История жены Дьявола

Глава 1

Настоящее время

— Ави́ну, щэба́шама́йимЙи́ткадэ́ш шимха́. Та́во́ малькутэ́ха. Йеасэ́ ръцо́нъха ба-áретс ка-ашéр на-асá вашáмайим. Тэн-лáну хайóм лéхем хукéйну. У-селáх лáну эт ашматéйну, ка-ашéр солехи́м анáхну ла-ашéр áшему лáну. Вэ-áль-тевиэ́йну лидэ́й массáх, ки-и́м хатзилéйну мин-харá. Ки леха́. Ха-ма́мелаха́. Вэ-ха́гъвура́. Вэха́-тифъэ́рэт ле-о́льмэ́й óлами́м.

Амэ́йн. Господи, ты забрал у меня самое дорогое, что может быть у женщины. Ты отобрал у меня ребёнка. Я никогда не думала, что могу так хотеть детей — пока ты не забрал у меня малыша. Не отбирай у меня и Луку, я прошу тебя… Я знаю, что грешна, знаю, что прошу слишком многого, но это в твоей власти..

От холода сводило колени, но я покорно стояла у иконы Иисуса Христа, моля его о прощении грехов моих, и прося сохранить жизнь Луке. Дьявол верил в Бога, а значит он должен защитить его, не дать гиенам обглодать тело.

Каждое своё утро начинаю в церкви, где мы венчались, чтобы поговорить с отцом Кириллом, помолиться. Я стала учить иврит. Мне хотелось стать ближе к Луке Гроссерия.

Закончив молитву, я встала, распрямляя спину словно позади были крылья.

Охрана ждала снаружи, оцепив улицу. Здесь у меня была возможность побыть наедине с собой и своими мыслями, насладиться тишиной и быть откровенной.

Направляясь к выходу, слушала стук собственный каблуков, отбивающий ритм при каждом шаге. Последний месяц я двигалась под ритм этого стука, он отгонял страх, гнал меня вперёд. Я изгоняла любые мысли, которые зарождались в моей голове, поэтому последнее время в ней была пустота. Что угодно могло привести к боли и хаусу, дезориентации. А мне нельзя было расклеиваться. Я должна быть сильной. Ради него. Я буду сильной.

Я Алиса Гроссерия, жена Дьявола, я априори не имею право на слабость.

Месяц назад.

— Алан! Где Лука?

Не знаю сколько была в отключке, я не просто пришла в себя; вскочила и встала, отключаясь от подключенных аппаратов.

Алан, невероятно напряжённый и серьезный, сидел в кресле, было видно, что он и спал в нем. Об этом говорил его помятый и усталый вид. Красные глаза и пары виски в воздухе говорили о том, что он пил. Его воспалённые глаза источали горечь.

— Не молчи, пожалуйста. — его вид красноречивее любого рассказа, но мне нужно услышать.

Алан встал, подхватывая меня и укладывая обратно.

— Тебе нужно отдыхать.

Я схватила цепко его руку, впиваясь когтями насмерть, не собираясь его выпускать пока он не скажет хоть что-нибудь.

Главное, чтобы оставалась надежда. Дьявол бессмертен, он не может меня бросить, оставить одну в этом мире. Он выберется из этого дерьма, он самый сильный человечек из всех кого я видела. Они не смогут ничего ему сделать.

Чем больше он молчал, сжимая губы в тонкую бледную линию, тем сильнее я сжимала его руку, ожидая ответ.

— Я сильная, Ал. Мне нужно знать сейчас.

— В сгоревшем доме нашли тело, пытаются установить личность. Это трудно сделать, потому что ОНО сильно обгорело… — он говорил бесцветным голосом, прикрывая глаза. — И это не все, Алиса. Тот наркотик, который тебе вкололи…

Слова ему трудно давались, он пытался найти в себе силы вслух то, что говорили его глаза. Я выпустила его руку, прижимая свою к животу в поисках образовавшейся пустоты. Перед глазами все поплыло, меня затошнило. Думала, закричу или заплачу, но внутри оказалась какая-то обжигающая пустота и новое неведомое мне чувство… Неконтролируемая злость.

