Я все еще тебя (не)люблю

— И что узнал?

— Плохого — ничего, — пожимаю плечами. — Вроде, хороший парень, — ну а что я мог ещё сказать?

— Ну и выходи за него, — шипит она. — Я думала, ты на моей стороне. А ты Брут. Иди отсюда.

— Ну, что ты как ребенок? Ты человека не знаешь совсем, а уже готова в грязь втоптать. Так нельзя.

Пытаюсь достучаться до неё, она возражает, и я согласен с каждым ее словом, но все же не упускаю возможность заступиться за Матвея.

— Убирайся, — Пташка злится и указывает мне на дверь.

В этот момент ее рукав оголяет участок запястья и я не могу отвести взгляд от ее руки. Она это замечает и опять прячет ее под одеяло.

— Что, — голос подводит, прочистил горло, переспрашиваю. — Что это, бл**ь, такое?

Пташка отворачивается, говорить не желает. Пересаживаюсь поближе и силой добираюсь до ее руки. Поднимаю рукав, а там начинающее синеть запястье, а выше вся рука в мелких засосах. Сглатываю поднимающуюся злость, поднимаю глаза на сестру. Она отвернулась, тем самым открыв шею, отодвигаю воротник халата и мне становится противно. Нет, не смотреть на Пташку, а что кто-то посмел это сделать. А я не смог ее защитить.

— Кто? — получилось хрипло. Молчит. — Наташа, кто? — следы несвежие, кроме того, что на запястье. Беру ее за подбородок и поворачиваю к себе. По её щекам начинают бежать слёзы, а щека, по которой ударил отец, все ещё красная. — Пташка, — прошептал я и притянул к себе.

Она с такой радостью прильнула ко мне, словно только и ждала, когда же кто-нибудь её обнимет. Я ж говорю — девочка. Она плакала, негромко, но долго, а я обнимал и гладил по голове, как в детстве, когда она сбивала коленки. Когда она успокоилась, спросил:

— Расскажешь?

Но она отделалась дежурными фразами. Успокоила, что это не изнасилование, мне даже дышать стало легче. Хотя желание оторвать голову тому, кто это сделал, не пропало.

— Наташа, могу я дать тебе совет?

— Я знаю, что ты скажешь. Поэтому — нет, — только вздыхаю, давить не хочу.

Ладно, пусть Матвей сам справляется с этой упрямицей. Мы ещё какое-то время сидим молча. Наташка все ещё прижимается ко мне, и я хотя бы так выражаю ей свою поддержку.

А потом она заговорила о ещё одной нашей общей боли. О маме. Я знал про любовника, точнее, про любовников, которых она периодически заводила и содержала. Она словно хотела что-то доказать отцу, выбирала лишь молодых парней. Самоутверждалась, что ли… Хрен поймёшь. Только вот нужна она своим любовникам, пока у нее ещё деньги есть. Двоих таких я отвадил, значит, уже нового нашла. Мне так было жаль Пташку, если бы не её подружки, ее жизнь была бы наполнена сплошным разочарованием.

— Пташка, у тебя есть я, если что. Я, конечно, не мама, но я тебя люблю.

— Спасибо, Кирюша. И я тебя люблю. Только прошу, не будь с ними заодно. Я не хочу замуж.

— Я хочу, чтоб ты знала, я всегда на твоей стороне, даже если тебе будет казаться, что это не так.

Говорить, что, возможно, этот брак — её лучший вариант, я не стал, не хотел с ней ругаться. Ей и так досталось.

5 глава

Ксюша

После того, как мы ночевали у Милы, Наташа исчезла.

Несколько дней она не выходила на связь и вот сегодня позвонила с предложением встретиться. От Милы мы уже знали, что ее папаша решил выдать Наташу замуж и даже жениха ей нашел. Нашему возмущению не было предела. Вроде в двадцать первом веке живем, а у Наташки права голоса нет. Ее отец обзвонил наших родителей, во всем ее контролирует, не даёт самостоятельно и шага сделать.

Хочется как-то поддержать ее, и я, конечно, спешу на встречу с подругой. Захожу в кафе и сразу вижу Наташу, которая сидит за столиком у окна и задумчиво смотрит в него.

