Спецоперация, или Где вы были 4000 лет?

— Может, ты знаешь доктора вот из этого роддома? — Петр указал рукой по направлению ЦГБ. — Виктор Рыбаков зовут. Мужчина в возрасте, с бородкой.

— А то как же не знать! Его тут все знают. Он регулярно мне бутылочку покупал, часто разговаривали мы с ним о том да о сем. Вчера видел, как он ночью торопился куда-то. Такси подъехало, он и уехал. С ним посох был. А ты сын его? Видно это, глаза у вас похожие.

— А ты не заметил, куда он поехал?

— Нет. Такси по проспекту вниз поехало, а там кто его знает, куда дальше.

— Жаль. Я ищу его. Телефон не отвечает.

— А ты не суетись, парень. Город послушай. Он сам тебе все расскажет, если ты научишься с ним разговаривать. Мы, бездомные — самые любимые дети города. Полностью от него зависим, потому он нас и любит. Хочешь, тебя научу город слушать?

— Как-нибудь в следующий раз, мне Виктора найти надо.

— А я тебя для этого и научу. Пойдем. Здесь недалеко во двориках лавочка есть, присядем.

Петр сел на лавочку, бомж рядом.

— Закрой глаза. Расслабься. Посиди вот так просто, прислушиваясь к запахам, звукам города.

— Мусоркой несет, — поморщился Петр.

— Это от меня, не отвлекайся, — усмехнулся бомж.

Так они сидели какое-то время, мимо ходили люди, лаяли собаки, трезвонила сигнализация на машине. Петр слышал, как город с ним разговаривал, но пока не понимал его языка.

— Не торопись. Просто задай вопрос. Не требуй — уважай город, — сказал бомж.

Петр увидел, как из подъезда, рядом с которым они сидели, вышел молодой человек в очках. В руках у него был рюкзак, из которого торчали скрученные наспех свертки и старые фотографии.

— Да, я знаю, что в июле из-за жары у нас экскурсии на два часа раньше. Я уже вышел, буду с минуты на минуту. Ну как где? Сегодня же на левый берег экскурсия.

Молодой человек прошел мимо лавочки, бомж встал, пошел за ним, задел его рюкзак. Свертки выпали, фотографии разлетелись в разные стороны.

— Ой, извините, — с сожалением, но и удовлетворением произнес бомж, — я в последнее время подслеповат стал, не заметил вас.

Молодой человек, выругавшись, начал собирать фотографии. Петр вызвался помочь ему, поднимая разбросанные снимки, и увидел, что на всех было изображено одно и то же место на левом берегу Большой Реки, неподалеку от моста.

— Кажется, я понял — радостно вскрикнул Петр, вручив оставшиеся на земле изображения моста молодому человеку.

И побежал в сторону проспекта, который вел к мосту через Большую Реку.

Парень в очках смотрел ему удивленно вслед, а бомж махал рукой и кричал:

— Привет Виктору!

Когда Петр оказался на том месте, которое было изображено на фотографиях, он сначала обратил внимание, что многие кусты сломаны, земля разрыта, а некоторые деревья вырваны с корнями, как будто именно в этой точке прошел ураган.

Через пару минут, в кустах он нашел обоих шаманов: Гергий и Виктор лежали неподалеку друг от друга и еще дышали. Он вызвал скорую, забрал лежащие рядом гнилушку и посох и до приезда скорой удалился. Звонил он с телефона Виктора, который нашел рядом с хозяином.

Петр почувствовал, что ему нужно что-то закончить, но что и как, не понимал. Возможно, то действо, которое не завершили шаманы. И это действо нужно было совершить при помощи атрибутов его шаманов-отцов. Но тут явно нужна была помощь — сам он до сих пор не очень хорошо понимал в ритуалах. Надо найти кого-то, кто мог бы ему помочь в этом.

И тут он вспомнил об Ирине, его первой девушке, которая училась на философском факультете и уже тогда занималась разными практиками, которые она называла регрессивным гипнозом. Это, конечно, не совсем шаманство, но она могла ему помочь хоть как-то с этим разобраться. Он не видел ее уже 10 лет и не знал, чем она сейчас занимается, хотя был почти уверен, что свои регрессивные штучки она не бросила.

