Интуиция

Марина принципиально не рвалась на первые три ряда. На ее взгляд это было слишком близко. Как-то раз она смотрела мюзикл. Молодой человек, пригласивший ее туда, купил билеты на второй ряд, как и любила Марина, в самый центр. Девушка в немом восхищении жила представлением ровно до того момента, как главные герои начали петь красивую и полную трагизма арию. Они так старательно работали своими голосовыми аппаратами, что изо рта певицы вдруг вырвался целый сноп слюней. Эта физиологическая подробность настолько поразила Марину, что ей сразу же разонравилось сидеть так близко в сцене. Конечно, тот спектакль она досидела до конца и громко хлопала. Но в дальнейшем никогда не садилась ближе четвертого — пятого ряда. При ее зрении с такого расстояния она могла спокойно смотреть на актеров и певцов, не боясь, что увидит что-то лишнее.

Четвертый и пятый ряды партера были практически свободны, по крайней мере со стороны, откуда подходили девушки. Поскольку на краю четвертого ряда приземлилась пара глубоко элегантного возраста, то Марина, не раздумывая, повела своих подопечных на пятый ряд. По ходу мелькнула озорная мысль, что если никто не захочет дергать этих старичков и не сядет перед ними в четвертом ряду, то им это только в плюс.

Строя радужные планы по поводу неожиданно свалившегося удобства, Марина не сразу заметила, что рядом со свободным местом, к которому она решительно продвигалась, сидит все тот же незнакомец. И не просто сидит, а внимательно сканирует приближающуюся к нему девушку.

У Марины внезапно похолодело все внутри. Третий раз за вечер так бездарно нарваться на одного и того же мужика — это слишком. Тем более, что его цепкий и высокомерный взгляд буквально замораживал и сворачивал в узел все внутренности, заставляя думать, что это неспроста. Марина трусливо оглянулась в поисках возможности все переиграть. Сзади плотным гуськом двигались девчонки, а за ними прибывающий народ. Лихую мысль удалиться, перепрыгнув через спинки на четвертый или шестой ряд, Марина мужественно откинула. Простая логика, что свой поступок ей придется завтра объяснять подчиненным, сильно отрезвила. А потому она, не глядя на соседа, приземлилась рядом с ним.

Беспокоить двух божьих одуванчиков, заблокировавших с краю четвертый ряд, как и предвидела Марина, никто так и не стал. Ее прогноз о комфортном просмотре сбылся. Хотя ей было уже не до него. Девушка всей кожей чувствовала внимание сидящего рядом мужчины. Оно льстило и нервировало. А главное в присутствии подчиненных было абсолютно бесполезным.

Марина мысленно абстрагировалась от соседа, сосредоточившись на медленно гаснущем свете, на особом, немного пыльном, запахе бархатных сидений, на затихающих звуках успокаивающегося зала. Она любила театр. Причем именно классический. Новомодные сцены, где актеры совершают свое действо прямо среди зрителей, Марина не слишком жаловала. Ей нравилась сцена, обязательно приподнятая над залом, оркестровая яма, из которой лились такие живые звуки. Марина искренне жалела, что в последнее время оркестры заменились на высококачественную аппаратуру. В театре ей хотелось всего натурального. И никакому мужику она не могла позволить испортить себе вечер, тем более что судьба подарила ей такую шикарную возможность сидеть в партере.

***

Для Константина все люди делились на тех, кто имел чуйку, и тех, кто был ее лишен. Главная мечта мужчины, а в свои тридцать семь лет он называл себя мысленно именно так, с завидной регулярностью представала перед его взором в виде эфемерного облачка, которое легко и непринужденно вплывало в его голову, давая возможность его мозгу предчувствовать будущее. Точнее, предчувствовать, что надо сделать. Проще говоря, Константин Игоревич Строев мечтал обладать интуицией. Мечтал с детства, мечтал страстно, мечтал настолько, что организовал у себя дома лабораторию, в которой два приходящих ординатора проводили интересующие его исследования на людях, которых Константин, как хорошая ищейка, выявлял, вербовал и привлекал.