Я сжала руки в кулаки, раздирая ладони в кровь.

— Позови Захара… — сама бы не узнала свой голос. Ледяной, отстранённый, сорвавшийся.

Ни слова сожаления, за него все говорили красные воспалённые глаза, пропитанные болью. Он кивнул выходя. Мне не нужно утешение, я буду плакать потом, когда они все поплатятся за содеянное. Я никого из них не пощажу. Сотру их грязные рожи с лица земли.

Горло раздирало от невыплаканных слез. Ничего, Алиса, ничего. Ты выпустишь их когда все закончится. Ты обязана быть сильной ради него.

— Лука, где бы ты ни был, я люблю тебя, я ищу тебя… — я шептала еле слышно, прислоняясь лбом к окну, выпуская из недр души судорожный вздох.

— Алиса?

В строгом чёрном костюме и бледным лицом. Верный страж.

— Захар… ты со мной?

— Глупый вопрос, Алиса. — Только сейчас замечаю в его руке пакет с одеждой. — Я подумал, что ты не захочешь лежать и предаваться чёрным мыслям.

Подхожу и обнимаю его, крепко, желая ощутить защиту. Он медленно ставит пакет на пол и прижимает меня к себе, ничего не говоря. Впервые чувствую запах его одеколона. Сейчас и представить не могу, что когда-то так ненавидела этого человека, теперь он мне как старший брат, который всегда за тобой следует, желая защитить, уберечь от плохой компании.

Захар привез мне чёрные брюки и чёрную рубашку. Траурно. Мне это претит. Не могу смотреть на чёрный цвет, они все уже похоронили моего мужа, сделали меня вдовой.

Мы выходим с Захаром во двор, где стоят три здоровые машины. До боли знакомые. У каждой из них стоит охрана, сегодня их лица серые и испуганные. Они смотрят на нас недоверчиво, ничего не понимая. Я оглядываю каждого из них, запоминаю тех, кто остался со мной. Я не забуду эти лица. Не забуду Ника, который стал живым щитом…

— Удалось выяснить кто сгорел?

— Ещё нет.

— Где тело? Едем туда…

Я сажусь в машину с Захаром, как и прежде, скрещивая ноги, усаживаясь по-турецки. Мне так удобнее. Нужно собраться с мыслями. В этом мире я никто, пустое место. У меня есть лишь фамилия Гроссерия. Я не умею играть в их игры, не знаю как вести себя правильно, чтобы меня не сожрали. Нужно понимать всю эту сложную кухню.

— Можешь вкратце рассказать, что Вы узнали пока я была в отключке?

— Ничего. — глухо ответил Захар. — Слухи разносятся очень быстро. Уже все знают, что Лука мертв. Стервятники уже устроили пир и делят чужое имущество.

— Что это значит? И почему они уверенны в его смерти?

— Дэн позаботился об этом. У Луки была власть, которая держала под контроль многие сферы бизнеса. От строительства до сбыта наркотиков. У него не было своего — ему платили за, так называемую, поддержку чужого. Так он получал деньги для своего основного занятия. Это как в фильме про крестного отца. Когда у людей проблемы, они идут к нему, но обещают взамен оказать услугу — любую какую он попросит. Когда мы ушли из армии, то образовали неофициальную антитеррористическую организацию при помощи правительства. Государство знает о нашем существовании, делится с нами нужной информацией и иногда бывает благодарна за помощь… Но в случае провала, мы будем наказаны как обычные террористы, как будто о нас даже не подозревали. За эти годы, Лука стал невидимой рукой в правительстве, определенные законы, выбор и утверждение политиков… Армейское оснащение… В его руках было столько ниточек…

— Есть… У него и сейчас есть эти ниточки. — мне не нравилось, что мы не нашли еще тело, как все начали говорить о нем в прошедшем времени. — И теперь все хотят прибрать эти ниточки?

— Да. — он повернулся ко мне, проверяя мое состояние. Я сидела слегка раскачиваясь, потому что меня тошнило. Не хотелось показывать, что мое состояние плачевное, держусь только ради любимого. — Майлз сейчас занят тем, чтобы успокоить всех наших, нельзя допустить паники, отсеять сразу тех в ком сомневаемся.

