Во всём виновата Грейнджер

Нарцисса кивнула и в её голове возник образ Гарри Поттера. Как же вырос этот мальчик, который может теперь ставить условия. Теперь он пишет сценарий сам. И он действительно стал хорошим аврором. А самое главное, он был хороший другом, который всё сделает ради своей подруги. И это было странно, что жизнь так сплела их, что и для Нарциссы Гермиона стала не чужим человеком. Девочка, на которую теперь и она возлагала большие надежды.

Нарцисса сделала шаг вперёд и снова услышала лязг железа, скрежет камня и вспышки заклинаний. Женщина закрыла глаза и дождалась пока все звуки стихнут. Открыв их, она сосредоточилась.

Сначала была кромешная темнота, в которой не было видно ничего, но Нарцисса продолжала всматриваться в эту тёмную пустоту. И со временем она различила в ней стол, два стула и фигуру своего мужа.

Он больше не держал осанку. Его волосы поредели, причёска больше не была идеальной. Они были скручены в тонкий пучок, а виски были сильно прорежены. И если бы его волосы не были белоснежного цвета, то их бы давно съела седина.

Мужчина сидел и смотрел куда-то в стену, не оглядываясь на неё. Ни единого приветствия, а лишь тишина, которая начинала давить на Нарциссу.

Это была дознавательная камера, камера для свиданий, и прежде она уже была здесь. Тогда с мужем они практически не общались. Лишь обменивались стандартными фразами. Он практически ничего не спрашивал. Не смотря на это, женщина рассказывала ему о своих делах. И том, что происходит в мире. Но никакого участия и эмоциональной окраски в голосе Люциуса, с тех пор как он заточет тут, она не слышала.

Первый год она думала, что он не выживет, его сожрёт что-то чёрное внутри, то, что разрасталось все эти годы и не давало выхода. На следующий год ей казалось, что тоска поедает его сердце. Но несмотря на всё это, он всё ещё жил.

— Здравствуй, Люциус, — её голос немного дрогнул и она закашляла, чтобы привести его в порядок, выровнять. — Сегодня среда. А ещё осень выдалась необычайно тёплой, солнце такое ласковое и ветра почти нет. Самое главное, в этом году дожди…

— Я не хочу говорить о погоде, — его тихий голос словно стрела, вошедшая в Нарциссу.

Женщина резко замолчала и какое-то время стояла обездвижено.

Дыша через раз, она всё-таки сделала первый, самый трудный шаг. Подойдя к стулу, отодвинув его, села. Она долго не знала, куда деть свои руки. Сначала она положила их на колени, а чуть позже попыталась дотронуться до своего левого локтя, и только потом она положила их на стол. С силой прижала ладони, чувствуя холодную поверхность, леденящую руки до такой степени, что холод начал пробираться глубоко внутрь. И наконец, она подняла взгляд и посмотрела на мужа. Он всё ещё смотрел в одну точку.

— Я пришла, чтобы увидеть тебя.

— Ты пришла, потому что что-то произошло, что-то, что могу решить только я, и поэтому ты сегодня здесь. Мне действительно не интересно говорить о погоде, о природе и о чём-либо ещё. О том, чего я уже не увижу.

— Увидишь, нужно время.

— Время высасывает из меня жизнь. Эти стены поглощают мою магию, — его голос начал расти.

Нарцисса хотела напомнить ему, почему он оказался здесь. Что именно привело его в эти стены. Женщина открыла рот, но слова так и не вышли на ружу. Закрыв его, промолчала. Она продолжала осматривать мужа, взгляд бегал по его лицу, спускался к его рукам. Она знала, что он прав. Он выглядел иначе, время стирало его лицо и забирало силы.

— Прошло много времени, но ты ещё жив. А это значит, ты борешься. Придёт время и ты выйдешь на свободу.

— Для чего?

— Для того чтобы жить.

— Для чего? — его голос становился громче.

— Чтобы жить со мной.

— А тебе нужен такой муж? — он резко развернулся и его взгляд впился в лицо жены.

