Веревка в небо

Анка Гринёва
Веревка в небо

Фила сидела на своем любимом камне и разглядывала причудливые формы облаков внизу. Густое белое одеяло скрывало неизвестность, что лежала перед юной девушкой и будоражила ее мысли.

— Фила, ты где? — крик ее мамы прервал мечты. Уже ближе и теплее, — так и знала, что ты здесь. Пошли обедать.

— Пойдем, ма, — она встала с камня, поправила жгут, который успела сплести за то время, что сидела, и поспешила за женщиной.

В хижине пахло едой. За стол сели похожие друг на друга женщины.

— Сайла, опять по деревьям лазила? Руки все в царапинах. Как поешь, приложи лист жизни. — заворчала самая старшая из них. — Что за дочери у меня: одна стремится повыше, залезая на самую макушку, а другая грезит мечтами о том, что внизу.

Сайла и Фила с улыбкой переглянулись и молча продолжили есть, зная, что каждый день мама говорит об этом, это их ритуал, это их традиция. За этим скрывается беспокойство, забота и любовь.

— Фила, сколько сегодня? — спросила сестра уже после обеда.

— Мало, всего полдали, — ответила та, передавая чистую мокрую тарелку.

— Опять замечталась? — Сайла взяла тарелку и начала вытирать отрезом ткани.

— Да, — улыбаясь, ответила ей, — Сай, ты поаккуратнее по деревьям лазь, ма права, это очень опасно.

— Я обвязываюсь веревкой, которую ты мне сплела, не переживай.

Их мечты были разными. Сайла мечтала быть еще ближе к солнцу, хотя, казалось, подними руку — опалит ладонь. Она упорно стремилась забраться на самый верх дерева и наблюдать как солнце медленно падает. А утром задрать голову и смотреть как то поднимается, пока из глаз не пойдут слезы. Сайла любила солнце, а оно любило ее. Изгибы волос блестели под лучами, а на носу выступали редкие веснушки.

Фила уважала солнце, но не любила как облака, что на краю земли. Ее привел туда отец, чтобы запретить приходить сюда вновь, а она влюбилась. Влюбилась в тот свободный ветер, что приносил новые запахи, в теплый камень, что нагрелся за день, в розовые облака, что красило солнце на закате. Она приходила каждый день и плела веревку, чтобы однажды спуститься и узнать великую тайну, что скрывал белый туман.

— Эй, Фила, ты опять летаешь в своих облаках? — засмеялась сестренка и толкнула легонько в бок.

— Сайла, тебе уже 15 огней, а ведешь себя как неразумный птенец, — сказала та без злобы, мягко.

— Да, зато ты ведешь себя как Провидица. Сколько ей огней? Уже никто не знает.

— Не стоит смеяться над Провидицей, ее пророчества сбываются. — нахмурилась Фила. Она еще помнила, как она предсказала болезнь, что унесла многие жизни их селенья, в том числе и отца.

— Прости, я и правда неразумный птенец, — та уткнулась носом в плечо, чтобы потереться кончиком и втянуть родной запах.

Фила и Сайла вышли из хижины, что построена среди деревьев. Ветвистые кроны защищали жилища людей от проливного дождя и палящего солнца и служили домом для пернатых соседей. Дорожка вела сестер на плато, на котором готовились к празднику. Филе через три дня исполнится 25 небесных огней. Она родилась за 30 дней до ночи огней. В эту ночь люди смотрят вверх, чтобы увидеть, как из темноты ночи вырывается огненный шар и пролетает мимо них, разрывает белесое покрывало облаков и потухает вдали от их парящего города.

— Фила, ты уже решила, что будешь делать после праздника? — осторожно спросила сестра.

— Нет еще, — Фила нахмурилась, ведь ей придется принимать решение, которое изменит ее жизнь. Она могла остаться в поселение и ждать мужа из другой деревни, который мог никогда и не прийти. Или же отправиться самой в путешествие на поиски мужа и никогда не возвращаться.

