Пустая страница

Перевожу на Дориана взгляд.

– Странно звучит, – замечаю я. – Надеюсь, ты не маньяк.

– Погоны не позволяют. Почему ночью плохо спала? – спрашивает он.

Дориан так искренне смотрит на меня, словно этот вопрос не дань какого-то там этикета, а действительно его волнение по поводу моей бессонной ночи.

– Кажется, вчера кто-то был у дома, – говорю я и тут же себя корю.

Дориан моментально становится серьезным и спрашивает:

– С чего ты это взяла?

– Кто-то скреб по окну на кухне, а когда я подошла, то этот некто сбежал.

Дориан поднимается с валуна, достаёт телефон и отходит в сторону. Возвращается достаточно быстро и говорит:

– К моменту нашего возвращения в Скайвилль, мы уже узнаем, кто был на пороге твоего дома.

– Это твой дом, – напоминаю я и тут же добавляю. – Спасибо.

Его забота подкупает. Почему Ник не мог быть таким же?

– Не за что.

– Еда скорее всего готова, – говорю я.

– Да. Идём.

Дориан снова подает мне руку, и в этот раз я не задумываюсь вообще. Когда его пальцы обхватывают мою ладонь, у меня по руке тут же проносятся мурашки. Это так глупо и по-детски, но с каждым даже с самым невинным касанием, моё тело начинает реагировать на Дориана. Может, это вино? Или я снова почувствовала себя женщиной? Его пристальные взгляды напоминают мне об этом, как ни что другое.

Но мне так спокойно и тихо здесь, что я с сожалением встаю с валуна. Медленно идём обратно, и я решаюсь спросить.

– Ты и Рене… почему вы расстались?

Дориан смотрит на меня сверху вниз и спрашивает:

– Для чего тебе это знать?

Не знаю, что ответить, и говорю первое, что приходит в голову, но стараюсь перевести это в шутку:

– Возможно, для того, чтобы не совершать её ошибок?

Так себе шутка вышла.

– Я не могу простить вранье, а она себе позволила его слишком много.

Очень расплывчато. Ну ничего, приеду в Скайвилль и там мне всё расскажут. Что касается вранья, то я уже совершила ошибку Рене. Жаль. Дориан от меня практически не услышал и слова правды. Как и все в его городе.

– Кажется, она страдает, – замечаю я.

– Страдает, – подтверждает он.

– И ты не хочешь дать ей второго шанса?

Дориан останавливается, я тоже. Поворачиваюсь к нему. Он вглядывается в мои глаза и твёрдо говорит:

– Нет.

– Почему так категорично?

– Есть поступки, из-за которых второго шанса давать не стоит.

Тут же вспоминаю Ника. Я давала ему сотни шансов, а он все равно относился ко мне как к пустому месту.

– Тут я согласна, – говорю я. – Бывают такие случаи.

– Не хочешь поделиться? – спрашивает он.

И я понимаю, что хочу. Я бы действительно хотела рассказать Дориану о многом. Это странно, мы практически незнакомы, но я почему-то доверяю ему. Но из-за одного проклятого дня, всего лишь из-за одного поступка я не могу сказать ему ни единого слова.

Отпускаю руку Дориана.

– Я не могу, – говорю я и продолжаю идти вперед.

Дориан не догоняет меня, и на поляну мы приходим отдельно. Меня тут же вылавливает Рене.

– Я тебя предупреждала. Остерегайся.

Если бы взглядом можно было убить, то через пару дней моё хладное тело бы уже опознавали близкие.

– Чего я должна остерегаться?

– Меня. Я так просто Дориана не отдам.

– Я его и не забираю.

– Я же вижу, как ты на него смотришь, – практически шипит Рене.

Из леса выходит Дориан.

Заметив нас, он тут же движется в нашем направлении. Успеваю наклониться к Рене, и сама не ведая что творю, говорю ей:

– Если уж ты такая внимательная, тогда посмотри, как он смотрит на меня.

Губы Рене обрисовывают идеальную букву О, а что с ней происходит дальше, я не знаю, так как направляюсь к столу, за которым уже почти все собрались. Роза подливает мне вина, подмигивает, а я ей благодарно киваю.

Кажется, у старой версии меня есть возможность вернуться в строй. Раньше, я никому не позволяла обижать меня. Я любила себя и уважала. Пора всё это вернуть.

За столом идут разговоры, в которых я предпочитаю не участвовать. Рене и Дориана нет, и я постоянно всматриваюсь в деревья, ожидая увидеть их там. Желательно по отдельности. Через несколько минут они появляются. Девушка вся в слезах. Отворачиваюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд Розы. Она подсаживается ко мне и тихо говорит:

– Не позволяй Рене помыкать твоими чувствами.

– Какими ещё чувствами?

