Откуда берутся дети?

— Надо думать. Папа вернулся.

Куприянов всё понимал без лишних слов. Это смущало.

Ксения снова кивнула и подтвердила:

— Папа.

— Надеюсь, что у тебя всё сложится, как ты хочешь. Говоров — не Говоров… Надеюсь, что у тебя всё получится.

— Ты мне очень помог, Дима. Помог многое понять…

— Что никто кроме него тебе не нужен, — подсказал Куприянов. — Извини, — пошёл он на попятную, как только заметил, как Ксению расстроили его слова. — Я совсем не то имел в виду, правда.

Он обошёл стол, наклонился к ней и взял её за руку. Ксения немного занервничала, но не воспротивилась. Куприянов сжал её пальчики, задумался о чём-то, а потом наклонился и прикоснулся губами к Ксюшиному запястью. Потом погладил место поцелуя большим пальцем.

— Но я хочу попросить тебя об одном…

Ксения непонимающе и чуть настороженно наблюдала за ним. Дима посмотрел ей в глаза и без тени улыбки сказал:

— Уважай себя. И не становись просто его любовницей, для тебя этого слишком мало. Поняла?

Ксения руку освободила.

— Дима!

— Ты меня слышала. — Он положил руку на спинку её кресла и наклонился к Ксении. — Я не уверен, что он достоин тебя. Но ты достойна исполнения своей мечты. Я искренне за тебя порадуюсь.

Дима выпрямился и тут же принял вид важного, занятого человека. Взглянул на дорогие часы на своём запястье.

— Мне пора, — сообщил он. Снова наклонился и поцеловал Ксению в щёку. — Увидимся.

Она даже ответить ему не успела, и попрощаться не успела, настолько была ошарашена столь быстрым перевоплощением, да и самим разговором. Куприянов же ловким движением схватил папку с документами со стола и направился к двери. Оглянулся через плечо и Ксении подмигнул. Вот только никакой игривости в этом не было, взгляд был серьёзным. И когда Дима вышел, Ксении лишь беспокойнее стало и потребовалось немало времени, чтобы успокоиться и заняться работой. А потом не выдержала и позвонила Андрею.

Говорову всегда удавалось её успокоить.

--*--*--*--

Света ждала Андрея в его кабинете. Работала за компьютером, и уже это заставило Говорова почувствовать раздражение. Он не любил, когда жена без спроса влезала на его "территорию". У неё был свой кабинет и свой компьютер, и Андрей никогда не понимал, почему её так тянет именно за его рабочий стол. Было в этом нечто неправильное и тревожащее.

Вошёл в кабинет, приостановился на пороге, наблюдая за женой, а потом хлопнул дверью. Света повернула голову, они встретились взглядами и на несколько секунд повисла тягостная тишина. Она нахмурилась. По крайней мере, так показалось Говорову, но он посоветовал себе раньше времени ситуацию не драматизировать.

— Привет. Наконец-то я тебя вижу.

— Скучал, милый?

— Твой сарказм не к месту. — Андрей прошёл к вешалке и снял пальто. А попутно кинул взгляд на экран компьютера, чтобы понять, чем Света занимается. Ничего противозаконного, отчёт по продажам изучает.

— Не против, что я у тебя устроилась? — поинтересовалась жена чересчур сладким голосом. — У меня что-то с компьютером случилось.

— Ну конечно, — кивнул Говоров, нисколько не поверив.

Света развернулась на его кресле и посмотрела с насмешкой.

— Ты такой странный сегодня. Слова подбираешь?

Он покачал головой.

— Зачем говорить тебе то, что ты и сама прекрасно знаешь?

Она побарабанила пальчиками по столу. Этот звук Андрей не любил, маникюр хоть и идеальный, а звук неприятный.

— Ты на самом деле хочешь со мной развестись?

Говоров спокойно обошёл стол и присел на стул. Закинул ногу на ногу и на жену взглянул открыто.

— Хочу.

— Ради чужого ребёнка? — решила уточнить она.

