Накануне Дня Победы

Пообещав это, я вышла во двор с ощущением восторга и желанием выплеснуть энергию. У меня так бывает: что-то не получается, а потом вдруг начинает удаваться, и в эти минуты я лезу на крышу родной пятиэтажки и любуюсь городом или спешу на школьный двор, разбегаюсь и прыгаю в яму с песком – "бух", почти визжа от мышечной радости.

Вот и сейчас я приземлилась и заметила в свете фонарей, что напротив ямы скоро расцветут сибирские ирисы. Вдруг жгуче захотелось их сорвать, и я решила: "От двенадцати цветов не убудет! А зато ветеранов порадую не только открытками!"

Бережно сорвав цветы, я опять прибежала к Розалии.

– Ух ты! Дай порисовать ирисы! – загорелась она.

– Держи… Ого, до чего открытку сделала красиво! А утром можешь ветерану сама вручить? Хоть одну из четырёх?

– Погоди, Яна, я не обещала разносить! Мне ещё костюм гладить.

– Хочешь, помогу? Руки помою и…

– Здорово! Я уже марлю увлажнила. Утюг поставь на "шерсть".

Мы занялись делом: я погладила юбку и блузку, а из-под кисточки Розалии, как живые, родились фиолетовые ирисы.

…Когда мы с папой и мамой посадили картошку, то поставили праздничный стол прямо в огороде, между колодцем и баней. Благодаря бабушке, на нём было много еды: окрошка, разносолы и пирожки с разными начинками! Главным за столом был дедушка – отец моей мамы, чьими руками было построено здесь всё. Только скворечник сколотил папа с моим братом Олегом, который служит в армии.

Последние три года из-за инсульта деда плохо слушалась одна сторона тела, и речь была нарушена. Бабушка и сейчас ласково ухаживала за ним, кормила с ложечки, а он благодарно гладил её по руке.

Мы все – папа, мама, бабушка и я – спели "Землянку". (Как здорово, что наш класс разучил её год назад!) Дед смахнул слезинку, а на этих строках даже попытался подпевать:

Бьётся в тесной печурке огонь.

На поленьях смола, как слеза.

И поёт мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза…

Вскоре он устал, и мои родители, доведя его до кровати, ушли поздравить своих друзей, живущих на соседней улице.

Бабушка уложила деда.

Она вышла ко мне, и мы вдвоем стали рыхлить землю в цветнике, где росли тигровые лилии и мальва. Немного поработав, бабушка, охнув, распрямилась и села на открытую веранду, с которой было видно и деда в доме, и меня.

– Ты о чем задумалась, внученька? Или мне показалось?

– Я дома старый сборник Пушкина нашла. Помнишь, бабушка, он же твой, да? А почему он у нас в шкафу лежал?

Бабушка пристально посмотрела на меня, будто решаясь на что-то важное, позвала сесть рядом и тихо сказала:

– Яночка, я ведь уже доживаю. Когда-то закроются глазоньки мои. Вот и захотела все самые дорогие мне вещицы наперёд добрым людям отдать. Вот и старшей дочке книжку Пушкина, как от сердца оторвала, ведь там…

Бабушка сверкнула глазами, щеки покрылись румянцем; я замерла в предвкушении истории, но её позвал дед. Попросив меня полить клумбу с астрой и календулой, она ушла в дом.

Я и не представляла, что пять минут могут показаться вечностью!

– Ведь там между страницами, – продолжила она, вытирая влажные руки о фартук, – первый шаг Паши ко мне… отразился.

– Как это? – выпалила я, неравнодушная, как говорит папа, "к душещипательным историям".

– А так. Мы днём тракторный завод строили… Вам в школе рассказывали: он в войну танки Т-34 выпускал? (Я кивнула.) А вечерами я, как могла, молодёжи грамотёшку подтягивала: вместе писали, читали. Дак Паша на ночь книжку попросил, а вернул с закладкой, со значением. Ты, Яна, видела, что там?

– Незабудки?

– Точно! "Не забывай меня", значит. Ты бы знала, к какому стихотворению положил!.. У меня прям душа распахнулась.

– К какому, баб?

– А ты книжку сама прочитай да догадайся!

– Не могу, бабулечка. У меня сегодня поручение, и к школе надо готовиться. На неделе прочитаю… Знаешь, ба, я же умру от любопытства, пока не приеду сюда в воскресенье и не проверю догадку! Ты скажи, не томи, а?

