Молот Златы

Начинает трясти по-настоящему. Вся информация плотным потоком обрушивается мне в мозги. Я догадываюсь теперь, но вслух говорю другое.

- Он не стероидный. И не дебил.

- Да похрен, - нараспев отвечает Севка. – Мозгов-то нет совсем. Отец столько денег вложил в этот бой, а этот придурок, Молот твой, не послушал! Победил Мирко, тварь.

Не смотрю на ужасную ситуацию, меня забирают распирающие ощущения. Он победил, красавчик просто. Сколько же усилий приложено, не зря все. Молодец Ванечка, я не сомневалась нисколечко.

- Есть! – против воли вырывается.

- Что есть, дура? Ты хоть понимаешь, что тебя ждет, а? Ты хоть знаешь, что? Идиотка! Отец никогда и никому не прощает. Он и твоего папашу не простил, если что. Предлагал договориться по бизнесу, но твой слишком гордый оказался. А моему отцу никто не имеет право отказывать, поняла. Короче, сама все увидишь. Поднимайся, развалилась тут, сука.

Он за шиворот волочет меня по полу. Я еле успеваю подумать над тем, что сказал. Это что и папы касается? При чем тут он и ненормальный папашка звероящера?

Нет. Нет! Только не это! Я же не знала ничего!

Урод тащит так, что футболка пережимает горло и душит. Отталкиваюсь ногами от пола, но это мало помогает. Переваливаюсь через высокий порог и утыкаюсь в грязный пол. Давление рук ослабевает.

Поднимаю голову с грязного пола, вижу самое страшное – на крюках висит мой папа. Животный крик режет затхлое пространство. От моего ора что-то лопается в горле и следом из носа выливается кровь, заливая густо и ярко.

42

Удар был настолько сильный, что отключился. Пришел в себя, когда волокли по вонючему коридору. Меня еще немного мотало, пока тащили. Оценив ситуацию, сразу понял, что лучше не демонстрировать относительную физическую ясность ума и тела. Хуже будет. Если так все вышло, то доведут до нужной им кондиции быстро. А мне еще надо подумать и решить, что делать в этой ситуации.

Грудак отбил по ходу, печет сильно, но не время слушать организм. Давай, Шахов включай Терминатора. Видно, в такую шнягу попал, что…

- Очухался, что ли? – останавливаясь, всматривается в меня бугай. – Слышь, Серый, кидай его туточки. Кабан, блядь. Я вспотел весь.

Сгруппировываюсь, когда меня отшвыривают, как мешок. Приподнимаюсь с пола и сажусь. Дергаю мышцами, проверяю суставы, все нормально, переломов нет. Только грудак ноет и общее состояние не фонтан, но ничего страшного, бывало и хуже. Подушки безопасности хорошая вещь, я об этом узнал сегодня впервые в жизни. Откидываюсь головой, опираюсь макушкой о стену и прикрываю глаза. Хуле распыляться? Это шавки, они без хозяина не начнут.

Двое недоразвитых отходят в угол и переговариваются. Тупые шакалы, мозгов кот наплакал. Поведение соответствует уровню серого вещества. Гопота ебаная. Быки на убой, которых при любом раскладе первыми сольют. Видел таких, знаю, что из себя представляют.

Сейчас будут временем вымораживать, что и ежу понятно. Пытка минутами, чтобы жертва запаниковала и начала метаться. Старые методы…

Пытаюсь размеренно дышать, осторожно гоняю воздух по легким. Складываю в голове логическую цепочку, по итогу которой получаю не сильно прекрасный для себя вариант. Хм, ну прекрасно.

Кат работает. Без вариантов. Молот выиграл, вот и последствия не заставили себя ждать. Моя задача выбраться отсюда как можно скорее и найти дочь. Думать не хочу, что может произойти, гоню от себя страшные мысли. Но возможно он так поступил из-за того, что я его жестко бортанул. Больной параноик.

Арнольд Кузьмичев редкостная мразь. Человек, достигший неплохих вершин в нашем городе. Он все время крутится около властьдержащих, что их привлекает в этом скользком типе большой вопрос. Но я думаю, что прозвище Кат он получил не просто так. В последнее время трется со спортивными боссами, как показало время, у него там теперь свой интерес.

Был момент, когда он искал со мной финансового слияния. Вот только не учел один момент, что я в напарниках не нуждаюсь. Я работаю один. Всегда один.

Прийти ко мне и предложить огромный кусок денег на развитие компании...

Долго убеждал меня об открывающихся горизонтах. Еле хватило терпения выслушать его бред и выпроводить нахрен. Откуда придурку было знать, что днем раньше я подписал контракт с зарубежными партнерами. Я же никому не должен докладывать о своих делах, верно? Пока выпроваживал, заценил мгновенный выход из себя и отменные ругательства и угрозы. Пришлось применить силу.

Размышления прерывает тяжелый скрежет двери. Открываю глаза и наблюдаю, как в помещение входят люди. Их человек восемь где-то. Переступив через высокий порог, стоят, оглядываясь назад. А, понятно, сейчас их царек придет. И точно, сразу же заходит своей собственной персоной Кузьмичев.

Перед ним почтительно расступаются и освобождают место. Он гордым кочетом выплясывает перед толпой придурков, властно осматривает их и многозначительно кашляет. В светлом проеме показывается тщедушный парень в сапогах, даже отсюда вижу торчащий нож из растопыренного голенища. Он заискивающе смотрит на Ката и тот ему быстро и отрывисто наговаривает. Тот кивает головой и скрывается из вида.

- Ну здорово, Шахов, - разносится его голос на всю каменную клетку.