Мужчина смотрел ей прямо в глаза и именно глаза у него остались прежними. Его взгляд не изменился. Серый и холодный. Способный замораживать людей, лишать их дара речи. Он всё ещё принадлежал ему. И пока этот взгляд был, существовал и Люциус.

Нарцисса хотела сказать правду. Она хотела рассказать и поделиться, тем, что происходит в их жизни. В её и его сына. Она хотела рассказать о Драко, поделиться с ним, что пережила, что испытала и что осознала. Ей хотелось коснуться его рук, дотронуться до щеки. Хотелось обнять его. Но она бы не сделала этого сейчас. Пока он такой. Она не смогла.

Действительно, время многое сделало. Оно научило её ценить жизнь, смотреть на неё под другим углом и позволило познать тысячу полутонов. Но Люциус этого был лишён. Он остался прежним, и это её пугало.

— Ты меня когда-нибудь любил? — она пристально смотрела на него, точно так же как и он: в упор, не моргая. Она увидела, что что-то промелькнуло в его взгляде, словно треснул лёд.

Молчание. И она слышит дыхание стен, как будто что-то в них копошится. До слуха доносится, как там зарождается и прорастает плесень. Настолько громко тишина обрушилась на них.

— Любил, — и он отвел взгляд снова, в ту единственную точку, которая интересовала его сейчас.

Словно именно там было какое-то писание, которое он читал сейчас, изучал, познавал. Как будто его жена не интересовала его. Жена, которую он видел довольно редко. Короткие встречи, которые ничего не давали, кроме тоски, печали и боли, о которой он никогда не говорил. Но сейчас он не смотрел на неё, а уперся взглядом в эту единственную злосчастную точку.

— Это всё магия, — и именно эти слова воздействовали на него.

Он снова повернулся и его лицо стало более подвижным. На нём начали просыпаться эмоции.

— Причём здесь магия?

— Кулон, который передался мне по наследству от великого рода Малфоев. Обручальный кулон, который связывает — это ведь он разбудил в нас любовь?

Малфой какое-то время пытался что-то разглядеть в жене. Он немного приблизил своё лицо и сдвинул брови. Нарцисса знала, что в этот момент он думает. Его взгляд спустился с её лица, пробежался по её шее и задержался на солнечном сплетении, там, где находился тот самый кулон. Он не мог ничего разглядеть, ведь Нарцисса была в платье с высоким горлом, поверх него была тёмная ткань мантии. Но Люциус продолжал смотреть. Казалось, он обладает способностью видеть насквозь.

Он ничего не произнес. Вернулся к лицу своей жены и снова посмотрел в глаза.

— Я влюбился в тебя, когда был ещё совсем мальчишкой. Но был слишком горд. И на моих плечах была родовая магия, имя и обязательства. Я не мог тратить на это своё время, но судьба была ко мне благосклонна, как ко всем Малфоям, — он замолчал и обдумывал каждое слово, произнесённое им, будто бы усомнился в нём, и опустил взгляд. — Так было раньше, но так было! Судьба принесла мне подарок. Девочка, в которую я был влюблён, превратилась в прекрасную девушку из семьи, которая договорилась с моей семьёй о том, что мы будем обручены. Это был удивительный подарок - брак по любви. Но я не знал, что испытывает эта девушка. Ведь, когда она выросла, то никогда не поддерживала со мной отношений. Всегда держалась на расстоянии, никогда не проявляла никаких эмоций.

— Эта девушка всегда смотрела на мальчика, когда он не видел. Ведь она знала, что ей нельзя тратить на это время. Потому что семья приготовила ей другую участь. Чистокровным нельзя влюбляться, холодный расчёт и правильная кровь — это всё что я знала. Это мне судьба приготовила подарок и это ко мне она была благосклонна.

Их взгляды снова встретились.

— Что даёт этот кулон?

— Это магия, которая защищает супругов. Если в тебя попадёт проклятие, моя магия будет исцелять тебя. Мы делимся проклятиями и всеми неурядицами, которые только способны нанести магией.

