ЗА-ЧЕМ?!

Полина Шпартько
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Героиня рассказа, юная творческая, раскрывает своё сердце, открывает свои добрые порывы: изливая всё самое сокровенное из своей души, она создаёт сборник «Добрые рассказы». Не лишённая амбиций, девушка мечтает, чтобы её рассказы увидел мир. Однако, именно здесь юную писательницу ждут сложности. Это история о творческом поиске о том, зачем писать. Рассказ написан от первого лица, хоть и не является автобиографическим. Это ответ автора на вопрос: нужно ли писать, для чего я это делаю.

0
564
3
ЗА-ЧЕМ?!

Читать книгу "ЗА-ЧЕМ?!"




Полина Шпартько
ЗА-ЧЕМ?!

— Кто будет читать ваши «Добрые рассказы»? — уже почти кричал на меня редактор.

— Людям нужно что-то светлое, доброе, дающее надежду, — я не сдавалась.

— Кто у меня их купит, эти ваши «Добрые рассказы»?

— Вы же будете их рекламировать? — сказала я неуверенно. — Это же часть работы издательства.

Редактор шумно вдохнул воздух. Он чуть не фыркнул: пфу, школьница!

— Я пишу о том времени, когда не будет войн, о том, что такое любовь, как терпение и вера делают мир добрее, и как люди раскрываются, если вы видите в них больше того, о чём говорит их внешность, — мне хотелось быть важной, взрослой, я, и без того сидевшая прямо, ещё больше вытянула шею, попыталась выставить вперёд свою небольшую грудь, широко раскрыла глаза, почти выпучила их.

Всё это должно было выглядеть странно, да и звучало неубедительно — на письме я куда лучше соединяю слова во фразы и выражаю свои мысли. В том торжественном кабинете с высокими потолками, бархатными портьерами, я была не готова что-то объяснять и доказывать, и под недобрым взглядом большого босса, сидевшего передо мной в высоком кресле обитом бархатом, потеряв себя, я говорила не своими словами. Редактор смотрел на меня, не понимая, серьёзно я говорю или издеваюсь:

— Об этом и без того постоянно пишут в интернете. Опубликуйте там!

— Уже опубликовала.

— Уже в интернете, и вы…

— Я удалю, если требуется! — перебила я, не дожидаясь его гнева.

— Зачем вам бумажное издание? Вас в интернете мало читают?

— Недостаточно, — осторожно ответила я.

— А выйдет книжка, сразу станете популярной? — язвительно ухмыльнулся редактор.

— Дело не в популярности, — быстро бросила я, а у самой на щеках выступила краска, и от стыда за неё я раскраснелась ещё больше.

— Да? — притворно удивился редактор.

Я не решилась ничего ответить, мне захотелось свернуться, спрятаться.

— Я бы на вашем месте… Что я время трачу!? Я не буду это публиковать! Зачем мне это? — он резко поднял лежавшую перед ним толстую папку моих рассказов. — За-чем?!

«За-чем?!» сперва захрипев, под давлением мощных связок, прорывавшихся через хрип, вылетело воплем, папка со всего размаху, так будто он хотел её переломить, шлёпнулась о стол. Вокруг разлетелось несколько бумаг, редактор сидел передо мной красный, страшный, злой и, наверное, удивлялся, отчего я ещё не бежала прочь из его кабинета. А я приклеилась к стулу, сидела и смотрела на редактора испуганными глазами. Я шла в издательство весёлая, радостная — птички пели, весна, солнышко — прекрасный день, прекрасное начало, начало большого и важного пути. Я была уверена, что всё уже согласовано, что мне нужно лишь подписать бумаги и обговорить формальности. Я мечтала, воображала, уже видела сборник своих рассказов, почему-то я представляла его синей книжкой в твёрдом переплёте. Я даже видела благодарных читателей, слышала их одобрение.

Писать я начала лет в десять. Меня хвалили, отмечали мой лёгкий слог, наблюдательность. Я задумала большую серию полуфантастических рассказов о самом важном: о добре, любви, о боли и о радости. Я писала, исправляла, затем всё перечёркивала и вновь переписывала, и так пару лет, но в конце концов получилось то, что понравилось мне самой, нравилось моим друзьям и даже незнакомым людям. Мне писали, спрашивали: почему бы тебе не опубликовать рассказы в журнале, или даже: почему бы тебе не издать книжку. Я сначала скромно отшучивалась: да, что вы, сколько таких как я, но про себя, конечно, мечтала… Позже накопилась такая большая уверенность, что я всё-таки решилась. И вот, заручившись поддержкой, как я думала, большого уважаемого человека, что уверил меня, что он обо всём договорился, я оказалась в издательстве.