В первую очередь к исследованиям привлекались те, кто по разумению владельца лаборатории, в отличие от него, обладали сильной интуицией. Главной проблемой было добровольное согласие испытуемых, но в вопросах получения согласия Константин был поистине волшебником. Он каким-то непостижимом образом выведывал, что является приоритетом для кандидата — деньги, слава, информация… А затем успешно использовал добытые данные в своих целях. В общем, все были довольны, каждый получал, что ему требовалось.

На Марину Константин поначалу не обратил никакого внимания. Разве что удивился, что столь симпатичная девушка остановила на нем равнодушный взгляд. Константин, будучи вполне привлекательным мужчиной, привык к несколько иным взорам. Обычно в них проскальзывал как минимум интерес. Отсутствие «интереса» в ее глазах стало понятно сразу. Девица вообще не видела его, она в тот момент размышляла о том, что ей прикупить. Отойдя со своим кофе от стойки буфета, Константин чуть позже разглядел, что девушки пришли в театр небольшой, но достаточно шумной компанией.

По-настоящему молодая особа заинтересовала мужчину у входа в зал, когда, стоя к нему спиной, прямо перед ним отошла в сторону, давая ему проход, и вдобавок отвела свою подругу. Вот это было уже серьезней. Девушка не могла ни видеть его, ни слышать. Однако, почувствовала его приближение и освободила проход. Это уже неосознанная интуиция в чистом виде. Проходя мимо незнакомки, Константин вспомнил, что и в буфете она освободила ему место перед буфетчицей. Правда, тогда он не придал этому значения. Все-таки случайных движений в мире гораздо больше, чем интуитивных.

Когда Константин увидел Марину, намеревающуюся сесть рядом с ним, он понял однозначно — это его клиент. Он заметил испуг в глазах девушки и усмехнулся про себя. Интуиция — великая вещь. Цель возникла в голове абсолютно четкой, хотя и витиеватой, формулировкой — во что бы то ни стало заполучить сидящую сейчас с ним «плечом к плечу» к себе в лабораторию для проведения исследования. Не переоценивая свои способности обольстителя, Константин тут же написал начальнику службы безопасности своей компании, чтобы тот выделил ему человечка для сбора информации о заинтересовавшей его девушке.

Глядя на индифферентное выражение лица соседки и ее напряженную фигуру, Константин прекрасно считал посылаемый ему предупредительный сигнал: «Не подходи», а потому не стал пробовать завести беседу до начала спектакля. Но некоторый реверанс в сторону незнакомки он все-таки сделал — галантно освободил подлокотник, на который соседка теперь могла положить руку, не боясь прикоснуться к нему. Тем не менее, в антракте он предпринял попытку наладить контакт, повернулся к девушке и проговорил ничего не значащие фразы относительно спектакля, который ему реально нравился. Воспитание вынудило ее ответить.

— Позвольте угостить Вашу компанию кофе, — немного старомодно попытался Константин закрепить успех и продолжить если не знакомство, то хотя бы беседу. В душе мужчина искренне надеялся, что его инициатива с кофе будет отвергнута, потому что буфетные очереди в антракте находились вне зоны его представлений. — И разрешите представиться, Константин.

— Очень приятно, Константин, — незнакомка, намеренно не назвала в ответ своего имени, — думаю, с кофе не очень хорошая идея. Но спасибо за предложение.

После этого девушка всем корпусом повернулась к подругам, предоставив Константину любоваться ее натянутой как струна спиной. Адресованное ему позой девушки сообщение трактовалось однозначно, а потому мужчина расслабился и предоставил событиям течь своим чередом. Наивная театралка еще не знала, но цепь событий уже была запущена, и их сотрудничество было вопросом времени.