— Привет, — чмокаю ее в щеку и сажусь на диван напротив. — Ты где пропадала? — спрашиваю и вижу, как к нам приближается официант, предвкушая, как закажу мороженое.

— Меня критические подкосили, — объясняет все одной фразой.

Как Пташка мучается, мы знаем. К счастью, мне с этим повезло намного больше, почти всегда переношу эти дни на ногах, да и тренировки стараюсь не пропускать.

Когда подходит официант, я никак не могу определиться, какое мороженое хочу, поэтому заказываю пять разных шариков, на что Наташа округляет глаза.

— В тебя влезет? — спрашивает она с удивлением.

— Жара такая, — пожимаю плечами и прикрываю глаза от наслаждения, когда прохладная сладость начинает таять во рту.

Хорошо, что сегодня тренировка, отработаю все съеденные калории. Какое-то время мы болтаем ни о чем, но потом я все же решаюсь спросить Наташу о том, правдивы ли слухи о ее замужестве.

— Мила рассказала? — и ее настроение меняется за секунду.

— Не злись, она не хотела. Просто, когда мы обсуждали, что твой отец обзвонил наших родителей… Короче, она и сказала, что он жениха тебе нашел.

— Да, так и есть, — говорит Наташа, опустив глаза.

— И что, на полном серьезе хочет выдать тебя замуж? — она кивает, а у меня холодок по спине проходит, просто на секунду представила, если бы меня вот также за незнакомого человека пытались бы выдать. — Кошмар! Средневековье какое-то! А ты что?

— Я из дома ушла, — вдруг проблескивает бунтарство в ее голосе.

Наташа рассказывает, как провела эту неделю в квартире своего жениха, пока он не вернулся, а потом как заботился о ней, когда та чувствовала себя плохо. Она о нем хорошо отзывается, вроде он неплохой парень и даже симпатичный, насколько я помню по мимолетной встрече в ресторане после шоппинга. Только он взрослый совсем.

Видно, что Наташа растерялась в своем отношении к будущему мужу. А потом она и вовсе удивила вопросом.

— Ксюша, ты с Игорем, когда встречалась… — Наташа запинается, подбирая слова — Как ты понимала, что… — сбилась, она. — Что ты чувствовала, когда… Нет, забудь, — меня посещает сумасшедшая догадка и я ее тут же озвучиваю.

— У вас до секса дело дошло? — спрашиваю прямо.

— Ты нормальная? Я же говорю, у меня месячные, — подруга заливается краской и почти шипит. — Какой секс?

— Ой, ну да… — но теперь я не понимаю, о чём она хотела поговорить. И так как Наташа уже молчит, спрашиваю сама. — Так, а спросить, что хотела?

Она снова думает, ковыряя ложкой свой десерт.

— Просто понимаешь, — решается она. — У меня опыта, можно сказать, никакого… Короче, — поднимает взгляд. — Может ли человек возбуждать, если он тебе не нравится, ну или безразличен?

Интересно, что Наташу натолкнуло на такие мысли, но спрашивать не буду, хоть и очень хочется. Решила ее не смущать и придержала свое любопытство. Поэтому максимально честно отвечаю на ее вопрос.

— У меня у самой опыта один Игорь, но в него я была влюблена, ты же знаешь. Он возбуждал одним присутствием, — вспомнила свою школьную любовь. Стало грустно, потому что я так и не поняла, почему он решил со мной расстаться. Отогнала эти мысли и вернулась к Наташиному вопросу. — Ну, а если взять Маркевича. Я ходила с ним на свидание пару раз, но все было как-то пресно. Даже целовался как-то… Никак. Поэтому, я так думаю, что человек должен все-таки испытывать какие-то чувства, иначе он ничего не почувствует, — выдаю свою точку зрения.

— Это и парней касается? Или им все равно? — задумчиво произносит Наташа.

