Алёнка-лягушонка

— Эх, Иван, говорила я тебе: «Не ходи к Бабе-Яге, не рассказывай про нашу девочку».

— Неужели ничего нельзя сделать? — Иван запустил в волосы пятерню и яростно их взлохматил.

— Колдовские яблоки показывают только настоящее. Если подумать да поворожить, можно вырастить и такой сорт, чтобы прошлое показывать, но за десять дней мне никак не управиться. А коли мы Бабе-Яге заплатить не сумеем, то Аленушка станет ее. Захочет — любой выкуп назначит, а захочет — вообще не отдаст, — Василиса опустила взгляд и тихо продолжила: — Может, согласится, если я к ней в услужение пойду…

— Погоди-ка, — перебил ее Иван. — Завтра настоящее станет прошлым, так?

— Ну… да. И что?

— А давай запишем то, что прямо сейчас происходит, и Бабе-Яге отдадим? Тогда она увидит то, что случилось несколько дней назад — то есть, уже в прошлом. Она ведь сама говорила, что хочет яблок, которые бы показывали то, что прежде было, а чтобы по своему желанию прошлое видеть, ни слова не сказала. Не было такого уговора! Ну как, сможешь?

Василиса встрепенулась, в глазах появился живой блеск.

— А вот это я, пожалуй, смогу. Если взять колдовские яблоки и правильно их заклясть… Только вот где их достать? — она задумчиво прикусила губу.

Иван рванул завязки своей котомки, вытряхнул содержимое на пол — яблоки раскатились во все стороны.

— Вот, у меня есть! — воскликнул он. — Только осторожнее, они щиплются больно.

— Но откуда?

Он смущенно отвел взгляд:

— Так получилось… случайно.

Она шаловливо усмехнулась и сказала — прямо как десять лет назад:

— Что ж, ложись спать, Иван, утро вечера мудренее. Только вымойся сначала.

Когда он, вымытый и выспавшийся, пришел на завтрак, Василиса уже сидела за столом — такая же невыразимо прекрасная, как всегда. Однако ее лицо уж слишком дышало свежестью, и Иван заподозрил, что она опять наложила на себя чары, потому что не хотела пугать его бледностью и покрасневшими глазами. Как будто его этим напугаешь. Он любил ее, когда она каждый день оборачивалась лягушкой — подумаешь, красные глаза!

Зато ее улыбка была искренней и довольной, и когда слуги вышли и они остались вдвоем, из ее рукава появилось красное яблоко Бабы-Яги — и еще три яблока, фиолетовые в зеленую крапинку. Иван подумал, что такое яблочко он не потянул бы в рот даже с голодухи.

— Я зачаровала их на тебя, — деловито сообщила Василиса. — Сожмешь яблоко в кулаке, скажешь, что видеть желаешь, и пустишь катиться по тарелочке — оно и запомнит всё, что покажет, пока твоя рука его с тарелочки не снимет. А после уже ничего другого показывать не будет, — ее глаза злорадно сверкнули. — Так что сначала возьми красное яблоко и поищи, чем ты Бабу-Ягу порадуешь. Надеюсь, ты найдешь для нее подходящее зрелище.

Иван ошарашенно моргнул. Он как-то не думал, что именно покажет Бабе-Яге, но раз уж есть возможность выбирать…

* * *

Баба-Яга с довольной усмешкой смотрела на примостившуюся на скамье девчушку. Та потрошила рогатых слизней, время от времени шмыгая носом и бросая на нее сердитые взгляды. Но какова паршивка! Без учения, без помощи — и такой знатный почесун-сглаз наложила. И ступу едва не угнала, насилу удержать ее удалось. Яга потерла бок, цыкнула зубом на свою почти-ученицу.

До заката оставалась какая-то пара часов, а потом, даже если Иван и принесет свои яблоки, Яга девчонку не отдаст. Пусть они с женой сами смотрят в тарелочку, вспоминая прошлое, пусть винят друг друга в том, что от них дочка ускакала. От нее-то небось не ускачет, такими талантами не разбрасываются. Яга мечтательно прикрыла глаза — и тут со двора послышался голос:

— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом.

Баба-Яга аж подскочила. «Ах ты ж!»

Голос звучал хрипло, но уверенно и довольно, и она обмерла — неужели и впрямь принес? Девочка бросила на пол полуразделанного слизня, прикусила губу и с надеждой уставилась на дверь.

А избушка уже задвигалась, не дожидаясь дозволения хозяйки. Чуяла, что исполнил царевич уговор, что имеет право приказывать. Ладно, делать нечего.

— Заходи, гостюшко! — процедила Баба-Яга, открывая дверь и оскаливая в улыбке полдесятка уцелевших зубов. — Устал, поди? Ну так я тебя накормлю, в баньке попарю…

Судя по тому, как нахмурился Иван, искренней радости он на ее лице не увидел и ждал любой подлости. Зря. Не могла она нарушить магический договор — не могла, хотя очень хотела.