— Значит только магия? Только она?

Люциус кивнул.

— А как же чувства, эмоции, которые мы испытываем?

— Нет.

— Но тогда в Германии… Я чувствовала…

— Это было другое.

— Правда? — Нарцисса приподняла бровь. — А я думала это всегда называлось не другое, а измена.

— Ничего не было.

— Было Люциус! Ты испытал что-то к этой женщине, ты целовал её, ты ухаживал за ней.

— Но я вернулся!

— Потому что у тебя был связывающий кулон. Ты не мог ничего предпринять дальше, магия бы дала сдачи, так? — они столкнулись взглядами. Каждый из них нападал, это было сопротивление и кто-то из них должен был сдаться.

Но в этом бою не могло быть проигравших. Они продолжали молчать, неотводя взглядов.

— Да, магия не позволила бы мне приблизиться к этой женщине. Я испытал адреналин. Любопытство играло и я пытался понять насколько далеко я могу зайти. Но я мог просто снять кулон. Разве ты об этом не подумала? Как и ты, Нарцисса. Ведь все эти годы ты носишь кулон только потому, что ты этого хотела сама, чтобы чувствовать эту связь. Ты могла снять его, и ничего бы этого не было. Но ты оставила, как оставил и я. Свойства кулона сохраняются до тех пор, пока в роду не появится наследник. После этого связь кулона ослабевает и его можно снять. Так почему ты его носила?

— Я не знаю. Потому что мне нравилось что мой муж ты. И что я теперь Малфой, и я не знаю… — Нарцисса отвела взгляд. — Наверное для того, чтобы однажды спасти её.

— Что? — Люциус задрал брови вверх и отпрянул на стул. На его лице появилась ухмылка.

— Все эти вопросы про любовь, ведь они не важны, так? Что ты хочешь узнать? Этот допрос, а не разговор по душам. Что тебе нужно, Нарцисса?

— Мне нужно знать всё об этом кулоне.

— Зачем?

— Мне нужно знать о нём всё! Кулон способен вызвать любовь?

— Нет.

— Он передаёт эмоции и чувства, которые испытывает человек?

— Нет.

— Он исцеляет только магические травмы?

— Да.

— Он предотвращает измену?

— Да. Нарцисса, что за вопросы?

— Мне важно знать. У меня не будет другой встречи. Только ты можешь мне рассказать, — её голос чуть дрогнул.

— Что происходит? — он снова упёрся взглядом в её солнечное сплетение.

Она видела, как его мысли сходятся в одну единую, и Люциус начинает понимать смысл их разговора.

— Где он?

— Кто?

— Ты знаешь, про что я говорю. Ведь на тебе нет кулона! Все эти вопросы о любви и его способностях не просто так. Где он теперь? А самое главное, на ком? — он резко приблизился, нагнувшись через стол не вставая, и его взгляд пронзил её насквозь.

— Пэнси Паркинсон…

— Так он на ней?

— Нет, Люциус, нет. Эта девушка напала на пять волшебниц, она совершила преступления, магические преступления, Люциус, — она увидела, как его бровь слегка приподнялась, а взгляд сверкнул. — Нет, Люциус, это не мщение за свержение тёмного Лорда, за его гибель - это не чистокровная месть. Она просто убирала соперниц своего возлюбленного. Неразделённая любовь, знаешь ли, может свести с ума и подтолкнуть на преступление. Она пришла к нашему сыну и просила его о помощи, — все эмоции резко стёрлись с лица Люциуса и он снова выпрямился, положив руки на стол. Вот теперь он внимательно слушал её, откинув все эмоции. — Но Драко отказал ей, и только после разговора со мной, он решил пригласить её снова и согласился на её предложение. Она попросила книгу проклятий, ту самую. А потом я проследила за ней и спасла девушку, которую она хотела погубить. Проклятие попало в неё. Она умирала на моих руках. Я ничего не могла сделать. И поэтому я надела кулон.