— Вот и помощницы, — весело проговорила тетушка Вэл. Она готовила все праздники в поселение и делала это с большой любовью к каждому человеку, подбирая украшения к душе. — Фила, на тебе вышивка на платье, а Сайла за мной.

Время в подготовке пролетело незаметно. Для небесных людей черта в 25 огней была символом новой жизни, взросления, выбором своей судьбы. Поэтому отмечали шумно и все вместе, ведь каждый был свой, родной.

Обязательными гостями были старики, на их памяти было много событий. Никто не знает сколько те проводили молодых людей в поисках супруга, и сколько не дождались своего спутника по жизни, оставшись в поселении. Каждому жителю приходилось принимать решение делать шаг навстречу своей судьбе или ждать от нее подарка.

Фила сидела перед зеркалом в традиционном платье с вышивкой. Каждая девушка заключает в рисунок что-то свое, будь то цветы, деревья, дома или узоры. У Филы ворот и подол платья были вышиты голубыми нитками всех оттенков, а поясок был сплетен также как та веревка, что оплетала самое толстое древо у края земли.

— Ты такая красивая, — из-за спины до Филы донесся шёпот сестры.

— Спасибо, — прочистив горло, ответила та.

— Я так и знала, что это будет небо. — Сайла аккуратно провела пальцами по вышивке на вороте, встав сзади. Они встретились взглядами в зеркале.

— А ты что будешь вышивать? — сглотнула ком в горле, потому что она может и не увидеть традиционное платье на своей сестре, если решит покинуть родной дом.

— Солнце, — ответила, скрывая дрожь в голосе и истинные чувства.

— Я люблю тебя, — Фила взяла руки сестры и притянула к себе так крепко, как только могла.

— И я тебя, — прошептала Сайла, обняв ее за плечи, — у меня для тебя подарок.

Сайла достала из кармана своего платья веревочку с бусинами и перьями и вплела в волосы сестры. Фила покрутила головой, чтобы лучше рассмотреть.

— Какая птица не успела от тебя сбежать? — смеясь, сказала Фила, встала из-за зеркала и снова обняла сестру, — спасибо, очень красиво.

— Пошли, а то начнут без нас, — шмыгнула носом.

Они взялись за руки и вышли, снова прошли по дорожкам, освещенным редкими факелами. Фила волновалась, чем ближе они подходили к плато, тем сердце стучало все громче. Ее ждет предсказание от Провидицы, поздравление от поселенцев и танцы до утра. У Филы перехватило дыхание, все плато было заставлено факелами вокруг площадки, а поленья сплетены между собой толстой веревкой, почти такой же, что плетет она всю жизнь. На небольшом помосте уже стояла провидица, ниже на земле мама, такая праздничная в своем платье. Вокруг помоста собралось все поселение в ожидании девушки. Заприметив ее, толпа стала хлопать в ладоши, выкрикивать ее имя и поздравления. Фила искренне улыбалась. Это ее праздник, она в центре внимания, и сегодня эта ночь ее.

— Моя девочка, — мама обняла Филу, пряча слезы в волосах дочери. Перед тем как отпустить ее, прижала на мгновение еще сильнее. — Пора!

Теплая рука мамы обхватила ее ладонь, передавая, — «Я с тобой, я держу». Фила крепко сжала руку. Поднявшись на помост, она поклонилась Провидице и встала напротив. Мама отпустила руку, и вмиг стало холодно. Взглядом нашла сестру, та держала руки у груди и не сводила глаз с действа, заметив взгляд, ободряюще улыбнулась Филе.

— Здравствуй, дитя неба, — заговорила Провидица, и ворвалась тишина — все замолчали, не шевелились. Только в деревьях переговаривались между собой ночные птицы. — Сегодня ты узнаешь предсказание. Ты вершишь свою судьбу, помни.

