Стюардесса

Глава 3

Деньги и ценности принято хранить в сейфе. Все об этом знают, вот и Динка решила спрятать в него свое богатство. Правда, сейф этот представлял собой металлический ящичек в одной из секций мебельной стенки. Он запирался на вертушку, и открыть его можно было, слегка подколупнув ногтем.

Вернувшись из рейса, Динка первым делом отыскала девочек, которые дежурили на регистрации в день отлета. Хорошо, что среди них оказалась знакомая, Тамара, с которой Динка работала вместе еще на Внуковских авиалиниях.

Тамара без звука и без лишних расспросов отыскала списки пассажиров римского рейса. Мало ли зачем стюардессе понадобилось узнать данные клиента. Он мог оставить что-то в салоне или, наоборот, прихватить с собой… а мог просто понравиться…

Тамара решила, что причина именно в этом, едва глянула на год рождения пассажира с места 6Г.

— Кондаков Павел Миронович, — сообщила она Динке. — Двадцать девять лет. Вот только нет сведений, женат или холост… Ну там сама разберешься.

— Разберусь, — кивнула Динка и глуповато хихикнула.

Она спрятала бумажку с паспортными данными Павла Кондакова, еще немного поболтала с Тамарой о преимуществах работы в Шереметьеве.

Динка с трудом отыскала Юрку Никифорова, аэропортовского механика, брат которого работал в ОВИРе компьютерщиком. Динка знала, что к нему многие обращались, когда нужно было срочно и дешево сделать знакомым загранпаспорт.

— Юрка, твой брат может по этим данным найти человека? — спросила она.

— Сейчас узнаю, — безразлично отозвался Юрка.

Он зашел в чей-то пустой кабинет и позвонил брату. Через несколько минут Динка уже знала и адрес, и телефон, и семейное положение Павла Мироновича Кондакова, 1970 года рождения, обладателя загранпаспорта указанных серии и номера. Великая вещь — компьютерная база данных!

Спрятав сверток в сейф, Динка приняла душ, съела яичницу и выпила кофе. Потом улеглась на тахту, укрылась пледом и взяла трубку радиотелефона. Дина набрала номер Кондакова.

Вряд ли он уже вернулся, ведь их рейс был единственным, а на обратном пути Павла в салоне не было. Динка даже в бизнес-класс заглядывала. Но теоретически он мог прилететь рейсом итальянской компании, с посадкой в Неаполе, который отправлялся на два часа раньше.

Динке не терпелось избавиться от опасного груза. Проклятые баксы просто жгли руки. Ну их на фиг, от греха подальше! Еще, не дай бог, что с ними случится, а Динке потом отвечать! Даже если этого Павла еще нет в Москве, пусть жена передаст ему, что стюардесса Дина Лебедева ждет не дождется, когда сможет вернуть кое-что…

Никто не брал трубку. И Динка сама не заметила, как заснула, уютно свернувшись калачиком. Устала за день. Он выдался таким неправдоподобно длинным. Даже не верится, что еще с утра она была в Москве, потом летала в Рим, получила этот дурацкий сверток, погуляла по Ватикану и опять вернулась на ту же тахту, с которой встала шестнадцать часов назад.

…Проснулась она, когда солнце уже вовсю заглядывало в комнату сквозь незадернутые шторы. Динка расслабленно потянулась под пледом, закурила, поставив пепельницу рядом с собой на тахту, и снова потянулась к трубке.

Несколько секунд слушала длинные гудки. Ну конечно, никого нет дома! Она уже собиралась нажать отбой, как на том конце провода наконец-то подняли трубку.

— Будьте любезны Павла, — как можно строже сказала Динка.

Она терпеть не могла общаться с женами: услышав женский голос, они обычно становились нервными и склочными.

— Его нет, — глухо ответила молодая женщина на другом конце провода.

— А когда он будет?

— Никогда.

В ухо ударили резкие гудки отбоя.

Вот хамка! Динка оторопела от неожиданности. Да как она смеет с ней так разговаривать?! Недолго думая, Дина вновь нажала повтор набора.