– Экая проныра! Верёвки из меня вьешь! – засмеялась бабушка. – Сначала ты расскажи: какое поручение?

Я кратко рассказала бабушке про вчерашний день, не забыв сорванные ирисы, но умолчав о приходе в подъезд покойного ветерана. Бабушка покачала головой и, наконец, спросила:

– А в прошлом году вы как справились?

– Тогда Ирина Михеевна попросила меня проводить её в школу, чтобы донести тюльпаны, привезённые из сада. Она приглашала ветерана… Павла Петровича на встречу с классом.

– Вот оно как, – задумчиво произнесла бабушка и, вздохнув, посмотрела на меня. – Волнуюсь за тебя, Яночка. Не обижают ли тебя соученики, мол, "белая ворона" перед учителем хочет выслужиться?

В первую минуту я растерялась, как ответить, не расстроив бабушку, а потом нашлась:

– В пятом классе меня немного дразнили: "деловая колбаса"… Потом дома кааак навалилось! Олежку забрали в армию. Папа – как говорит мама – не сразу одолел беса в ребре.

У меня вдруг комок подступил к горлу, не давая говорить. Я убежала в дом, хлебнула кваса, погладила рыжего Ваську с рваным ухом, отдыхавшего на сундуке, услышала ровный храп деда и, успокоившись, вернулась к бабушке.

– Вот я стала здесь за троих ведра таскать, копать и окрепла… А когда я на уроке дальше всех прыгнула с места и выжала кистевым динамометром 28 кило, мальчишки чуть шеи не вывихнули, глядя из-за спины физрука в журнал на результаты!

Бабушка обняла меня и заплакала. Тут мне показалось, что синоним грибного дождя у людей – это радостные слезы.

Улыбаясь и гладя меня по голове, она сказала:

– Запомни же, каким стихотворением Пушкина привлек меня твой дед:

Пустое ВЫ сердечным ТЫ

Она, обмолвясь, заменила,

И все волшебные мечты

В душе влюбленной возбудила.

Я так обрадовалась, что мне показалось: могу свернуть горы!..

Попрощавшись, я поспешила на автобус.

В тот вечер у нас с Розалией получилось застать и поздравить ирисами и открытками всех оставшихся ветеранов: медсестру, двух танкистов и сапёра, кстати, сапёром воевал и мой дед. К счастью, все они жили в семьях и ходили на своих ногах. В квартире медсестры нас напоили чаем. Она, Анна Ивановна, рассказала нам про вагон-госпиталь, где служила. Я упомянула про инсульт деда, и получила совет, как уберечь бабушкину спину…

Потом мы гуляли с Розалией по скверу, где горели фонари. Я была счастлива, что все четверо оказались живы и приятно удивлены поздравлением. А ещё эти беспокойные сутки помогли нам, таким разным девчонкам, подружиться!

– Знаешь, Яна, по сей день я не понимала слова: «Это радость со слезами на глазах». Подпевала, а не чувствовала, – шепнула подруга и зажмурилась.

– То же самое, – сказала я, чуть не заплакав, когда за мгновение пролетел перед внутренним взором сегодняшний день: мой дед с наградами на пиджаке, слёзы и объятие бабушки; эти четверо стариков, которых я уже никогда не забуду и, наверное, поздравлю через год. Или не успею?

Потом мы бросили две копейки в телефон-автомат и, дозвонившись, рассказали Ирине Маратовне, как выполнили поручение.

– Девчата, какие же вы всё-таки!.. – воскликнула она и добавила. – Мне придётся в больницу лечь. Держитесь все дружно, ладно?

Через неделю я сидела в кабинете вожатого. Активисты школы планировали, как провести день пионерии, когда прозвенел телефон. Это Павел Петрович, выступавший в нашем классе год назад, просил помыть окна и срезать клёны-самосейки.

Я сразу сообщила классу о просьбе. Волшебные слова – "в любое время" – помогли наиболее занятым ребятам откликнуться на этот раз. Две подружки Розалии и хоккеист Вадик не подвели!

* * *

А спустя полгода, у Ирины Маратовны родился сын, и она дала ему имя Виктор. Скорее всего, в честь родственника, а я хочу верить – в память того Победителя, навестить которого мы не успели.

ВК автора: https://vk.com/nataly_potapova

e-mail: savaof149@gmail.com