Клуб космонавтики

Глава 4 Клуб

1

— Второй раз к бабушке не пойду — сказал Артем, оторвав от воспоминаний и возвратив к сегодняшнему дню.

— Сколько сейчас времени? — спросил я.

— Б-без пяти одиннадцать, — ответил Глеб, опередив Артема, единственного из нас обладателя часов. Артем посмотрел на циферблат и подтверждающе кивнул.

Мог бы и не смотреть. Давно известно, что Глебу часы не нужны. Он знает время и без них. Точно, чуть ли не до секунды. Однажды он вроде ошибся, но выяснилось, что это часы отстали. У него в голове сверхмощный компьютер, честное слово.

— Дядя Саша в отпуске, поэтому наверняка отправился в клуб. Можно зайти, — предложил я.

Все со мной согласились, и через пять минут мы уже были рядом с клубом. Хотя, что значит "с клубом"? Всевозможных клубов миллионы разновидностей, есть даже какие-нибудь танцевальные, а наш — это Клуб космонавтики! Именно так, с большой буквы.

танцевальные пусть пишутся с маленькой.

Он невелик, одноэтажная пристройка к дому, и внутри еще в паре квартир снесли стены, чтоб поместились мастерская и класс наподобие школьного, с доской и партами. Занимается не больше десяти человек, а обычно только мы трое. В понедельник, среду и пятницу с шести до восьми часов вечера. Ведет занятия дядя Саша. Работает на заводе, а потом приходит к нам. Его ради этого начальство пораньше отпускает.

Мы делаем ракеты! Настоящие! Вернее, почти. Меньшего размера, и летают они не в космос, а километра на два от земли. В других клубах делают такие же, ничего необычного в наших ракетах нет. Запускаем их с пустыря, он у нас недалеко от футбольного поля, там что-то хотели построить, огромную площадку в лесу разравняли и забыли, строители часто все забывают. А назад ракета на парашюте спускается.

Иногда ракеты взлетают еще ниже, но только затем, чтоб в конце пустыря вертикально приземлиться. Двигатель переходит в режим посадки, и ракета медленно опускается. Все как в жизни! На Землю космические корабли сейчас так и возвращаются. На парашютах уже неактуально, хотя и красиво.

Когда ракета сядет, откроется люк, из которого неспешно выползет луноход, радиоуправляемый нами благодаря пульту с антенной. Поездит аппарат, поблестит алюминиевыми боками, возьмет буравчиком образцы инопланетной почвы около столба с ржавой табличкой "Строительство ведет СМУ-52", и назад в корабль. Люк захлопывается, ракета взлетает и садится теперь рядом с нами.

Все, миссия окончена. Люди аплодируют, статьи в газетах, репортажи по телевизору… ну, как будто.

Мы поднимаем ракету и несем ее обратно.

Надо сказать, что луноходы бывают разные. Одни как древние восьмиколесные тележки, которые по Луне в самом начале катались, причем медленно и недалеко. На колесиках им сложно приходилось. Большой камень или яма — и приехали. Иное дело — шагающие, на шести длинных насекомых ножках. Мы их тоже собираем по чертежам, и с ними гораздо интереснее. Им все нипочем. Вскарабкаются куда угодно.

А перед Клубом на металлическом постаменте — первый искусственный спутник Земли. Круглый, пара метров в диаметре и с четырьмя антеннами назад, его нельзя не узнать.

Ну может и не очень первый, но близко к этому. Один из первых. Тридцать лет назад их сотнями запускали, зачем — неизвестно, вроде хотели опередить Америку по числу железок в небе. И опередили, американцы в один прекрасный день плюнули, сдались и бросили соревноваться. Наши обрадовались, еще недельку позапускали, чтоб наверняка больше получилось, и тоже прекратили, потому как и им это наскучило ужасно. Пользы от спутников никакой, летали только по кругу и радиосигналы простейшие передавали, рапортуя о своем бессмысленном существовании.