***

— Я бы не советовала тебе ждать замужества до тридцати лет, — услышала Марина настойчивый шепот Нади. Спорщицы захватили в клещи хранившую молчание Машу и, судя по всему, продолжали начатую еще в буфете перепалку. — К тридцати годам ты станешь самодостаточной личностью, которая не захочет подстраиваться под прихоти и придури мужика. Ты и сейчас уже не хочешь подстраиваться под своего Тимку. И ни с кем ты не станешь уживаться. Потом-то тем более. Это я тебе точно говорю.

— Слушай, ты чего мне мозг поласкаешь? Замуж ни за Тимофея, ни за кого другого я сейчас не собираюсь. Что будет потом, время покажет.

— Ты сама хозяин своей судьбы. Просто имей в виду. Официальное оформление — это прежде всего экономическая защита женщины и ее ребенка. Ты не знаешь, когда тебе приспичит родить, а печать в паспорте, действительно заставляет супругов более серьезно относиться друг к другу. И я не про мужа сейчас говорю, а про тебя. Без печати, ты хвостом вильнула и свинтила. А с печатью подумаешь, подумаешь и помиритесь. На этом семья и держится. Сначала печать не дает разойтись, потом дети и общая собственность. А там, глядишь, столько лет прожили, что уже и не представляешь себя без своей второй половинки. Так что подумай.

— Это ты мне сейчас ответственного кадровика включила или объясняешь себе, почему до сих пор своего благоверного не бросила, — ехидно поинтересовалась Ирина.

— Дура ты, — обиженно огрызнулась Надя.

— Слушаюсь и повинуюсь.

— Девочки, — не выдержала Марина, немного пришедшая в себя после общения с соседом, — мы вообще-то в театре. Давайте лучше выберем тему, более близкую к спектаклю.

На самом деле Марина была рада, что развернувшаяся дискуссия не позволила девицам углядеть, что творится с их начальником. Она могла надеяться, что никто из спорщиков не видел нескольких ее пересечений с Константином. Девушка спиной чувствовала его присутствие. Спору нет, мужчина был симпатичен. Темные, коротко остриженные волосы, худощав, высок, спортивен, приятные, хоть и жестковатые, черты лица. Но взгляд! Сканирующий, изучающий, прожигающий насквозь. Он обладал одновременно смертельно парализующим и приятно магнетическим действием. Хотелось убежать и спрятаться, а потом выглянуть и посмотреть опять.

К счастью, Константин правильно понял нежелание Марины общаться и больше не докучал ей. Несмотря на благородство сидящего рядом мужчины, во время второго акта расслабиться девушке так и не удалось. Дождавшись момента, когда аплодисменты после очередного выхода артистов на поклон начали стихать, и стало возможным двинуться из зала, начальник отдела кадров кивнула подчиненным, что пора выбираться.

В раздевалке, как обычно, взявшим бинокли пальто выдавали вне очереди. Точнее, очередь была, но гораздо меньше, чем для тех, кто поленился оплатить дополнительный и в общем-то ненужный аксессуар. Взвалив на себя одежду всех четверых, Марина отыскала глазами девиц, благоразумно занявших скамеечку перед зеркалом, и, чувствуя себя под тяжестью шуб и зимник курток вьючной ослицей, направилась к ним.

— Вы офигительные умнички, — прошипела она, подходя, — могли бы и помочь. Я к вам носильщиком не нанималась.

Девчонки, резко вспомнив, что Марина в другой, нетеатральной, реальности является их руководителем, смутились и быстро разобрали свои куртки. Девушка хотела уже всунуть руку в рукав, как осознала, что ее норковая шубка сказочным образом приподнялась. Уверенная, что ей помогает кто-то из провинившихся паразиток, Марина запахнула шубу и обернулась поблагодарить. К ее неимоверному изумлению сзади стоял все тот же Константин.