— Некогда мне париться. Вот твои яблочки. — На стол брякнулись странного вида плоды, по стенам пробежали солнечные блики, и в то же мгновение спало заклятье, удерживающее девочку на скамье.

— Папка, ты пришел! — она змейкой выскользнула из-под локтя Яги и с разбегу запрыгнула на Ивана. Обернулась, показала Яге язык — длинный и бледно-розовый.

— А она мне хворостиной по попе дала! И к скамье приклеила! — и тут же нажаловалась, зараза. — А ты говорил, нельзя так с девочками обращаться!

Иван-царевич сдвинул брови, от его взгляда повеяло холодом.

— Она больше так не будет. Ведь не будет же?

Яге стало не по себе. Она была в своем праве, на своей территории, и все равно с трудом удержалась, чтобы не начать оправдываться.

— Ну, коли вы угощением моим брезгуете и в баньке париться не хотите, так идите подобру-поздорову, — пробурчала она. «Пока можете», — читалось в ее глазах. Все-таки жаль, что девчонка не станет ее ученицей — дома-то пороть ее явно некому.

* * *

Они остановились, только когда из виду скрылись и избушка, и частокол вокруг нее, и даже стоящая рядом ель. Иван крепко обнял Аленку и сунул ей в руки котомку.

— Вот, переоденься, а то ты в этих обносках вылитая Баба-Яга.

Та хихикнула, подхватила котомку и вприпрыжку убежала в кусты. Хлестнула ветка, плеснула вода — и больше ни звука. Он задергался и проводил подозрительным взглядом крупную лягушку.

— Эй, ты куда смотришь? — послышалось за спиной.

Иван выдохнул, обернулся. Рядом стояла Аленка — уже переодетая.

— Боюсь я, понимаешь. Вдруг ты опять превратишься, что мне тогда делать?

— Не бойся, — серьезно сказала она. — Вы с мамой так старались скрыть мое… проклятье, даже не упоминали о нем лишний раз, и когда я превратилась у всех на виду, то первой моей мыслью было, что больше я вам не нужна. А лягушке вообще сложно держать в голове больше одной мысли, — хмыкнула она, — вот я и ускакала.

— А теперь?..

— А теперь мама для меня яблоки чаровала, ты за мной пришел, Бабе-Яге вот угрожал, так что никуда я от вас не денусь. — Она взяла его за руку, потянула за собой. — Ладно, пойдем.

— Нам же в другую сторону, — слабо возразил Иван.

— Ну что ты такое говоришь? Я же Аленка-лягушонка, любое болото — мой дом родной. Пошли, мама ждет.

* * *

Ивана с девчонкой уже и след простыл, когда Баба-Яга с кряхтением поднялась с лавки, подбросила на ладони яблоко. Ее глодала досада на ускользнувшую ученицу. Те несколько дней, пока девчонка жила с ней под одной крышей, она думать забыла о скуке и чувствовала себя так, будто разом сбросила сотню лет: и ломота в костях прошла, и любое дело спорилось. Теперь же… За окном раздалось хриплое карканье. Она зябко поежилась — нескоро ей доведется услышать другие голоса; слизни вон вообще все молчаливые.

Ну, Василиса, ну, хитрюга! И как только сумела? Впрочем, скоро она это узнает, раз уж может теперь заглянуть в прошлое. Баба-Яга достала серебряную тарелочку, пустила по ней Иваново яблоко и приказала:

— Покажи-ка мне, как Василиса яблоки чаровала!

Донышко тарелочки подернулось дымкой, потом картинка прояснилась, показалась оскаленная бородатая рожа, рыбий хвост…

— Это еще что?

Баба-Яга оторопела. Потом пригляделась, заинтересованно прищурилась. Хмыкнула и пробормотала себе под нос:

— Интересно, а Василиса это видела?

Она быстро вспомнила, откуда ей знаком тот бородач. Чтобы понять, как именно Иван с Василисой умудрились ее обмануть, времени потребовалось побольше — тарелочка успела в третий раз закрутить свои картинки.

А потом она долго сидела за столом, пила ядреную настойку на болотных ягодах и вспоминала, как в первый раз увидела Черномора. Она знала его как собрата-колдуна, сильного и в меру пакостного, но до сих пор не подозревала, что он настолько опытен в любовных утехах. Надо же, даже с русалкой может! И зачем только она ему тогда отказала?

К утру Баба Яга выцедила последние капли настойки и решительно отставила чарку. Плевать на девчонку! Таких девчонок в каждой деревне пучок за пятачок, таскай — не хочу, нужно только подумать, как от гусей с лебедями птенцов получить. Но сначала стоит проверить два оставшихся яблочка.