А через два десятка лет начали сваливаться обратно. Обошлось без несчастных случаев, хотя люди побаивались падения на голову тяжеленной гордости советской науки. Я в ту пору еще мелкий был, а как подрос, дед мне все рассказал. Иронично, с шуточками.

Один спутник рухнул в лесу недалеко от нас. Пропахал огненную борозду и поломал кучу деревьев. Грохот был на весь район, образовавшаяся просека до сих пор не заросла.

Сбежался народ, но милиция никого близко не подпустила. Связались с центром управления полетами, мол, как поступить, а на дворе уже темно, и по телефону сонным голосом ответили, что это двадцатый спутник за ночь, надоели они хуже горькой редьки, поэтому делайте с ним, что хотите, но содержимое привезите нам пожалуйста.

На том и порешили. Разбудили по тревоге школьных слесарей, те кувалдой вскрыли люк и обнаружили внутри робота, похожего на человека, только с лицом совсем грустным, года одиночества в космосе и на робота повлияют. Сидел он над пультом и отрешенно говорил в микрофон "бип, бип, бип". Сигналы посылал, будто не понимая, что он на Земле. Потом обернулся на людей трагическими, воспаленными от бессонницы глазами, в последний раз прошептал "бип" и пошел обреченным шагом в милицейский "уазик". Залез в клетку в багажнике, хотя там обычно алкоголиков и дебоширов возят.

А спутник местные жители себе оставили. Сварили из металлических листов постамент и водрузили на него прилетевший с небес шарик.

2

Дядя Саша и вправду был в Клубе. Сидел за своим столом какой-то растерянный, нашему появлению удивился и обрадовался. С этой недели у него отпуск, но он никуда не поехал. Ни на юг, ни еще куда-то. Пришел на свою вторую работу, хотя занятия уже закончились и начнутся аж в сентябре. Последнее было позавчера, да и то, почти не занятие. Поболтали о чем-то, составили планы на осень. И были в тот день только мы трое.

Дядя Саша, не помню, говорил ли, работает у нас на заводе инженером. С моими папой и мамой он знаком постольку-поскольку, но это понятно, цехов и отделов на предприятии — тысячи.

Он на несколько лет старше моих родителей, но семьи у него никогда не было. Почему — не знаю. Вроде молодой еще, и внешность — хоть плакат с него пиши, такой, какие повсюду висят, ну эти, где инженер на фоне сверкающего станка дает токарю советы.

Не преувеличиваю! Дядя Саша большой и крепко сбитый. Прическу подправить, а то он лысеть начал, и можно смело вызывать художника или в кино дядю Сашу отправить сниматься. Сейчас куча фильмов о производстве. Дурацких, потому что они все одинаковые и не только поэтому. Там хорошие рабочие ругаются с плохими бюрократами за повышение производительности труда и в конце концов побеждают. Непонятно, для кого эти фильмы. Даже моя мама их не смотрит, а если б посмотрела, то не заплакала бы и в случае победы бюрократов.

Ну и ладно, сыграет дядя Саша какого-нибудь положительного персонажа, развлечется. Вреда от этого точно никакого. И лысину можно оставить, чтоб реального человека напоминал, потому как люди там — не люди, а не знаю что. Роботы за два рубля из магазина игрушек, только побольше и обученные произносить нетрудные фразы.

…Клубная мастерская у нас обычная, как в школе, верстаки да парочка универсальных станков, на которых дети могут работать. Движущиеся части закрыты толстым оргстеклом, пораниться не выйдет. К тому же дядя Саша всегда рядом, глаз не спускает.

Зато в классе красиво! Стены и потолок обклеены фотообоями с изображением космоса. Будто летишь на звездолете и смотришь в иллюминатор. Звезд много, они сияют, переливаются и даже чуть-чуть двигаются.

В магазинах таких обоев нет, но для детского клуба нашлись!