— Тебе не кажется, дорогая, что ты взялась рассуждать на темы, в которых ничего не смыслишь? — Он очень постарался, чтобы голос оставался ровным.

— А ты смыслишь? Андрей, он чужой. И как бы ты не хотел — останется чужим. Кровь чужая.

— Ты что мне пытаешься доказать?

Света посверлила его взглядом.

— Сегодня приезжают твои родители.

— Я знаю, мама мне звонила, просила встретить.

— И ты собираешься обрадовать их потрясающей новостью?

— Свет, хватит! Ты ведёшь себя, как ребёнок! — Говоров всё-таки разозлился.

— Совсем недавно мы строили планы на будущее, а теперь ты хочешь всё разрушить?

— Планы строил я, насколько помнится, а ты их упрямо откладывала на потом.

— И что? Андрей, мы столько лет работали, столько сделали, столького добились… Хочешь сказать, что тебе не хотелось всего того, что мы сейчас имеем?

— Хотелось. Хотелось, Света. Но ты хочешь совсем другого, вот в чём проблема. Ты хочешь луну с неба достать. Но я не уверен, что ты знаешь, что с ней делать!

Она обиделась на его слова. Нахмурилась и даже отвернулась. Говоров вздохнул.

— Свет, давай поговорим спокойно и серьёзно. Мне нужен развод, понимаешь? Вот такое случилось в моей жизни. Я могу попросить прощения у тебя, но изменить ничего не могу.

Жена поморщилась, а губы скривились в усмешке.

— Давно ты со мной так не разговаривал… по-хорошему. А как понадобилось…

— Да при чём здесь это?

— Она тебе не подходит.

Андрей снял очки, и устало потёр глаза.

— Ты можешь отмахиваться от моих слов сколько угодно, — разозлилась Света. — Но не подходит. Я вчера очень хорошо всё рассмотрела. Тебе действительно нравится такая, как Степнова?

— А я сам могу это решить? Или ты это сделаешь за меня?

— Не язви! Я не просто так это говорю, я за тебя переживаю! Насколько тебя хватит с такой жизнью?

— Свет, дай мне развод, а во всём остальном я разберусь сам.

Жена обиженно поджала губы.

— А как же я? Ты хочешь попробовать, поступить по-своему, решить всё сам, развязать себе руки, а что делать мне?

— А я тебе нужен разве?

— Андрей, ты сам как маленький! Сколько можно обижаться?

— Да не обижаюсь я! — Андрей даже вскочил. — Пойми ты, не обижаюсь. Просто мы с тобой ничем не связаны, кроме работы. У нас как бы общий дом, общие интересы, как бы семья. Всё — как бы! Я не хочу так. Мы даже мечтаем теперь о разных вещах, ты не замечаешь?

— А ты, как понимаю, мечтаешь о выглаженных рубашках и борщах?

Говоров покачал головой.

— Нет. Я мечтаю, чтобы всё это делала для меня любимая женщина. И делала это с радостью. Мне надоело заманивать собственную жену в наш с ней дом пряниками и обещаниями!

Света откатилась на кресле назад и красиво, отрепетированным движением, закинула ногу на ногу.

— А то, что я тебя люблю, это значение какое-нибудь имеет для тебя?

Андрей уставился на неё, не моргая. Потом спросил:

— Много счастья тебе эта любовь принесла?

— А какое право ты имеешь судить о моих чувствах? Ты никогда о них не думал!

Они оба замолчали, отвернулись друг от друга, а Света даже всхлипнула.

Закрыла глаза и мысленно приказала себе успокоиться. Нужно взять себя в руки. В конце концов, она готовила себя именно к такому разговору. Разве ждала от Андрея чего-то другого? Нет. Значит, нужно удержать лицо. Во что бы то ни стало.

До боли вцепилась в подлокотники кресла.

— Ты отдашь мне всё, что я попрошу.

Андрей посмотрел на неё настороженно.

— Что-то мне не нравится твой тон.

— Он и не должен тебе нравиться.

Андрей хмуро глянул исподлобья.

— И что же ты хочешь?

Света вдруг улыбнулась.