С первых же слов редактора я поняла, что всё не так уж гладко, но решила стоять на своём. Я неумело подбирала аргументы, старалась выглядеть старше, но чем больше я старалась, тем чаще и нетерпеливее вздыхал редактор. И теперь, когда он гневно выкрикнул своё «За-чем?!», я почувствовала, что всё — это конец — ничего не вышло, мои мечты, вознёсшиеся под небеса, градом обрушились на мою голову. Я почувствовала жалость к себе, обиду. Всё то, что я на себя с такой энергией тянула — взрослость, твёрдость, уверенность — вдруг опало, и мне захотелось разрыдаться. Редактор поморщился, свёл губы в сторону, затем потянул их вверх, вновь шумно вдохнул, выдохнул через сомкнутые губы, издавая звук «Тп-п-п-п», прикусил верхнюю губу, пожевал её, затем разомкнул губы и добавил:

— Рассказы неплохие. Но где вы видели сборник рассказов неизвестного автора? Вы бы лучше роман написали.

— А роман вы опубликуете? — быстро спросила я.

— Нет, — не задумываясь выдохнул редактор.

— Но зачем я буду писать роман, если его всё равно не опубликуют? — спросила я огорчённо.

— А для чего вы вообще пишете? Прославиться хотите? Думаете, выйдет ваша книжка, и на следующее утро вы проснётесь знаменитой? Девушка, не тратьте ни своё ни моё время.

— Но мы сделаем рекламу в газете, — я всё ещё надеялась.

— И кто читает эту вашу бесплатную газету? Пенсионеры? Они в неё рыбу и старый ненужный хлам заворачивают!

Редактор встал из-за стола, взял в руки мою папку. Он решил вытеснить меня из своего кабинета массой. Это был грузный лысеющий мужчина лет пятидесяти с широким лицом и обширными мешками под глазами — уставший, измученный жизнью, изъевший себя, мучивший других, но в общем-то желавший быть хорошим, справедливым, даже добрым. Из-за мешков под глазами и тучной комплекции, сам того не желая, он выглядел излишне сурово, даже агрессивно. Мне стало не по себе, и я тоже поднялась. Редактор обогнул стол, и двинулся на меня — мне оставалось только отступать к двери.

— Я по-смот-рел ваши рассказы из уважения к Павлу Ви-таль-евичу, — редактор говорил тихо, медленно, нарочито активно артикулируя и разбивая некоторые слова по слогам. — Мы не даём рецензий авторам. Мы не чи-таем всех рукописей. Нет вре-ме-ни. Такую га-ли-мать-ю шлют иногда. Пишите, не пишите — мир без ваших «Добрых рассказов» не рухнет. Лучше с ними он тоже не станет.

Я хотела возразить, но редактор не стал меня слушать. Он резко протянул мне мою папку.

— У вас должна быть собственная база для распространения. Подписчики. Ученики. Адепты. Кто угодно! Это должны быть ты-ся-чи, тысячи человек. Так вы хоть криминальные детективы пишите, хоть любовные истории — всё равно мы не можем вас опубликовать. Зачем вам вообще писать? Подумайте!

— Чтобы…

Редактор уже вытеснил меня к дверному проёму, резко, так, что я едва успела отстраниться, распахнул дверь в коридор, и, продолжая движение, буквально вынес меня на собственном брюхе наружу.

— А, Валентин Тимофеич, добрый день, добрый день, — обратился он к приземистому косматому старичку сидевшему в коридоре напротив его двери. — Я как раз вас поджидаю. Проходите.

Благодушно и невинно улыбаясь, старичок поднялся и пошёл в нашу сторону. Мне пришлось отойти, так я окончательно сдала свои позиции, и редактор, пропустив в кабинет старичка, закрыл за собой дверь.

— Передавайте привет Павлу Витальевичу! — вдруг высунулось его широкое лицо. — И не забудьте подумать, зачем вы вообще пишете! Всего доброго!

Павел Витальевич был когда-то то ли учителем, то ли начальником моего шефа. Когда я предложила шефу, редактору нашей муниципальной газеты, публиковать рассказы, например, мои рассказы, он сперва от души посмеялся, а затем отправил меня к этому самому Павлу Витальевичу, сказав, что тот любит покровительствовать начинающим авторам. Шеф предупредил, что ему уже за семьдесят, что он и видит плохо, и слышит тоже не очень. А чем он мне сможет помочь, подумала я, но шеф убедил меня, что мне непременно нужно пойти к этому уважаемому старичку. Так что я распечатала свои тексты огромным шрифтом, и как-то вечером гордо с толстенной папкой отрекомендованная своим шефом пришла в гости к Павлу Витальевичу.

