Брак в наследство

Женщина хмыкнула:

– Что верно, то верно. Ну а ты, Север, – она обратилась ко мне, – какие планы на будущее? Колледж, университет?

Пожал плечами – никаких планов у меня не было. В школе отличником не был, а покупать знания за деньги не хотелось. Да и денег не было – отец снова в бегах из-за какой-то контрабандной сделки, и всё наше имущество могли конфисковать. Больше всего я хотел уехать куда-нибудь подальше от всего этого.

– Не волнуйся, Лина, он не глупый, сам решит. Север, – обратился ко мне, – я, безусловно, могу тебе помочь, но не стану. Океан прибьет тебя к нужному берегу, а самостоятельная жизнь сделает тебя сильнее. Я сам учился выплывать из дерьма, и ты сможешь – ты парень смекалистый, а это для самостоятельного становления весьма важно.

Тётя покачала головой:

– Сейчас совсем другое время, и без образования и протекции никуда.

Дед рассмеялся:

– И что это твоё образование дало тебе? Валяешься в массажных салонах и бродишь по бутикам. А Костька твой, – дед постучал по столу, – как был дубом, так и остался, никаким образованием не исправишь.

Лицо женщины пошло красными пятнами.

– Костя целыми днями торчит на работе, старается угодить тебе!

– Вот-вот – торчит. Как пень. А для чего? Угодить мне! – похоже, дед вконец развеселился, а глаза его дочери метали молнии.

– А ты думаешь, что этот щенок без образования справится с целой корпорацией? – Лина пренебрежительно ткнула в меня пальцем с ярко накрашенным ногтем. – Вот такой балбес?

Мне хотелось провалиться сквозь землю вместе со стулом, но я не мог выйти из-за стола – дед не позволял покидать стол без его разрешения.

Глаза Лины сузились, лицо побагровело, и сейчас она смотрела на меня с ненавистью. Она – та, которая полночи вытворяла со мной черт знает что, вылизывала всего, ласкала ртом, отдавалась со страстью и скакала на мне неутомимой наездницей!

Как же я жалел, что приехал сюда! Сидел бы сейчас с Вовкой, а не мечтал бы о том, как повернуть время вспять.

Как ни странно, но к концу завтрака и дед, и Лина успокоились и даже начали обсуждать новости бизнеса. Я с трудом доел омлет – аппетит пропал, и, получив милостивое разрешение покинуть стол, поторопился исчезнуть у себя в комнате.

Мы и в дальнейшем встречались с Линой. Нечасто, но наши встречи были не менее страстными. Она бронировала номер в отеле, или тайком увозила в укромное местечко в ближайшем Подмосковье и отдавалась мне на заднем сиденье своего авто.

Я, кажется, начинал понимать для чего был нужен ей. Константин – ее муж – таскался по бабам, и Лина таким образом мстила ему. Только почему я? Каждый раз, собираясь на встречу с ней, я обещал себе, что он последний, а в следующий не мог отказаться от нее. Ненавидел себя за это, ненавидел Лину, но собирался и ехал к ней.

Всё прекратилось неожиданно и с болезненными для меня последствиями.

Был июль. По традиции, дед каждый год устраивал день семьи, когда все собирались вместе. Старик предпочитал устраивать подобные мероприятия на природе, на берегу озера или реки. В тот день все было как и в предыдущие годы.

Дед сидел в плетеном кресле-качалке со стаканом виски в руке. Около него находились телохранители. Чуть поодаль дети дальних родственников играли с мячом.

Я не чувствовал себя одиноким, хотя никогда не поддерживал отношения с дедовой родней. Мне нравился сосновый лес, запах хвои и шелест травы под ногами.

– Север! – позвал меня один из племянников Константина Ивановича, мой ровесник. – Бери шампур, осетринка подоспела.

Пока я ел шашлык, запивая белым вином, он рассказывал мне, что собирается в Англию в какой-то там колледж. Слушал вполуха – все эти колледжи меня мало интересовали. Год назад я открыл небольшой бизнес, и времени на учебу при всем желании у меня не оставалось.

– …Знакомься, – Олег повернулся к подошедшей к нему смуглой брюнетке, – Жанна. Моя невеста.

