Не ломайся, девочка!

Глава 3 Тихон

От моего вопроса малыха напрягается дико, бровки стремятся к переносице. Она бросает на меня хмурый взгляд из-под насупленных бровей.

Хоть убей, но смотрится это забавно! Воробьишка, пытающийся выглядеть соколом.

— Есть, Тихон, — обрубает. — Эту тему мы не обсуждаем.

И снова начинает рубить картоху, но уже не так аккуратно, как раньше.

— Почему бы и не обсудить. Спрашивай, я к разговорам открыт.

— Мне не интересно!

Глаша ставит сковороду на огонь и начинает метать картоху в раскаленное масло, действуя быстро, подсаливает, накрывает крышкой. И для того, чтобы вымыть доску и нож, обходит меня по большой дуге.

Косится напряженно, пухлые губки поджаты.

Мдаааа… Дела.

Так-то я привык, чтобы девчонки ко мне липли, а не видели во мне врага народа. На зону девочки аховые слетались, никто их насильго не тянул. На редких свиданках так кричали, что потом весь лагерь завистливо провожал их глазами.

Как раз пока я решаю дилемму, как наладить общение с мелкой, но симпатичной соседкой и тактично подкатить шары, одна такая длинноногая сосочка пишет:

«Коть, когда увидимся? Не могу без тебя, скучаю…»

Ира, кажется. Ирочка-дырочка, созданная для траха, не иначе. Заводится с полоборота, безотказная давалочка. Каждому презенту рада, как ребенок — подарку на новый год, а потом сосет хорошенько так, оммм…

Перед взглядом мелькает встреча неделю назад, когда после отсидки пересекся с Ирочкой-дырочко в клубе и она взобралась сверху и лихо поскакала, не парясь, что даже в затемненной ложе было видно, чем мы занимались. Разумеется, на этом шоу-программа не закончилась, мы поехали к отель и продолжили там. Дает она отменно, короче, член втягивает смачно, а как раком встает — загляденье просто! Отъездил я ее вдоль и поперек, всю ночь не слазил.

Имел ее во все дыры, пока презервативы не закончились.

Без защиты связываться не рискнул.

Принципы.

Разумеется, за горячий секс отстегнул ей деньжат, Ирочка довольно улыбнулась и прощебетала, что она как раз хотела новый телефон и сумочку к сапогам, что купила на деньги, оставленные мной ранее.

«Давай сходим куда-нибудь? — написывает. — Я с подружкой буду. У тебя, случайно, нет достойного и симпатичного знакомого?»

Я бы сходил, да. Почему бы и нет?

Кайфово бы так сходил! А если учесть, что Ирочка будет с подружкой и предлагает взять друга, можно нехилый такой квартет замутить или в процессе разделиться на трио, пары… В общем, полный улет.

Потом взгляд случайно падает на стройные ножки малыхи, и я замечаю, как у нее немного дрожат коленки.

И меня немного ведет в сторону. Интересно, ее ножки дрожат так же, когда она кончает.

Ладненькая такая, малыха. Личико миленькие… Губки на чистом личике… Эх…

Член привстает по стойке смирно, снова. А ты куда, бессовестный!

Смотрел бы, на кого торчать собрался! Дите, еб твою мать. Ребенок совсем!

— Сколько тебе лет, Глаша?

— Двадцать два скоро исполнится.

Лучше бы ты ответила: вчера восемнадцать исполнилось!

Да ё моё, член после ее ответа упорно головкой в трусы толкнулся. Большая девочка, можно. Можно все!

И вместо пошлой Ирочки в мысли просочилась малыха с дрожащими коленями и насупленными бровками, из-под которых сердито поблескивает влажный взгляд.

Ну ты пиздец, извращенец, я тебе скажу.

— Так кто у тебя там? Жених? Парень?

— Ага, — кивает картошке. — Серьезно все.

— Так чего ты с ним тогда не того… не живешь?

Глаша напрягается, под тонким халатом выпирают острые лопатки.

— Это допрос?

— Чисто соседский интерес. Я бы втащил тому муду, кто с моей милой в одной хате жил. Да я бы вообще сам с ней жил и все прочее. Так что не сходится. Или у тебя лав стори на расстоянии? Так бросай, маета.

Хотел сказать, хуета. Так привычнее. Но рядом с этой малыхой даже ругаться как-то… не то.

Пиздец, я как будто в музее жить буду. Тут не сорить, там не сидеть, в этом углу не курить, баб не водить и вслух не материться…

Еще и не лапать… экспонат, да?

А мы в одной комнате… спать будем.

И как я свой утренний стояк надрачивать буду? Не всегда баба под рукой имеется, в которую привсунуть можно… Подрочить, пока еще сонный, это самое то. А теперь и баба… в одной комнате со мной будет, еще и такая манкая. Баба есть, ебли нет.

Да тьфу, а не жизнь. Где свобода обещанная? После лагеря разгуляться хочется, не задвигать себя в рамки узкие!

Съехать, что ли?

Так-то я думал, подселят какого-нибудь чмошника-студентика, я его щемну так. чтобы не отсвечивал, и спокойно стану жить, на первое время шароебиться по злачным местам и скромная хата сойдет.

Период у меня такой, разгульный.

Хоть отсидел недолго, но чувство такое, будто меня всю жизнь в тесных задворках держали, душа требует уйти в загул. Душа…

Шары покатаю, сколько влезет, баб перетрахаю, а потом и к делу вернуться можно.

Снова на ножки залипаю, на тонкую шейку. В фантазии упорно ползет, как я эту тонкую шейку сжимаю правой рукой и трахаю девичье тело сзади…

И у нее коленки трясутся. Но не от страха.

В загул. Срочно в загул… Душа зовет. Нет, кажется… кхм… в член все упирается.

— Картошка будет готова через пять минут.

Малыха смотрит с надеждой, вдруг откажусь.

И по совести, мог бы отказаться. Но вместо этого я сажусь за стол и хлопаю ладонями.

— Сто лет картохи жареной не ел.

Я и картохи жареной поем, и Ирочку отжарить успею.

Не вижу причин отказываться, когда можно взять все, а там, глядишь, и малыхе пару палок перепадет…

Чую, пиздит малыха про жениха.

Не стану же я и ее без удовольствия оставлять?