– Сострадание к ней, жалость, страх. Да какие угодно. Дориан в ней души не чаял, а она предала его так, что я теперь её на дух не переношу. Конченная стерва.

– Что она сделала?

– Она изменяла ему в течение трёх месяцев с его другом. Дориан узнал об этом. И конечно же не от Рене он получил эту информацию. Они поговорили, и в итоге она съехала от него. Но потом снова заявилась и сказала, что беременна от Дориана, но в итоге беременность была не от него. Она запуталась в паутине своей собственной лжи. Дориан ничего бы не узнал, но его "друг" сам рассказал, что ребенок, вероятнее, его, и Рене об этом знает. Дориан не мог бросить её в положении, но и чувства стали уже не те. В итоге, в тайне от Дориана Рене сделала аборт и обвинила в этом решении его.

– Подожди, а кто этот друг?

– Уильям Рид.

– За это Дориан его ударил?

– Практически. Он ударил его не из-за измены Рене, а из-за того, что Уильям сказал девушке, что женится на ней, только если она сделает аборт. Дориан узнал об этом лишь недавно.

– Вот чёрт.

– Да. Она сделала аборт, а Рид на ней, естественно, не женился. И она снова решила переметнуться к Дориану.

– Урод.

– Внешне красавчик, внутри полнейшее говно, – со знанием знатока сообщает Роза и допивает вино.

Дориан садится с нами, а Пэйдж уходит в палатку к Рене. И только сейчас до меня доходит, что палатки четыре. Две большие и две маленькие. В больших явно будут спать семейные парочки. В одной Рене, а во второй… Дориан, я? Предлагаю выгнать из палатки Рене, на неё вообще не была расчета.

Солнце садится, а Рене так больше и не появляется, чему я несказанно рада. Пэйдж возвращается к нам, и постепенно её лицо снова начинает светиться от счастья, когда её муж в очередной раз рассказывает какую-то смешную историю из их семейной жизни.

Я рада, что согласилась поехать в это маленькое путешествие. Я бы и не сказала, что это прям уж гора, но место довольно-таки красивое и уединенное.

Первыми в палатку уходят Пэйдж и Жером, следом удаляются Роза и Дьюк. У меня уже во всю слипаются глаза, и тут уже не только бессонная ночь виновата, но и красное наивкуснейшее вино.

– Можешь расположиться в палатке, – говорит Дориан.

Встречаю его взгляд и спрашиваю:

– А ты?

– Я могу и под открытым небом поспать, возьму спальник и…

– Не придумывай, – как можно беспечней говорю я, а сама начинаю нервничать. – Нам в палатке хватит места. И приставать я к тебе не буду.

– А жаль, – говорит он с улыбкой.

Мои щёки снова краснее самого красного томата в мире, но, слава богу, темно и Дориан этого не видит. Или видит.

Отправляемся в палатку, я располагаюсь в одном краю, Дориан ложится в другом, застегиваю спальник до самой шеи и надеюсь, что никакая букашка ко мне не заползёт. Между мной и Дорианом расстояние не больше полушага.

– Я могу вынести спальник на улицу, – снова предлагает Дориан.

– Не нужно.

Или нужно.

Я не знаю.

Не проходит и пяти минут, как я проваливаюсь в сон.

Мне так уютно и тепло. Устраиваюсь поудобнее и резко распахиваю глаза. Я лежу на груди Дориана, а он обнимает меня одной рукой. Смотрю вниз, я не в мешке. Как, чёрт возьми, я из него выбралась? То есть, я ночью выползла из мешка и приползла к нему? Вот чёрт. Дориан во сне прижимает меня к себе ещё ближе. Если бы не возникшая неловкость, я бы замурлыкала как кошка. Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.

Не во сне он меня прижимает.

Он не спит.

Надо же что-то сказать. Но в голове пустыня, там даже перекати-поля нет.

Напряжение.

Он слегка улыбается и хриплым ото сна голосом говорит:

– С добрым утром.

– Привет, – отвечаю я и начинаю объяснять. – Я тут как-то выбралась из мешка, а потом, видимо, ползла, немного пододвинулась к тебе, но это было…

Улыбка Дориана становится шире.

– Не оправдывайся. Я вовсе не против.

– Звучит двусмысленно.

Дориан заправляет мне прядь волос за ухо. Дыхание учащается. Мы слишком близко. Вижу, как его зрачки становятся больше, и он медленно наклоняет мою голову вниз. Не настойчиво, он словно приглашает меня.

Вот жесть!

Что делать, что делать, что делать?!

Когда до его губ остается сантиметр, палатка открывается, и внутрь заглядывает Роза.

– Утренний кофе!

Отстраняюсь от Дориана и быстро выбираюсь из палатки.

Я практически сбегаю, с пылающими щеками и бешено колотящимся сердцем.