– Очень приятно, – кивнул ей, понимая, что эти двое хотели бы остаться вдвоём. – Я прогуляюсь, поздороваюсь с дедом.

Его окружили со всех сторон, он что-то рассказывал, а все внимательно слушали и кивали. Неожиданно взгляд деда остановился на мне. Старик поманил меня пальцем.

– Север, а ну-ка подойти ко мне… Мы тут спорили по поводу того, куда сейчас выгоднее вложить прибыль. Может, ты подскажешь?

– Я?

Он что, нарочно хочет выставить меня посмешищем? Можно подумать, я знаю!

Замешкался, а дед выжидающе продолжал на меня смотреть. Да и все остальные тоже. Пришлось напрячься – куда бы я влил свое бабло, будь у меня его столько, сколько у деда?

– Сейф самое ненадёжное место, – выдал я, борясь со смущением. – Будь он трижды не сгораемый. Но и к размещению в заграничных банках я бы подошел с осторожностью. Кто знает, каким будет веяние запада. Слишком опасно. Выходит лучше все средства размещать в разных банках, например в Европе надёжнее всего вкладывать капитал в банк Австрии. Там очень щепетильно относятся к банковской тайне. По прежнему надёжна Швейцария. В последнее время пользуются популярностью Сингапурские банки, а вот с Российскими банками свои сложности – тут есть свои риски, о которых, думаю все знают, не говоря уж опасность налететь на что-то подобное пирамиде.

– Браво, Север, – дед хлопнул в ладони. – Мальчишка хоть и молод, но умен! Запомните его – однажды он заявит о себе!

– И, конечно, – продолжил я, – работать по правилам.

– Да? Это по каким же? – дед с интересом смотрел на меня.

А я, пожав плечами, пояснил:

– Делаешь деньги – делись с нужными людьми.

Все рассмеялись, а дед прищурился и спросил серьезно:

– Это с какими же?

– Единственные нужные люди – это государство. Чуть впал в немилость – уже небо в решётку. С остальными можно запросто справиться – и с банкирами и с конкурентами, а без поддержки политической власти не обойтись.

Дед хмыкнул и посмотрел на меня так, будто впервые увидел:

– Ты прав… прав, – покивал задумчиво головой, рассматривая меня. – не ожидал… – а потом словно очнулся и обратился к остальным: – С этим парнем шутки плохи.

– А причем здесь Север? – Я обернулся на голос. Константин Иванович, муж Лины, незаметно подошел сзади. – Кто он вообще такой, чтобы рассуждать на такие темы?

– Мой внук имеющий большой, не в пример тебе, потенциал.

– Потенциал? Да не смешите, Савелий Васильевич, у вашего внука, кстати, не родного, максимум потенциал его отца, о местонахождении которого никому ничего не известно.

– Костя, позволь мне решать, у кого какой потенциал. Пока я вижу светлое будущее только одного члена моей семьи, и это, к сожалению, – развел руками, – не ты.

Краем глаза я глянул на Константина. Он побледнел, скулы ходуном ходили, а кулаки он спрятал в карманы брюк. Быть камнем преткновения между двумя и так не жалующими друг друга родственниками – неприятно, и я, извинившись, отправился пройтись по берегу.

Шел не торопясь, собирая время от времени землянику.

Берег был крутой, песчаный, а в нем полно дырок – гнезд ласточек. Спустив ноги, сидел, наслаждаясь видом быстрой реки с шумом перекатывавшейся сквозь валуны. Внезапно взгляд выхватил что-то трепыхавшееся, и сначала подумал, что это плывёт какая-то живность, но тут же откинул эту мысль, всмотревшись. Человек! Ребёнок!

Я бросился в воду. Несколько широких гребков по быстрому течению вдогонку – всё решали секунды. Уже через минуту ухватил девочку за одежду, потянул на себя обмякшее тельце. Плыл обратно, ухватив ее за волосы, и мучительно вспоминая, как делать искусственное дыхание. Вытащил ребенка на берег и с ужасом узнал дочь Лины и Константина.

Реанимировать пришлось с минуту, но, наконец, из ее рта полилась вода, девочка закашлялась и открыла глаза, судорожно вздохнула.