Сухонький, высокий, он сам открыл мне дверь, но чай ему помогла приготовить какая-то женщина, то ли родственница, то ли прислуга.

— Машутка, оставьте нас, будьте так любезны, — мягко сказал он ей, когда на столике в гостиной стояли на блюдцах две чашки чая, а между ними в центре поместилась хрустальная вазочка с печеньем.

Машутка, полная женщина лет сорока пяти, слегка улыбнувшись старичку, гордо проплыла мимо меня, и выйдя из комнаты, аккуратно прикрыла за собой дверь.

— Вы, говорят, молодая писательница? Юная, можно сказать? — он, прищурившись, оглядел меня, в глазах за очками на его старческом лице смешинки заблестели вперемешку с хитринками. — Присаживайтесь, сударыня, присаживайтесь. Побеседуем. Премного рад знакомству со столь очаровательной юной особой.

Мне было и неловко, и приятно от такого внимания. Шеф хоть и отнёсся сперва несерьёзно к моему писательству, позже так настаивал, чтобы я пошла к Павлу Витальевичу, что в конце концов убедил меня, что от этого визита зависит вся моя писательская карьера. Сейчас думаю, что, может, он так надо мной и подшутил, но тогда я шла с настроем во что бы то ни стало завоевать расположение этого старого почтенного человека и сделать так, чтобы мои рассказы увидел свет. Мне казалось, что напечатанные мои тексты обретут особый статус, особый вес, что в интернете среди множества букв, символов, цифр мои рассказы теряются, а напечатанные, как мне мечталось, они займут места в шкафах городских квартир, на полках в библиотеках, что их будут читать и перечитывать.

То, что меня волновало, то о чём я размышляла многие месяцы, я заключила меж захватывающих сюжетов, а амбиции помогали мне протолкнуть моё творение в жизнь. Я не задумывалась уже, как много таких, как я, что создают и жаждут быть услышанным. Я не думала, я мечтала: мечты захватили меня и вытеснили всякий здравый смысл. В гостях я всё ждала, что Павел Витальевич возьмёт мои рассказы, заглянет в рукопись, в конце концов попросит меня прочесть что-то, ведь не зашла я просто чаю попить. Но он всё расспрашивал меня о том, что я читаю, чем вдохновляюсь, рассказывал о своей молодости, даже подарил мне пару своих книг. Он был игрив, много шутил, действительно не всегда разбирал мои ответы, потому что плохо слышал.

— Что же вы не берёте печенья, возьмите-возьмите, очень вкусное, — то и дело вставлял он и тут же задавал мне новый вопрос, так что я не успевала потянуться за печеньем.

Беседа всё шла и шла, я окончательно освоилась, уже не боялась дать какой-то неправильный ответ, показаться глупой или как-то опростоволоситься, я даже попробовала печенье. Павел Витальевич ушёл в воспоминания, он называл множество неизвестных мне фамилий, то и дело поясняя: это наш искромётный Бернард Шоу, хи-хи, этот был бы не хуже Толстого, но никогда не мог ничего закончить, хи-хи. Шло время, чай кончился, печенье ещё оставалось. Пытаясь придумать, как перевести разговор на свою тему, я стала невнимательна и пару раз, толком не понимая, о чём меня спрашивают, ответила наугад, но Павел Витальевич ничего не заметил, он всё продолжал рассказывать о том, как он прежде вёл издательство, как когда-то к нему пришла юная и талантливая девушка, очень похожая на меня, Машутка, как она влюбилась и до сих пор без ума от него старого, седенького, с козлиной бородкой, хи-хи. Детей вот, увы, только не было, хи-хи, а то бы дочка была уже совсем, как я. Если Машутка будет не против, мы могли бы удочерить тебя, такую тихую, скромную, с этим румянцем на щёчках, хи-хи. Мне стало противно, с этого момента я слышала в его речи только это хи-хи. В голове промелькнуло: что если шеф решил подшутить надо мной, что, если он отправил меня к своему пожилому учителю, просто, чтобы я проведала его — кто-то же должен навещать старых людей. Когда я в очередной раз незаметно поглядела на часы, времени было уже половина десятого, я вдруг испугалась: что, если Павел Витальевич попросту забыл, зачем я пришла. Будто услышав мои мысли, улыбаясь и щурясь, старичок сказал:

Скачать книгу "ЗА-ЧЕМ?!" бесплатно

100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Комментариев еще нет. Вы можете стать первым!
Внимание