Еще в классе несколько шкафов с книгами и чертежами, а в углу модель солнечной системы — тонкий магнитный лист в метр диаметром, над которым планеты кружатся. Левитируют, научно выражаясь. Маленькие, меньше сантиметра, чтобы пропорции солнечной системы чересчур не нарушать, но если присмотреться, можно разглядеть материки и острова. Все, как в жизни! Даже спутники планет — Луна, марсианский Фобос и все остальные вьются мошками вокруг них, и вместе с ними летают по длинному вытянутому кругу (эллипсу) вокруг Солнца. Трогать их нельзя, но если все-таки сдвинуть планету со своего места, она тут же магнитом вернется обратно.

Прикольная штука. Особенно интересно, когда на улице вечер и свет погашен.

Я бы хотел как-нибудь побыть в классе один. Ночью. Наедине с космосом. Звучит высокопарно, ну и пусть.

А еще у нас стоят макеты космических кораблей — всех до единого! Склеили сами из пластмассы. Выписываем на Клуб чертежи и рисунки — так просто их тоже не купить — и по ним делаем. И ведем дневник космических полетов — записываем каждое событие, связанное с космосом. Кто-то стартовал, кто-то вернулся, сел на метеорит, промахнулся мимо метеорита или еще что-то важное. Помним не одних наших, но и американцев, и другие страны, они тоже потихоньку летают, хотя социалистические только с нами за компанию, сами — нет. Дядя Саша как-то сказал, что враждуют политики, а простым людям делить нечего. Потом призадумался, стоило ли это говорить, и уточнил — их политики враждуют с нашими, поэтому нашим приходится в ответ враждовать с ихними. Понял, что выразился сложно, да и тема непростая, махнул рукой и попросил на всякий случай его слова не повторять.

Дядя Саша неразговорчив. Книги с ним мы ни разу не обсуждали. Я и не знаю, что он читал и что ему нравится.

Он никогда не кричит и никого не наказывает. Тихо объясняет, как надо делать. Но никто и не думает баловаться и не слушать его.

А еще он очень сильный.

Однажды занятия отменили, потому что ждали комиссию с областной администрации, которая раз в полгода проверяет детские клубы. На дворе стоял январь, мы одевались в коридоре, а дверь осталась распахнута, и я видел, как дядя Саша сидит за столом и крутит пальцами кусок веревки или чего-то такого, при настольной лампе не разглядеть. Нервничает в ожидании проверки, хотя чего бояться, в Клубе все настолько хорошо, что почти идеально. На следующий день я увидел, что он держал в руках, и обмер. Ящик его стола был приоткрыт, и там лежал гвоздь под сантиметр толщиной, завязанный вчера дядей Сашей от волнения в узел.

Дядя Саша большой, сильный, грустный и одинокий. Смотрит иногда непонятно, вроде вперед, а на самом деле в другую сторону, внутрь себя, и молчит. Потом оживает, смущенно оглядывается и опять подходит к нам, спрашивает, все ли получается. У него какая-то аура одиночества.

Он странный? Да неужели! А кто тогда нет? Может, моя классная руководительница Мария Леонидовна? У нее ведь все неплохо. Удачно замужем за каким-то начальником средней руки, двое детей помладше меня, и скоро станет заместителем директора школы, Инна Дмитриевна на пенсию собирается. Симпатичная, плюс ко всему.

И еще она наглая, самоуверенная, ни в чем не сомневается. Профессора и академики сомневаются, а она нет. Наверное, самый умный человек на планете. Видит людей насквозь и предсказывает их будущее. Глядит полупрезрительно на учеников и объясняет, что их ждет, если не будут ее слушать. Она тоже говорила родителям, что мне надо меньше думать. С ухмылочкой говорила, выстукивая по столу шариковой ручкой. Даже отец маме сказал, не зная, что я слышу — "какая же она вульгарная".

Если нормальный человек должен быть таким, то я не хочу быть нормальным.