Не уходи

Десять лет спустя…

— Мам, я, правда, в порядке.

Слава богу, что ложь так легко мне дается. Обычно я не обманываю, особенно свою мать. Чаще всего я рассказываю ей все, но не хочу, чтобы она за меня волновалась. Я хочу, чтобы она хорошо провела время в отпуске.

— Все просто очень быстро. Мне казалось, что тебе нравилась твоя работа в Бостоне.

— Нравилась. В смысле, была хорошей.

Я устроилась на работу в «BareBenefit» сразу же после окончания Гарварда со степенью магистра химии. Черт, да они приметили меня еще до окончания университета.

Я согласилась, потому что оплата была хорошей, и моя любовь к Бостону возросла за эти годы. К тому же, у меня появилась небольшая страсть к макияжу в колледже. Нью-Йорк все еще ассоциировался у меня с плохими воспоминаниями, и я крайне редко приезжала, после окончания школы. Я приезжала только на большие праздники и проводила время, спрятавшись в доме матери, пока не приходило время уезжать. На самом-то деле, я окончила школу еще до завершения самого учебного года. Я сдала экзамены раньше, что для меня не было проблемой.

С высокими баллами по математике у меня появился выбор среди университетов, и Гарвард был в каком-то смысле ближе к дому. Даже несмотря на то, что я не хотела ездить домой, мне нравилось знать, что мама рядом, и я смогу приехать, когда захочу.

— Я получила предложение по работе здесь, в городе. Это большое повышение. Они добивались меня долгое время, — я отказывала «PureLush» четыре раза за прошедшие два года. Что было безумием. Это было феноменальным предложением. Но когда они позвонили мне в очередной раз, такое ощущение, что в этом вмешалась судьба. Это был идеальный момент.

Мне все еще неловко, что я не предупредила о своем уходе за две недели на старой работе, но мне нужно было уехать из Бостона, как можно скорее.

— Ох, милая. Я так рада, что ты возвращаешься, — мама шмыгает носом в трубке.

— Посмотрим, будешь ли ты так же считать, когда вернешься из отпуска. Не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы подыскать квартиру в городе.

— Не торопись, — сразу же просит мама. Я знаю, что она позволит мне остаться навсегда, если я захочу.

— Будет удобнее с работой, если я буду жить в городе. Но обещаю, теперь, когда я возвращаюсь домой, мы будем проводить гораздо больше времени вместе, — обещаю я, испытывая небольшое чувство вины.

Мама живет одна. Она работает медсестрой и постоянно занята, но я знаю это ощущение одиночества. Одиночество иногда надоедает.

Прямо сейчас она в путешествии на Аляску и не вернется домой несколько недель, за что я благодарна. Не могу ей позволить увидеть себя прямо сейчас.

— Ты даже не представляешь, насколько я счастлива, милая, — я чувствую себя виноватой, после ее слов.

Мы с мамой были очень близки в детстве. Всегда были только мы вдвоем. Я знаю, что говорят, будто мать не должна быть твоей лучшей подругой, и я не была каким-то диким ребенком.

Если бы не было в моем детстве мамы, то у меня бы вообще не было друзей, и я бы жила в одной из своих книг, в которые утыкалась лицом большую часть времени. Она всегда поддерживала меня, даже когда я захотела окончить школу раньше. Она понимала, что мне нужно уйти, и проследила за тем, чтобы у меня это получилось.

— Люблю тебя, мам. Повеселись там, — произношу самым счастливым голосом, на какой способна.

— Я тоже люблю тебя, милая, — отвечает она, и мы прощаемся.

Я кладу телефон на свою детскую кровать. Ничего не изменилось. Все осталось таким же, как было во время учебы в школе. Я подхожу к зеркалу над комодом и рассматриваю свою губу. На ней есть небольшая трещина, но частично припухлость спала. Я задираю футболку и осматриваю синяки на ребрах. Они болят намного больше, чем моя губа, но пинки ногами намного болезненней, чем пощечины.

Слеза стекает по щеке, и я смахиваю ее так быстро, как могу. Я отворачиваюсь от зеркала и опускаю футболку. Меня тошнит от слез. Тошнит от страха, что Джейсон может приехать за мной. Он уже должен был понять, что меня нет.

Я сделала все, чтобы оборвать любые контакты. Я удалила старые электронные адреса, уехала из города и даже номер телефона сменила. Но я знаю, если он по-настоящему захочет меня найти, у него это получится. Все, что ему нужно будет сделать — поднять мое личное дело. Я указывала контакты мамы на случай, если со мной что-то случится. Я просто не могу вспомнить, указывала ли я и ее адрес. Кажется, там только номер ее телефона, и она ничего не говорила о странных звонках. Думаю, она бы упомянула о чем-то подобном.

От мыслей про Джейсона по моей спине пробегается мороз, и желание принять душ липнет к моей коже. Направившись в ванную, я срываю одежду и включаю воду такой горячей, какую могу вытерпеть.

Я встречалась всего лишь раз в своей жизни. Ну, даже не уверена, что это можно назвать отношениями. Генри… сердце ноет от воспоминаний о нем. Прошло десять лет, но с моим сердцем происходят забавные вещи, когда я о нем думаю.

Он причинил мне боль совершенно иного рода, в отличие от Джейсона, и не сказать, что я вообще встречалась с Джейсоном. И боль, которую оставил на моем теле Джейсон, исчезнет.

Я достаю мыло и натираю свое тело, осторожно двигаясь на ребрах и пытаясь не смотреть на метки.

Я все еще не до конца понимаю, что нашло на Джейсона. Как будто переключатель щелкнул. Он был владельцем компании, и я считала, что мы друзья. Что внимание, которое он уделял мне, повышение и премии были потому, что он уважал мою работу. Я думала, что он хотел услышать мои слова и оценить мое мнение.

Я думала.

Со временем его прикосновения стали задерживаться. Встречи за обедом превратились во встречи за ужином, а разговоры переходили от рабочих к личным. Он подливал мне вино, а потом и крепкие напитки. То, что я считала дружбой между людьми, оказалось чем-то намного зловещим.

У меня не было много друзей, из-за моей стеснительности. И стало еще тяжелее, когда меня повысили. Я стала руководителем целого отдела, и никто не хочет дружить с начальником.

А потом однажды, Джейсон попытался меня поцеловать. Я оттолкнула его, в шоке от его поступка. Джейсон был женат, и я даже несколько раз встречалась с его женой. Она казалась милой. Но ему не понравилось то, что я сказала, и тогда все пошло наперекосяк.

«— Ты права, права, Кори. Не знаю, о чем я только думал. Слишком много вина, и у нас с женой тяжелые времена, — он качает головой, кажется с сожалением. — Могу я воспользоваться ванной, а потом уйду? Мы можем притвориться, что этого никогда не происходило и просто вернуться к нашему привычному общению.

Я колеблюсь мгновение, но потом киваю, вставляя ключ в замочную скважину и открывая дверь.

— Первая дверь направо, — говорю я, указывая вглубь коридора. Он захлопывает дверь. И раньше, чем она успевает закрыться, его ладонь ударяет по моему лицу. От удара меня отшвыривает на пол.

В глазах мелькают черные точки. Медный привкус затопляет рот. А потом прилетает удар по ребрам, выбивая из легких воздух. Слезы заполняют глаза и стекают по лицу.

— Джейсон! — кричу я, до сих пор не веря, что это происходит. Что он поступает так со мной.

Мои глаза распахиваются. Он склоняется надо мной. Его лицо прямо напротив.

— Не стоит, блядь, так провоцировать, Кори, — спокойно сообщает он, будто не набрасывался на меня. Все в нем кажется спокойным. Как будто мы разговариваем о погоде или еще о чем-то.

— Прости, — выдавливаю я. Я не хочу, чтобы он ударил меня еще раз. Такое ощущение, будто легкие в огне. На его губах медленно растягивается улыбка. И я внезапно чувствую себя мышкой, попавшейся в ловушку, рядом с котом, готовым запрыгнуть в любой момент.

Он хватает меня, поднимая на ноги. Мои колени подгибаются, но он удерживает меня вертикально.

— Произнеси еще раз мое имя, — рявкает он, притягивая меня еще ближе к себе. Я выкрикиваю его имя от боли, давления, которое он прикладывает к моим ребрам практически невозможно вынести.

Джейсон улыбается еще шире, а перед моими глазами снова скачут черные точки.

А потом он склоняется надо мной, его намерение поцеловать меня очевидно. Меня накрывает полнейшей паникой, когда я понимаю, к чему все идет.

Я кашляю и позволяю крови из своего рта покрыть свои губы. Он застывает, с выражением отвращения на лице. Он отпускает меня. Я пячусь назад.

— Прости, — молю я, пытаясь выставить все это случайностью. — Я не хотела испортить наш первый поцелуй, — вру я. — У меня это в первый раз, — добавляю я.

— Ты девственница? — спрашивает он с восторгом. Я киваю. Он выпрямляется чуточку сильнее, раздувая свою грудь. А по моему позвоночнику пробегается озноб.

— Не хочу, чтобы наш первый раз был таким, — говорю я, надеясь, что возможно смогу успокоить его. Выставить его отсюда. Заставлю его думать, будто я тоже этого хочу. — Я просто немного шокирована, что ты вообще захотел меня. Я сама так давно тебя хотела. Я боялась, что ты передумаешь, когда узнаешь, что я девственница.

Он делает шаг в мою сторону. Я прилагаю все усилия, чтобы не отступить.

— Приведи себя в порядок, — звонит его телефон, пугая нас обоих. Он достает его из кармана. Я остаюсь на месте, не уверенная в своих дальнейших действиях. Он мгновение слушает. — Скоро буду дома, дорогая, — говорит он, и я понимаю, что это его жена. Его интонация так отличается от той, что была несколько минут назад.

Сердце колотится в груди, пока я гадаю, что он собирается со мной сделать.

Завершив звонок, Джейсон убирает телефон обратно в карман.

Он делает еще один шаг ближе ко мне, заправляя волосы за мое ухо. Слеза соскальзывает по моей щеке.

— Не плачь, милая. Она скоро исчезнет с горизонта, и останемся только мы с тобой, — желудок скручивает, и меня тошнит. Я пытаюсь удержаться от дрожи. — Я вернусь завтра, и мы все сделаем правильно, — он кажется искренним, словно не избивал меня несколько минут назад.

— Хорошо. Замечательна идея, — в очередной раз вру я. Его взгляд опускается к моим губам. Моим окровавленным губам.

— Завтра у тебя случиться все в первый раз, — и на этом, он разворачивается и уходит. Я стою минуту, не шевелясь, а потом бросаюсь вперед и запираю за ним дверь.

Он сумасшедший. Я понимаю, что мне надо уезжать отсюда. Упав на свой диван, я позволяю пролиться слезам.

Затем я поднимаюсь, понимая, что должна проложить как можно большее расстояние между собой и этим мужчиной, и знаю, куда хочу поехать.

Домой».

Выключаю душ, чувствуя, что я не отмылась от Джейсона. Могу только надеяться, что он не станет меня искать.