Жива!

– А ну отвали от нее, сукин сын! – яростный окрик сверху заставил меня окаменеть. Девчушка уже села и, обхватив коленки, ревела. – Извращенец!

Сверху посыпались камни. Я поднял голову и встретился с разъяренным взглядом Константина, отца девчонки. Он скатывался в крутого берега на узкую косу, куда я вытащил ребенка, лицо его было красным от ярости. Я ничего не успел ему объяснить – из глаз брызнули искры, и наступила темнота…

…Очнулся ночью и не сразу понял, где нахожусь. В ушах шумело, а ногам было холодно. Через какое-то время сообразил, что шумит река, а сам я наполовину в воде.

Лежал и глядел в черное небо на звёзды. Сил подняться не было – жутко болели рёбра, плечи, а лицо невыносимо жгло. Вдалеке послышался лай собак.

С трудом перевернувшись на живот, попытался встать на четвереньки. Боль пронзила тело, я задохнулся и упал плашмя, лицом утонув в песке. Собачий лай приближался. Уже представил свору бездомных псов, раздиравших меня на части.

Неожиданно ослепил яркий свет, я зажмурился.

– Здесь кто-то есть, – услышал голос, а затем собачье дыхание, и мокрый нос ткнулся в лицо.

Я открыл глаза.

Меня на что-то положили и куда-то понесли. Я снова потерял сознание и очнулся уже на кровати. Вокруг белые стены, на них солнечные лучи. Открыл рот, чтобы спросить, где я, но почувствовав мягкое прикосновение к плечу и замер.

– Тьфу, напугал ты меня, Север. – Дед. Он сидел на стуле возле кровати, на широкие плечи был накинут белый халат. – Кто так тебя отделал?

Я видел, как он напрягся – знал сам, но хотел услышать от меня.

– Сам упал. Берег очень крутой.

– А зачем ты туда сунулся?

– Дед, с девчонкой всё в порядке? – вместо ответа спросил я.

Старик похлопал меня по руке:

– С Лучиком всё хорошо. Напугана, конечно…

Лучик. Я улыбнулся, припоминая, что у дочки Лины рыжие волосы – под цвет заходящего солнца.

Мы молчали. Я боялся спрашивать, помня, что кричал отец девчонки, но дед сам начал разговор:

– Я знаю, что ты ни в чём не виноват. Это просто недоразумение. Константину что-то привиделось, видать, слишком много выпил…

– Дед… – попытался объяснить, но он только поднес палец к моим губам.

– Шш, все рано или поздно образуется. Я тебя слишком хорошо знаю, и Костьку тоже. У него свой интерес.

– Дед, Вера упала в воду. Она…

Но старик уже поднялся со стула.

– Отдыхай, набирайся сил.

Я в отчаянии сверлил взглядом его спину. Дед не захотел выслушать, что произошло на самом деле…

После этого мои контакты со всеми, кроме деда, сошли на нет. И меня это вовсе не огорчило, наоборот. Стало легче дышать, зная, что больше не услышу чуть хрипловатый голос Лины в телефонной трубке, ее командный тон. Зная, что больше ей не попользоваться моими телом и слишком гуттаперчевой душой. Я был свободен. И чем дольше не видел эту семейку, тем больше во мне росла обида и желание свести с ними счеты.

Отношения с дедом не изменились, даже стали более доверительными. Мы стали чаще видеться, время от времени он брал меня в деловые поездки, разрешал присутствовать на совещаниях. Сначала это было просто занятно, потом, когда я нахватался по верхам, появился азарт узнать больше, порой хотелось вступить в обсуждения, ткнуть очередной бестолочи в его идиотские выводы или невыгодные и потому подозрительные предложения.

Дед наблюдал за мной, а после наедине расспрашивал, что я думаю по поводу обсуждаемого вопроса. Я порой горячо спорил с ним, поздно понимая, что он и так и так пытался сбить меня с толку, но довольно усмехался, потому что ему это не удавалось. Тогда он добро хлопал меня по плечу. А когда однажды, представив меня своим помощником, дал мне высказаться на очередной деловой встрече, я даже опешил, но собрался и смог спокойно доказать свою точку зрения.