Ирина ответила сразу и, почти ничего не поняв из сбивчивой речи Петра, пригласила его к себе лично обсудить все вопросы, благо ее рабочее пространство находилось недалеко, на улице Приречной, в старой части Города на правом берегу.

Когда Петр оказался у Ирины, он отметил, что им постоянно кто-то мешал. Во время разговора в комнату, где они сидели, заходила собака, маленький черный цвергшнауцер, показывая хозяйке, что хочет погулять, забегали дети, которые говорили, что им скучно, муж, искавший свои инструменты.

— Вы что, здесь живете все? Ты же вроде говорила, что ты тут работаешь.

— Ну да, на втором этаже живем. На первом я работаю.

Петр показал ей шаманские атрибуты. Она посмотрела на них, закрыла глаза.

— Я не шаман, а регрессолог. Могу тебя ввести в транс, в пространство между жизнями или в другую жизнь. Не знаю, как тут могут пригодиться твои штуки. Подожди, у меня есть старая книга, мы ее нашли среди ненужного хлама, когда купили этот дом и приводили его в порядок. Пойду ее поищу.

Она открыла дверь и заорала наверх:

— Сережа, сделай Петру чай на наших особых травках. Не заставляй гостя ждать, — и удалилась.

Когда она вернулась, Петр уже пил чай и внимательно рассматривал пространство вокруг.

— А у тебя тут все серьезно.

— Ну а что ты хотел? Я уже не та студентка, которой была 10 лет назад. Серьезная женщина: ипотека, муж, дети, собака и настоящие магические книги.

— Нашла что-нибудь?

— Да, тут описывается один шаманский транс, в котором используется атрибуты черного шамана, белого шамана и какой-то предмет из одной из прошлых жизней погружаемого в транс. Но имей в виду, я буду делать такую работу в первый раз. И, судя по описанию, это тебя погрузит куда-то очень глубоко. За последствия я не ручаюсь. Если готов экспериментировать, то поехали. Чай выпил?

Петр кивнул.

— Молодец, детка. Ты всегда был хорошим мальчиком. Прости, что я тогда ушла, не попрощавшись. Сегодня пришло время возместить тебе моральный ущерб. Я сделаю все от меня зависящее.

Петр вспомнил, как он еще долго страдал, когда Ирина его бросила, сказав, что он какой-то непонятный, неинтересный и вообще слишком молод. Ей тогда было 23, а ему 17. Это вспоминалось, как старый сон. И он не был уверен, что хотел бы быть на месте Сережи, который приносил клиентам Иры чай и выгуливал собаку. С Ирой по-другому нельзя было. Либо ты полностью ей служишь, либо пошел вон. Она, видимо, тогда это тоже поняла. Сейчас это все уже не важно. Гораздо важнее было то, что Петр сегодня наконец завершит всю эту историю с шаманами.

— А, кстати, дружок, я поздравляю тебя!

— С чем? — не понял Петр.

— Видимо, ты действительно сейчас в большой запарке. У тебя же сегодня день рождения. 27 лет!

Со всеми этими событиями Петр забыл о своем дне рождении.

— Пусть наш транс будет тебе подарком! Знаешь, в дни рождения случаются всякие чудеса.

— Надеюсь, сегодняшнее чудо меня не сведет с ума.

— Да ладно. Прорвемся, не ссы. Вон диванчик, ложись на него и глаза закрывай.

В дверь постучали. Не дождавшись ответа, с той стороны ее открыли. Это был муж Ирины, Сережа.

— Ира, прости, пожалуйста, но у меня очень важный вопрос. Собаку на стрижку на который час записывать?

— Сережа, мать твою! Ты что не видишь, я работаю! Закрой дверь с обратной стороны. И не беспокой меня, пока я сама не выйду.

В приоткрытую дверь забежал черный цвергшнауцер.

— И собаку забери, Сережа!

