Кристофер

Эпилог 2

Кристофер

Я застонал, услышав настойчивый стук в дверь спальни.

— Вернитесь в постель! — закричал я, прежде чем прижать тело жены к себе и уткнуться лицом ей в шею. Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы понять, что еще только шесть утра.

Ее плечи тряслись, когда она хихикала.

— Когда это срабатывало?

— Санта приходил, папа! Санта приходил!! — взволнованно кричали маленькие голоса. — Давай, мамочка! Санта приходил!

— Мы скоро будем. Подождите несколько минут в своих комнатах, — крикнула Винтер, пихнув меня локтем в живот. Я поднял голову, чтобы нахмуриться. — Санта чертовски много работал прошлой ночью, — прорычал я, переворачивая ее на спину и двигаясь так, чтобы нависнуть над ней. — Он устал.

Жена закатила глаза, но они все еще горели из-за нашего положения.

— А кто в этом виноват, мистер Клаус?

— Ты.

Она фыркнула и ткнула меня в плечо.

— Как так?

— Прыгала весь вечер, выглядя так чертовски сексуально, что я не мог устоять перед тобой. — Винтер снова хихикнула, ее кожа покраснела, когда она счастливо улыбнулась. — Кроме того, — я быстро и крепко поцеловал ее, а затем лукаво улыбнулся, — я должен был исполнить свой мужской рождественский долг и заделать жене ребенка. Это традиция.

Наш первый ребенок, Николас, был зачат под Новый год, и хотя мы сделали это не специально, следующие двое, Джой и Холли, тоже были зачаты под Рождество. Сентябрь был таким же сумасшедшим, как Рождество в нашем доме.

Холли было два года, и мы были готовы к четвертому ребенку. Я подумал, что мы могли бы также придерживаться традиции. Итак, да, после того, как мы подготовились к рождественскому утру, я доставил своей жене несколько оргазмов и наполнил ее киску таким количеством спермы, что она никак не могла не забеременеть.

Тем не менее, даже измученный, взволнованный рождественским утром с нашей маленькой семьей, я проснулся. Наблюдая за тем, как наши дети собираются вокруг елки, подпрыгивая в предвкушении, как моя жена хлопает в ладоши и восклицает с охами и ахами над своими подарками, моя жизнь всегда казалась немного сюрреалистичной. И я бы поблагодарил Северный Полюс за самый чудесный подарок, о котором я когда-либо мог просить.

— Давай, сладкая. Давай избавим наших малышей от страданий. — Следующие мои слова были обращены к нашей двери. — Вы можете войти. — Я знал, что не стоит и мечтать о том, что дети вернутся в свои комнаты.

Дверь распахнулась, и маленькие ножки застучали по полу, когда вихрь рождественских пижам влетел внутрь и запрыгнул на нашу кровать.

— Это Рождество! — Холли закричала, бросившись на меня.

Я рассмеялся и поймал ее в гигантские объятия.

— Конечно, сахарная сливка. Может, сходим и посмотрим, что принес тебе Санта?

Все трое детей закричали от волнения и слезли с кровати. Мы с Винтер последовали за ней и едва успели схватить халаты, как нас потащили вниз, в гостиную. На улице было еще темно, поэтому комната выглядела волшебно с мерцающими огнями, заставляющими сверкать все ярко упакованные подарки.

— Ух ты! — воскликнул Николас, подбегая к своему новому велосипеду. Джой визжала над кукольным домиком, который сделал для нее дядя Стефан. Холли вертелась с плюшевой игрушкой, о которой так сладко просила, что при необходимости я бы отправился за ней на самый Северный Полюс.

— Санта пришел и к тебе, папа, — сказала Холли с ухмылкой, подойдя к дивану, где я сидел, обнимая Винтер. Пакет был продолговатым и завернутым в карамельного цвета бумагу с красным бантом. Мои брови приподнялись, и я взглянул на жену и увидел, что она пытается скрыть загадочную улыбку.

Я сорвал бумагу, но прямо перед тем, как открыть ее, Винтер остановила меня, взяв за руку.

— Надеюсь, ты не прочь нарушить традицию, — сказала она, подмигнув. — Санта пришел немного раньше в этом году.

Сбитый с толку, я поднял крышку и уставился на маленькую палочку с крошечным окошком, в котором были две розовые линии. Моя голова дернулась вверх, и я ухмыльнулся своей жене.

— Ты беременна?

Она кивнула и хихикнула.

— Я думаю, ты проделал всю эту работу зря.

Я бросил коробку рядом с собой на диван и обнял ее, прежде чем подарить ей страстный поцелуй, в который я вложил всю свою любовь. Когда я отстранился, я обхватил руками ее прекрасное лицо.

— Любить тебя — самая легкая вещь в мире, сладенькая. — Затем я понизил голос так низко, что только она могла его услышать. — И заставлять тебя кончать никогда не бывает зря. Быть с любимой, наблюдая, как ты лежишь в изгибе моей руки — самая сладкая награда.

— Счастливого Рождества, любовь моя, — прошептала Винтер.

— Счастливого Рождества, сладкая.

Конец