, — раздался вдруг голос князя.

Подняв глаза, я встретился с ним взглядом.

— Я видел, как ты смотрела на вакидзаси, — сказал мужчина. — Бери, не стесняйся.

На его губах появилась насмешливая улыбка, а затем он встал, обошёл стол, взял меня за руку и приблизился к побледневшей настоятельнице.

— Матушка, мне кажется, кое-кто в вашем монастыре лишний. А род Оболонских до сих пор без наследника.

— Ему грозит опасность! — прошептала женщина. — Его нельзя забирать! Его убьют!

— Уже нет, — покачал головой князь. — Ваши опасения излишни. Враги его рода мертвы — я об этом позаботился. Уверяю, что мой двоюродный племянник будет со мной в полной безопасности. В качестве благодарности за то, что сберегли его, я, как и обещал, оставлю монастырю крупное пожертвование.

Женщина смиренно опустила голову. Чётки в её руках дрожали.

— Я буду молиться о том, чтобы так и было, Ваша Светлость! — тихо проговорила она.