Крючковатый палец указал на Филу, та сглотнула вязкую слюну и кивнула. Старуха села на колени, отвязала мешочек с пояса, достала из него тряпицу и постелила на дощатый пол. После она отработанным движением встряхнула узелок в руке, и на дне стукнулись камешки. Провидица зашептала на древнем языке, после вновь стукнула камушками. Покачиваясь в такт своим словам и щелканью камней, она вошла в транс. Все громче и громче звучали ее слова, все яростней она трясла мешком с камнями. На пике, на крике она высыпала камни на тряпицу и повалилась, закрывая камни от неба и от взглядов людей. Обняла их телом, впитала знания.

Все ждали слова Провидицы. Трещал огонь в факелах, ветер трепал волосы и подолы платьев. Ночные птицы, не прочувствовав важности момента, закричали, забесились. Провидица тяжело поднялась, затуманенный взгляд сфокусировался на толпе. Фила подала руку старухе, та приняла и встала на ноги.

— Ночь поменяется местами со днем. Неверующий умрет, — сказала та, и ее взгляд стал чистым, как небо после дождя.

Филу охватил страх, ведь Провидица никогда не ошибалась. Она предсказала тройню у Вэлов, мужа для Триш из другого поселения, роды у козы, дождь на прошлый праздник ночи огня. А ей — смерть? В голове пульсом бились слова «Неверующий умрет». Во что неверующий? В ее пророчества? Из кучи вопросов ее вырвали слова старухи.

— Поздравляю, — сказала она с улыбкой, что казалась теперь не к месту. После предсказания о ближайшей смерти, выглядела она издевательством, насилием.

Фила кивнула, а Провидице подали руку и помогли спуститься. Мать отмерла, сглотнула слезы и начала говорить традиционные слова.

— Сегодня Филе из поселения Синих Тулесов 25 ночных огней. Мы празднуем твое взросление, принимаем твое решение, желаем тебе найти свой путь. Прими традиционный подарок от нас, — она обвела рукой все плато и, видя замешательство Филы, пояснила, — всю жизнь ты плетешь веревку в мечте узнать, что скрывают облака. Мы всем поселением сплели эту веревку для тебя, всего 2 тысячи далей, чтобы ты стала ближе к мечте.

Мама всегда говорила Филе, что это глупости, что там внизу пропасть, неизвестность, пустота. Филе не верилось, что сейчас мама вручает ей веревку в эту бездну. А ей было нелегко отпустить, вручить своими руками то, что отдалит Филу, изничтожит, заберет ее у нее. Но она приняла мечту дочери и решила помочь ей.

Фила обняла мать, сказала спасибо всему поселению и забыла страшное предзнаменование до утра.

Теперь у Филы было 30 дней, чтобы принять решение: остаться в деревне или уйти из нее на поиски мужа. Она их потратила с пользой, как думалось. Соединяла веревку, что подарили, со своей. Та была крепкой, как вера в свою мечту.

— Сегодня последний день, когда ты дома. — Сказала ей мать в спину.

— Я не хочу уходить, — Фила снова сидела на камне и смотрела в белые густые облака, в руках ее были нити, которые выходили щупальцами из толстого жгута. Она закрепила концы так, чтобы те не распустились и повернулась. — Хочу остаться, ма.

— Ты знаешь, что можешь не дождаться муж, — та аккуратно подвинула тяжелый моток веревки и уселась рядом на камень. — Тут даже сидеть страшно, как ты не боишься?

— Мне не страшно, — с улыбкой сказала Фила и опустила голову на плечо мамы. — Не хочу оставлять вас с сестрой. А если она решит тоже уйти? С кем ты останешься?

— Здесь я не одна, ты знаешь, что мы больше чем просто люди в одном поселении. Хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты увидела наш парящий мир, встретила мужчину и стала мамой. Познала, что такое любовь.

— Я не смогу забрать свою веревку, она такая тяжелая и длинная. — Фила громко хлюпнула носом и за смешком скрыла изменившийся голос от подступающих слез.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказала мама и обняла дочь.