— Не бросайте трубочку, девушка, — с долей ехидства и презрения заявила она. — У меня есть кое-что, в чем Павел сильно нуждается…

— Он уже ни в чем не нуждается… — Женщина всхлипнула. — Простите, я не могу говорить…

— Нет уж, будьте любезны, — сварливо настаивала Динка. — У меня к нему важное дело.

— Паша погиб. В Риме… — каждое слово, видимо, давалось его женщине с усилием. — Мне позвонили из посольства. Его нашли на улице…

— Как — погиб? — обалдела Динка.

— Наверное, его убили… Я чувствую… Так что вы больше не звоните.

Динка вертела в руках трубку и пыталась осознать услышанное. Еще вчера этот странный Павел был жив. Днем он покинул борт ее самолета в сопровождении троих неприятных типов. Выходит, они его убили? Из-за этого свертка? Ну да, такие из-за денег на все готовы… Для них жизнь человеческая копейки не стоит.

От приятной расслабленности не осталось и следа. Динка вскочила и нервно заметалась по комнате. А если они узнают, что Павел отдал деньги ей? Ведь он мог сказать…

О боже! Уму непостижимо! Быть может, в то самое время, когда она гуляла по Ватикану, эти ублюдки издевались над человеком, а потом… Как они его убили? Застрелили, задушили? Нет, лучше не думать об этом, а то с ума можно сойти.

Если раньше Павел Кондаков с места 6Г был Динке неприятен, то сейчас она чувствовала чуть ли не родство с ним. Как говорится, теперь они повязаны… вот она и ощущает эту связь — стоимостью в старую икону и сто тысяч баксов… Уж куда прочнее!

Динка бросилась к стенке, вынула из сейфа сверток. Надо избавиться от него, иначе и ей конец… Его прежнему хозяину уже пришлось расстаться с жизнью.

Нет, нельзя… если Павел сказал им, кому отдал деньги, то ее непременно найдут. И тогда надо будет вернуть сверток им… Но Динка вовсе не была уверена, что после этого останется жива. Кому нужен лишний свидетель?

Ей хотелось завыть от отчаяния и безысходности. Замкнутый круг. Странно подумать, что сутки назад она пересчитывала хрустящие грины и млела от счастья… Нет, деньги, тем более чужие, счастья не приносят, от них лишь беды жди.

Стоп! Лучше всего вообще прикинуться шлангом. Ничего не знаю, никакого свертка и в глаза не видела. Никто никому ничего не давал! Где свидетели? Во-первых, остается шанс, что Павел не сказал про нее своим мучителям. Даже наверняка не сказал. Ведь он надеялся вырваться, выпутаться и вернуть свое состояние.

Динка села, закурила и попыталась рассуждать логично. Может, все не так уж скверно? Из любого безвыходного положения всегда найдется выход. И даже два. Значит, если исходить из того, что о ней неизвестно, то и волноваться не стоит. Надо лишь затаиться на время, переждать опасную ситуацию.

А если допустить худшее… Что ж, и из такой пакости можно выпутаться. Главное — стоять на своем. Пусть думают, что Павел соврал им, направил по ложному следу. У Динки неплохо получается строить из себя наивную дурочку. У нее и внешность подходящая. Ни одному самоуверенному самцу, который посмотрит в ее небесно-голубые глазки, не придет в голову предположить, что в них есть и ум, и интеллект. А уж если они опустят взор ниже, на длинные стройные ножки, то об интеллекте и подавно забывают. Динка всегда с удовольствием пользовалась своим тайным оружием.