Муж Ирины виновато закрыл дверь. А потом написал сообщение:

— Скажи, это важно! На сколько собаку записывать?

— На 16.30 — ответила Ирина, и выключила телефон. Потом повернулась к Петру. — А ты почему глаза до сих пор не закрыл?

Она начала транс, перед этим разместив у изголовья Петра три вещи: гнилушку, моржовый посох и амулет с человеком-рыбой.

— Я буду считать от 27-ми до одного в обратном порядке, а ты — медленно погружаться в транс. Каждая цифра соответствует твоему возрасту, называя ее, я буду освобождать тебя от опыта того года. Когда мы дойдем до нуля, точке твоего зачатия, ты погрузишься в глубокий транс, в тот момент, когда душе пришел зов, что ей нужно воплощаться.

27.

Сейчас ты представишь себе лестницу. От земли в небеса простирается великолепная прочная массивная золотая лестница. Эта лестница олицетворяет твою жизнь. Ты стоишь на ступеньке 27. Вот тебе 27 лет, 26 лет, 25 лет. Все глубже и глубже, с каждым шагом ощущение покоя.

24, 23, 22, 21, 20, 19, 18. Приходят воспоминания, разные, приятные и не очень. Я не знаю, какие это воспоминания и с чем они связаны. Возможно, еще чуть-чуть нужно подождать, но они придут обязательно. Когда придут воспоминания, продолжай оставаться в этом расслабленном состоянии покоя и просто освободи мышцы рта, губ, языка, освобождаясь от своего тела.

17,16,15,14,13,12. Продолжай спускаться.

Ты оказался на ступеньке, где тебе 11,10,9,8. Ты можешь физически чувствовать, как меняется твое тело, или просто наблюдать за этим.

7,6,5,4,3,2. Оставь сознательный контроль, пусть приходит спонтанно то, что приходит.

И ты движешься дальше в прошлое.

1,0. Лестница заканчивается, последняя ступенька, сейчас ты плавно, как на лифте, погружаешься глубже и оказываешься в том моменте, когда ты еще не родился, но уже находился в животе своей матери.

И потом ты плавно перемещаешься в тот туннель, коридор, который соединяет настоящую жизнь с другим пространством, пространством между жизням. Туда, откуда ты пришел. С каждым моим словом освещенность будет увеличиваться, после темноты появятся сумерки, потом свет станет все ярче, выход увеличивается, свет становится слепящим, и ты вылетаешь из туннеля.

Ты там, куда все мы уходим после смерти, между жизнью и следующей жизнью. Ты уходишь из земного плана.

Твоя душа поднимается вверх или вниз, ты переходишь в то самое пространство-время, где решается судьба твоих воплощений, и того, в котором ты находишься сейчас, тоже.

Сейчас слушай очень внимательно. Ты видишь яркий белый свет, нисходящий сверху прямо в макушку твоей головы. Увидь его, почувствуй, как он становится реальностью. Аура из чистого белого света, излучаемая из ниоткуда и везде. Она всеохватывающая. Ты ощущаешь себя восходящим на уровень Сверхсознания.

Ты в другом мире.

* * *

— Дай мне вон ту пробирку, а то я, кажется, переборщил с количеством воды на квадратный километр. Сейчас их снесет всех на хрен, — с раздраженной сосредоточенностью произнес человек в рабочей форме голубого цвета.

— Ты там поаккуратней. Нашему отделу уже два выговора было за последние сто миллионов. Еще один, и нас заставят опять следить за уникальностью снежинок и размерами песчинок.

— Пипец, скучная работенка. — произнес еще один, повыше, в форме такого же цвета.

— Да ты сам сядь и попробуй все точно рассчитать, когда приборы сломаны. И что этот отдел починки оборудования тянет? — злился еще больше первый.

— Эй, ребята, хватит спорить. Не отвлекайтесь, — вмешался человек в желтом рабочем костюме. — А то будет как в тот раз, когда вы ругались и не туда направили метеорит, который впоследствии уничтожил динозавров. А мы их так долго делали, они были прекрасны.