— Трудно сказать, — я пожимаю плечами. — Парни тоже разные бывают. Твой Кирилл, например, моногамией не страдает, — перед глазами, как в калейдоскопе, меняются картинки, где он каждый раз с новой девушкой. Только тех, кого я видела, наверное, штук пятьдесят. Старое, уже привычное чувство ревности пытается поднять голову. Но я не позволяю. Все прошло! — Не думаю, что он может испытывать привязанность ко всем, с кем спит. — не могу смотреть на подругу в этот момент, поэтому гляжу в окно. Когда речь заходит о нем, меня всегда накрывают чувства горечи и обиды. Но потом приходят воспоминания, как он целовал мой ожог и смотрел с тревогой и нежностью.

Боже! Приди в себя, Ксю! Даю себе установку и зло добавляю:

— И таких большинство, — а потом, подумав, говорю: — Но я хочу верить, что есть такие парни, для которых важно, с кем он спит и что он чувствует к своей партнёрше.

— Ты не размечталась? — говорит Наташа и даже улыбается. Но выходит фальшиво.

После кафе мы решили прогуляться, взяли в парке ролики на прокат и немного покатались, но вскоре Наташа сказала, что неважно себя чувствует и хочет домой. Прекрасно понимаю, что она не собирается домой, но, когда она говорит, что собирается в хостел, прихожу в ужас. Интересно, почему Кирилл ей не поможет? Подруга рассказывает, что брат, как и ее отец, не против этого брака, поэтому Наташа хочет сбежать в другой город и начать жизнь с чистого листа.

— Ну, не знаю, — скептически говорю я. А потом решаю высказать свое мнение. — Ты не спеши, просто выслушай, — прошу подругу. — Допустим, тебе удается уехать. Молодая девушка, одна черт знает где… Так себе перспектива. Но главное, ты уверена, что тебя не найдут на следующий день? Если для твоего отца так важна эта сделка… Пф, сама понимаешь, он с тебя глаз не спустит. — Наташа грустнеет на глазах и хочет что-то сказать, но мне приходит новая идея, поэтому я настойчиво продолжаю, — Слушай, а если… Не торопись, дослушай. А если договориться с твоим Матвеем на фиктивный брак? Ты спокойно отучишься, а имея за плечами профессию, можно и сбегать, за это время все продумать, денег отложить, можно даже за границу рвануть. Короче, подготовиться основательно.

Мне моя идея казалась сверхразумной. Наташа говорит, что ей нужно всё обдумать. Мы прощаемся, она садится в такси и уезжает. А я смотрю ей вслед и от всей души желаю счастья. У самой же на душе раздрай, и воспоминания о Кирилле добавляют сумятицы.

Хорошо, что сегодня тренировка, физическая нагрузка всегда приводит мои мысли в порядок. И я спешу вернуться домой.

Забегаю в квартиру, бросаю в спортивную сумку форму и банные принадлежности, и спешу в зал. Нужно поторопиться, иначе штрафных отжиманий от тренера не миновать. Это только в спаррингах он предупреждает ребят, чтоб были со мной аккуратней, потому что я девочка, а во время разминки и растяжки нагружает наравне со всеми. Я не против.

Помню, когда перешла из каратэ в кикбоксинг (и это решение было спровоцировано одним неугомонным), заниматься в новой группе было не по себе. Вокруг одни чемпионы и профессионалы, все парни, а я — ни одно, ни другое, еще и девчонка. Но меня очень тепло приняли, ребята терпеливо объясняли, когда у меня что-то не получалось и поддерживали. Я стала чем-то вроде младшей сестренки в группе. Всегда немного завидовала Наташе, что у нее есть брат, а теперь этот недостаток восполнился, да еще и в таком большом количестве.

На тренировку я все же опаздываю, потому что на выходе из раздевалки стоит Даня. Тот самый, из-за которого я и сменила свое направление в боевых искусствах. Боже, как же он меня достал, неужели ему не надоело получать отказы? Когда он переходит границы и преграждает мне путь, грожусь, что позову ребят из своей группы и что давно мечтала посмотреть, как каратист справится с пятнадцатью кикбоксерами.

Он выпячивает грудь и с вызовом заявляет, что он с любым справится, но тогда от свидания мне не отвертеться. Я только глаза закатываю и спешу в зал.