— У меня есть знакомая, она всегда говорит, что если хочешь по-настоящему узнать любимого мужчину — разведись с ним. Ты слишком напряжён, Андрюша.

— Я отдам тебе всё, что захочешь, — успокоил он. — В пределах разумного, конечно.

— В пределах?

— Именно. И даже про брачный контракт не вспомню.

— Щедро.

— Света!

Она развела руками, давая понять, что язвить больше не намерена.

Андрей снова сел напротив неё и посмотрел выжидающе.

— Я слушаю.

Света придвинулась к столу.

— Я хочу свободы.

Свободы! Андрей обдумывал слова жены (можно уже сказать "бывшей"?) всю дорогу в аэропорт. Успел кое-что обсудить с Денисом, но к единому мнению они так и не пришли. Андрей не мог сказать, что запросы Светы его особо напугали, он ожидал большего или худшего, если честно. Задуматься заставляло совсем другое — можно ли после всего случившегося в последнее время, после развода, настолько ей доверять. Но вспоминая блеск в её глазах, как-то не верилось, что она из мести может совершить что-то дурное.

Хотя Денис в этом уверен не был. Громким шёпотом пытался Андрею что-то разъяснить, но тем самым лишь думать Говорову мешал.

Ксюшин звонок застал его уже в Шереметьево. Как раз выходил из машины, она позвонила, и всё вдруг вернулось на свои места. Оказалось, что думать нужно не только о предстоящем разводе.

— Хорошо, что ты позвонила. Я Ваньку не смогу сегодня забрать. Ты заберёшь?

— А что случилось? — Она тут же заволновалась. Или до этого уже была взволнованна?

— Родители прилетели, я уже в аэропорту, встречаю их. В садик не успею.

— А-а, родители…

— В голосе благоговейный ужас, — рассмеялся Говоров.

— Ты не говорил, что они прилетят.

— Мама утром позвонила. У тебя всё в порядке?

— Ну… да.

— Так и хочется сказать: "Не верю!". Что случилось?

— Да ничего, работаю.

— А я со Светкой поговорил, — похвастал Андрей. — Вечером тебе расскажу.

— Ты с ней не ругался, я надеюсь?

— Нет, конечно. Неужели я такой скандальный тип, по-твоему?

Ксения рассмеялась.

Людмила Алексеевна смотрела на него с укором и переживанием во взгляде. Андрей загрузил их чемоданы в багажник, открыл матери заднюю дверцу и сел за руль.

— Родители, я рад вас видеть, — признался Говоров. Обернулся и посмотрел на мать, потом на отца. Улыбнулся.

— А я тебя нет, — отозвалась Людмил Алексеевна, но протянула руку и пригладила волосы сына. Константин Александрович усмехнулся, наблюдая за женой.

— Где ты теперь живёшь? — спросил отец уже в дороге, после довольно продолжительного молчания.

Говоров легко пожал плечами.

— Пока в съёмной квартире живём. Сейчас не до комфорта как-то.

— Что значит, не до комфорта? — тут же вмешалась мать. — Света мне сказала, что квартира ужасная.

— Света уже успела рассказать?

— Андрей, я не вижу повода для шуток.

— После Парижа Свете всё кажется ужасным. Не обращай внимания. Обыкновенная двушка. Мы втроём там прекрасно помещаемся.

Константин Александрович хранил таинственное молчание, хотя и слушал внимательно, а Людмила Алексеевна вытащила из кармана на спинке сидения маленькую машинку и покрутила её в руке. Покачала головой.

— Развод — это очень серьёзно, Андрей, — сказал отец.

— Я уже поговорил со Светой. Сегодня.

— И до чего вы договорились? — насторожился Константин Александрович.

Андрей глянул в зеркало заднего вида и будничным голосом сообщил:

— Она хочет возглавить филиал "Эстель" в Париже.

— Какой филиал? — не поняла Людмила Алексеевна и даже высунулась вперёд между сидениями.

— Который там будет, мама.

— А там будет филиал?

— Это её условие. Чтобы у неё была свобода действий.

Константин Александрович задумался на некоторое время, затем осведомился: