Дом боли

Он хохочет.

— Если будешь реветь, твою моську разнесет. — Отпускает меня и вытирает мне ладонями лицо. — Я очень рад тебя увидеть.

— И я. — Улыбаюсь ему. — Проходи.

Пока он раздевается, ставлю чайник. Достаю кружки, чай.

Он входит на кухню. Кухонька тут и так маленькая, а он своим появлением сделал ее ещё меньше.

— Садить. Не стой, а то ты такой высокий, что у меня шею ломит.

Он смеётся и садится на стул.

— Как твои дела? — спрашиваю я.

— Ты серьезно? Ты пропала на месяц и спрашиваешь как у меня дела? — он выгибает бровь.

— Прости. Я не могла. Не смогла бы с тобой нормально поговорить. Во мне было столько эмоций и боли, что я причинила бы и тебе её много. Мне надо было все взвесить и принять правильные решения.

— Только не говори что ты… — Главное не дать ему договорить.

— Дай мне сказать. Не перебивай. Иначе вся моя заготовленная речь коту под хвост. А я ее месяц сочиняла. — Егор сметётся, но смех грустный.

— Во-первых, мне очень стыдно за ту ночь. — Попытка Егора остановить мои изливания. Выставляю ладонь вперёд. — Нет, молчи! Мне правда стыдно, и я знаю, что ты останавливал меня. Ты, прав, пусть это не будет ошибкой. Мне было очень хорошо. Но всё это произошло не во время. Не тогда, когда нужно. Во мне только Серёга, весь мой мир наполнен им. И ты не должен быть ошибкой. Ты не должен быть заменой. Это не правильно. Мне было нужно и будет нужно время. Я хочу научиться жить без него. Хочу вылечить себя от этой любви, чтобы быть готовой к новым отношениям. — Печаль в его глазах. Понимание. — Сейчас я не готова. Я рассталась с Мишей. И не ты, и не Серёга в этом не причина. Так вышло. Но мне нужна тишина. Нужна я сама себе. Я не принадлежала сама себе, а сейчас хочу.

Он кивает. Такой грустный.

— Я все понимаю. — Хриплый голос, ему больно. Но так надо. Надо мне и ему. Он поймет потом

— Спасибо. — Мне есть ещё кое-что сказать. — Во-вторых, прости за то, что пропала. И тут та же причина, что и во-первых. — Его тихий смех. На плите закипает чайник. Выключаю и завариваю чай. — Я очень тяжело схожусь с людьми. Это из-за того, что родители умерли, и страх потерять близкого человека не даёт сблизиться ни с кем. А ещё страшнее потерять близкого человека, пока он жив. Ты мне очень дорог. Ты подарил столько тепла, что было бы не правильно потерять тебя из-за моей тупости. — Твою мать… Я опять реву.

Он встаёт и Обнимает меня снова. Целует в макушку, как делал Серёга. Гладит мои волосы.

— Ты такая глупая. Очень глупая. Мне все рассказала Светка. Она сказала, что тебе нужно время. Ты же всё таки позвонила. — Его спокойный голос приводит мой мир в порядок. — Я же говорил, что я не буду давить и ничего не прошу у тебя. Ты мне очень нужна. Не как друг, но я и другом готов быть, если так надо. Слышишь? Моя любовь другая. Я не буду душить.

Он отпускает меня, наклоняется и смотрит в глаза.

— Слышишь меня? Гремлин. — тихий смех.

Легко бью его по плечу. Киваю.

— Посмейся ещё надо мной. — Иду к раковине, смываю слезы холодной водой.

Вечер проходит тихо. Мы попили чаю. Поболтали. Посмотрели фильм. И Егор поехал домой. Ещё один кусочек моего хаоса встал на место.

Я только успела сполоснуть чашки, как услышала звонок в дверь. Егор что-то забыл? Открываю двери.

— Что-то забы… — И не успеваю произнести фразу. Руки отпускают, ручку двери. Зачем он пришёл?

Не знаю какие эмоции я в этот момент испытывала, тут было все. Страх, радость, тоска, паника, боль, испуг, замешательство. Хотелось сделать несколько вещей сразу — захлопнуть перед ним дверь, сбежать, заплакать (хотя слезы уже текли по щекам), обнять и не отпускать.

— Привет. — Такой родной тихий голос. — Мы можем поговорить?

— Как ты тут оказался? — Единственное что смогла спросить.

— Я следил за Егором несколько дней. Я даже не знал, что это твоя квартира. Просто шел туда, куда ходил он. Я могу войти?

Отступаю назад на пару шагов, пропускаю его в квартиру, в нос ударяет до боли знакомый одеколон. Серёга так похудел, и отрастил бороду. Ужас какой! Стал как будто старше лет на 15.

Мы не виделись с того самого дня. Сейчас стоя рядом с ним, ощущается столько неловкости и напряжения, что хочется вытолкнуть его за дверь и не впускать.

Все 18 лет, мой мир вращался вокруг этого человека. А теперь сменились полюса и орбиты. И это дестабилизировало.

Шагаю на кухню, зову за собой. Снова ставлю чайник, те же кружки.

А он подходит и обнимает меня сзади. Тысяча иголок пронзают кожу, волосы на затылке встают дыбом от его дыхания в моих волосах. По телу несётся табун мурашек.

— Я так скучаю. Так скучаю. Это пытка… прости, я не знаю как мне… как я… Не знаю. Прости. — Он плачет. И я плачу вместе с ним.

Последний и единственный раз я видела, как он плачет — на похоронах родителей. Сжимаю его локоть, убираю его руки. Но только для того, чтобы повернуться и крепко обнять.

Как объяснить? Этот человек был со мной каждый день. Он учил меня ходить, ездить на велосипеде, учил читать, делал со мной уроки, плел мне косы, он всегда был рядом. И в самые страшные минуты моей жизни я знала, что могу на него положиться. Как разорвать эту болезненную связь и начать обоим жить нормальной жизнью? Мне так его не хватало, обнимая его, я понимала, как скучала все это время.

Такой родной запах, такое родное тепло, такие любимые руки. Почему нельзя все бросить и уехать? Далеко, вместе в другой город, в другой мир, где нет этой боли, Лены, беременности и всего того, что произошло. Почему нельзя просто быть вместе и любить? Быть рядом так, как было всегда! Почему всё должно быть так сложно?

— Я тебя люблю. — Я так давно хотела это сказать. И наконец понимаю, что это те слова, которые были нужны не ему, а мне, чтобы я смогла начать новую жизнь. Оставить это все в прошлом. Поднимаю глаза, обнимаю его лицо и целую.

Он теряется, замирает. Я едва касаюсь его губ, сначала осторожно, потом смелее и чувствую отклик. Все именно так как я представляла. И даже больше.

Мир замирает, есть только мы. Не я и он, а мы.

Его теплые губы, сильные руки, его запах. Не упал метеорит, не рухнула Пизанская башня, не наступил конец света. Но мой маленький мир, мои стены из молчания, сдерживания просто рухнули. И я поняла, что не только мои.

В этом поцелуе было столько эмоций, желания, боли, столько долгих гребанных лет… Столько лет мы этого хотели. Меня смывало… я перестала понимать, где я, кто я. Были только мы. И это было так правильно, так логично.

А потом пришла пустота, она тихо заняла все мои внутренности. Заполнила то, что раньше было занято болью. Заполнила и наступила тишина.

Я мягко оттолкнула его и прошептала: — Я не могу. Прости.

Он отошел от меня на пару шагов и кивнул. А я смотрела в его глаза и видела отражение всего того, что сейчас чувствовала сама.

— Я тоже тебя люблю. Прости. — он подошёл, провел по моим мокрым от слёз щекам ладонями и тихо ушёл.

Захлопнулась дверь. В квартире было так же пусто, как и во мне. А я стояла на кухне и не могла пошевелиться. Губы горели, но было так холодно, словно он забрал все тепло с собой. И снова я реву. Гремлины. Мать их…

И ещё одна, самая важная частичка моего хаоса нашла себе место на отдельной полочке. Только как мне теперь найти свое? Я не знала.