Мы впервые говорили так о работе Дьявола, я стала частью этого мира.

— Кто нас предал?

— Не знаю, следы зачистили знатно, подозреваю, что это тот же человек, кто подготовил взрыв дома… Гребаный Мариарти какой-то!! — Захар шумно посигналил бабульке медленно переходившей дорогу. Этот маленький срыв показывал как ему сложно удержать в себе эмоции. — Клянусь, я найду этого урода и убью собственными руками.

— Кто такой Дэн? — перед глазами тут же возникло его лицо, неприятное, изуродованное шрамами, как будто его варили в котле с горячей водой.

Захар не сразу отвечает на мой вопрос, сжимает руль, обдумывает. Его лицо покрывается пятнами, он ненавидит этого человека не меньше моего. Перед глазами в замедленной съемке так и повторяется сцена, как он оскорбляет Дьявола, ставит его на колени и ударяет с ноги… Я вижу все в мельчайших подробностях, и моё сердце разбивается на миллион ледяных кусочков. Меня окутывает тьма, забирает на темную сторону.

— Наёмный убийца. Несколько лет назад Майлз подстрелил топливный бак в его машине, мы думали, что он сгорел вместе с ней. А тут, сукин сын оказался живее всех живых.

— Он будет первым… — задумчиво проговорила я, обхватывая плечи руками. Захар не понимающе посмотрел на моё отражение через зеркало заднего вида. — Он будет первым кого я убью.

— Мне жаль… Ребёнка…

Мы зашли в отделение судмедэкспертизы со служебного входа. Как в фильме ужасов мы оказались в тесном длинном коридоре, в котором перегорели практически все лампочки и освещение держалось на двух желтых, свет от которых подрагивал.

Я следовала за своим верным рыцарем, цербером, которому доверяла на все сто процентов. Ощущение было, что моё сердце отказало, перестало перекачивать кровь, конечности начинали неметь. Что если это Лука?

В маленькой, белоснежной комнате, напоминающей немного больничную, в самом центре стояло два металлических стола, на одном из которых лежало тело накрытое прозрачной пленкой. Трупный запах ударил в нос, вызывая новый приступ тошноты.

Я невольно скривилась, удерживая в себе желчь, потому что воды и еды во мне не было уже сутки.

— Намажь под носом. — протянул мне Захар баночку с мазью. Судмедэксперта не было в комнате. Я намазала, чувствуя сразу же ментоловый запах, приглушающий вонь. Закончив, протянула баночку обратно. Тот поставил ее обратно, а столкнувшись с моим удивленным взглядом, пояснил: — Меня давно не напугать трупным запахом.

С одной стороны мне хотелось оттянуть пленку и осмотреть тело, чтобы определить Лука ли это, но с другой — вид обгоревшего тело меня ужасал. От него не просто по коже бежали мурашки, а скручивало противоестественными спазмами.

— Добрый день! — на пороге показалась весьма привлекательная женщина лет сорока: очень высокая с розовопепельными волосами. Если бы я встретила такую стильную женщину на улице, то никогда бы не подумала, что ее работа — возня с трупами. — Захар?

— Добрый день, Эвелина. — Она одарила его грустной улыбкой, в которой скрывалось немного неявного флирта. После чего она перевела свои умные глаза на меня. — Знакомься, Алиса Гроссерия.

— Приятно познакомиться. — сказала она своим звонким голосом. — Захар, я же уже говорила, называй меня Эви!

— Взаимно. — Выдавила из себя. Этот флирт был не уместен. Наверное работая каждый день с трупами, привыкаешь и не видишь в этом ничего предосудительного.

— Не буду томить Вас. Анализ ДНК ещё не готов. Но я уже могу Вас заверить, со стопроцентной гарантией, что это не Лука Ханзиевич. — она говорила все это Захару, стоя ко мне практически спиной. Я это воспринимала как неуважение. — Результаты анализа смогу дать завтрак ближе к вечеру.

Внутри меня как прорывает дамба, по венам начинает разливаться кровь вместе с надеждой. Захар тоже еле заметно выдыхает.