Одно плохо. Она, конечно, может убедить их в своей непричастности, но вопрос в другом: хватит ли у нее на это времени? Вернее, дадут ли ей его? У этих братков разговор короткий, а Динка очень боится боли… Впрочем, за сто тысяч можно и потерпеть…

Она даже подскочила от неожиданно пришедшей ей в голову мысли. Ради ста тысяч… Ну да! Ведь если все удастся, то они останутся у нее…

Господи! Святой Петр! Неужели он услышал ее сокровенное желание? Наверное, через сумбурную чепуху в мыслях пробилось потаенное: Динке ужасно хотелось оставить эти деньги себе…

Но радоваться рано. Прежде всего надо спрятать их получше. Вопрос: куда? Хлипкий сейф для братков не преграда. Дома вообще держать опасно. Надо положить деньги в такое место, чтобы и самой Динке было трудно до них добраться, иначе она не удержится и начнет понемногу тратить. И тогда засечь ее — раз плюнуть. В подавляющей массе прочитанных Динкой детективов герои засыпались именно на этом.

Она перебрала в уме всех знакомых. У родителей опасно. На даче тоже. Если начнут искать, то вычислят тут же. У подруг? Тоже опасно. Нет ни одной, в ком Динка была бы на сто процентов уверена. Каждая из них, оставь ей сверточек на хранение, непременно сунет в него нос.

Динка судила по себе. Она же сунула… И как потом объяснять им, откуда у нее такая сумма? Да и начнут трепать языком, обсуждать и охать. Нельзя в таких делах доверять женщинам. Тогда уж лучше выйти на перекресток, разложить баксы веером и громко кричать: «Вот она я! Берите все!»

Остаются мужчины. В них у Динки недостатка не было. Но, как ни странно, среди ее многочисленных возлюбленных не было ни одного москвича. Вот такая любопытная закономерность: Динка влюблялась преимущественно в жителей тех городов, куда ее заносила «перелетная» судьба.

А что? Очень удобно. Куда ни прилетишь, везде встречают, радуются. Можно сходить в ресторан, можно переночевать в уюте, а не в летной гостинице.

Правда, на Яке они летали, что называется, с оборота, едва приземлятся, заправятся, и через пару часов обратно. Но если действовать с умом, то и эти два часа можно неплохо провести. И потом, старенький Як часто барахлил, рейс откладывали из-за ремонта, и Динка использовала образовавшуюся паузу на всю катушку.

В таких отношениях был задор, своеобразный кураж. Ей нравилось чувствовать себя не синицей в руках, а журавлем в небе.

К кому же обратиться? Сережа в Казани, Шура в Челябинске, в Анапе Алик, Вадик в Сочи, Артем в Саратове. В принципе все они одинаковы, исходить надо из возможности устроить в их жилище тайник. Динка решила никого не посвящать в свою тайну. Незачем рисковать.

Шура сразу отпадает: он живет в малосемейке. Хоть и похоже на квартиру, а все одно общага, проходной двор. У Сережи отдельная однокомнатная, но обстановки в ней спартанский минимум, спрятать сверток там просто негде. Артем живет с мамой, и любопытная старушка может ненароком сунуть нос куда не надо или устроить некстати генеральную уборку. Остаются Алик и Вадик. Анапа и Сочи.

Динка быстро оделась и выскочила из дома. Куда будут билеты, туда она и полетит.

Рейс на Сочи был на три часа раньше, и она выбрала его. Да и, поразмыслив, Дина признала за Вадиком существенное преимущество: у него был свой дом на окраине Сочи. Дом, огород, садик, сарай — раздолье!

— Динка, ты?! — Вадик удивился и обрадовался, когда она заявилась к нему. — А говорила, что на международку переходишь…

— Да подружка попросила подменить, — соврала Динка. — Вот и пришлось свои отгулы потратить.

— Ты надолго?

— Нет, — разочаровала она Вадика. — С оборота. Через три часа вылет.

— Ну, тогда не будем тратить время даром, — решил он.

Выбравшись из постели, Дина потребовала кофе и, пока Вадик хлопотал на кухне, выглянула в окна Ее внимание привлек стоявший поодаль сарай. Рядом с ним была аккуратно сложенная поленница дров.

— А там у тебя что?

— Да тяпки, лопаты, велик старый. Барахло всякое, в общем, — подытожил он. — Все собираюсь его под баньку переоборудовать, да руки не доходят, — засмеялся Вадик.