- Ну здорово, коль не шутишь, - даже не пытаюсь подняться. Здороваются стоя только с теми людьми, к которым испытываешь уважение, а здесь ничем подобным не пахнет.

- Как тебе мой кабинет?

- В самый раз. Именно то, что тебе нужно. Ты в офисной добротной обстановке не катируешься. Подвал и крысы - вот это твое! – говорю, как думаю, нисколько не приуменьшая.

- Бравируешь? Ну-ну, - ухмыляется Кат и безумно вращает глазами. Весь дрыгает и дергается. – Посмотрю, как сейчас запоешь. На крюки!

Вот и начинается веселье. Крюки.

Как же подвесит, интересно мне. Поднимают и волокут к противоположной стене, на которой виднеются кольца с этими крюками. М-да. Мои яйца сжимаются. Жить определенно хочется.

Меня тащат четыре бугая, один из которых висит прямо на загривке. Но все равно в их движе ощущается оторопь. Один из них только борзой, все старается надавить сильнее. Да-а-а, не хотелось бы висеть распятым.

Поэтому пригибаюсь еще ниже и совершаю отчаянный рывок к эфемерной свободе. Понимаю, что возможно впустую, но идти бараном на заклание охоты нет. Неимоверным усилием стряхиваю этих мудаков и подсекаю двоих. Один, неловко зажав ногу, пялится на меня с пола. Другой же, поддерживая руку, глухо стонет. По ходу вывихнул. Мало что успеваю, но ловлю удивленный взгляд Ката.

Он кивает и в эту же секунду принимаю шикарный удушающий от недомерка, который передавливает мне шею и артерии. Второй виснет на ногах, блокируя движения. Следом наваливается еще кто-то. Как позорный шлак сползаю на пол под тяжестью нападающих. Не знаю, что ждал...раскидать все хотелось, но я не Тор. Волшебного молота нет. Взяли количеством, и я ни хера не Рэмбо против толпы.

Перед выступом останавливают и сдирают рубашку. Промозглая сырость волной хлещет по спине, я это ярко чувствую. Встряхиваюсь насколько возможно, сгоняю мерзлятину с плеч.

- Не перестарайся, - с душой советую обсосу, который всовывает мои руки в кольца. - Отвечать придется.

Раскидать бы всех, да не получится. Внутри тупо все, как закаменеваю разом. Неужели конец...

Приходят неприятные мысли в голову. Я не так хотел свою жизнь закончить. Зло усмехаюсь про себя, глядя как под оглушительный скрежет натягивают мои руки. Подняв, крепят к крюкам.

Да, хрен вырвешься. А может…

Через минуту подходит Кат и всматривается. Безэмоционально отвечаю, просто тупо пробираю его взглядом, цепляю за зрачок.

- Удобно тебе? Не холодно? - искренне так беспокоится падла.

- Отлично! Хочешь попробуешь?

Как раскатисто смеется, запрокидывая голову. Звонкое эхо отбивает этот хохот от стен и возвращает тут же.

-Ладно, не злись. У меня к тебе предложение. Ты же хочешь жить?

- Что надо, благодетель?

Арнольдик кивает головой кому-то из толпы и сразу, отделяясь от массы, к нам движется шестерка с папкой. Догоняю что там.

- Вот тут, Шахов все доки на твою империю. Все! Подари мне, а? Ну что тебе жалко? - прищуривается он. - Я тут описал, что знаю: фирма, счета, недвижимость за границей. Так что? Отпишешь? И ты будешь жить, разве этого мало? А цена такая смешная...

Закрываю все потоки злобы, продыхаю их очень медленно, берегу грудачину поврежденную. С трудом смертельную ярость купирую. Даже если я и погибну тут, но моим все останется. Если что, Ганс поможет передать семье дело.

- Пошел ты, - едва цежу сквозь зубы.

- Слушай сюда, падаль, ты скоро ею станешь! Подписывай! Я тебе предлагал в свой час, но ты ж гордый. Теперь мое время пришло.

Он сует мне ручку и зажимает пальцы, один из его своры держит доки прямо на уровне подписи. Захватываю ручку и сминаю в крошево.

- Кнут! Несите кнут!

О как! Зло усмехаюсь. Потешиться хочет. Такого у меня еще не было, но раз уж вышло… пусть хоть запытает теперь, ничего не получит. Хер с тобой, золотая рыбка. Посмотрим.

Мысли обрывает хлесткий удар, который разрывает мне кожу.

43

- Папа! Папочка! – ору я, встав на четвереньки.

Я не могу отвести взгляд от страшной стены. Меня сильно трясет, будто конвульсии окутали все тело и качают его, как будто на электрическом стуле сижу. Захлебываюсь слезами, давлюсь рыданиями, жуткие животные звуки издаю. Я ползу к нему. Я не могу встать на ноги от ужаса. Перед глазами несмываемая пелена слез, почти не вижу ничего, но я все равно двигаюсь.

Я сниму его. Я вытащу цепи. И он справится. Разметает эту толпу в клочья.

Не успеваю сделать и несколько ползков, как меня отволакивают за шиворот назад.

- Стой на месте, - громкий хохот режет перепонки. – Или ремни сильнее затянуть?

- Пустите меня, твари, - ору я почти в помешательстве. – Пустите… Папа! – извергаю такой вопль, что сама глохну.

Зажимаю на секунду глаза руками и остервенело тру их, чтобы обрести ясность зрения. Отнимаю руки и оглядываюсь. Дикая свора стоит за спиной. Наглые, беспощадные и уж слишком уверенные в своих действиях. Лица нечитаемые, они все словно роботы, ждущие от хозяина команды. Их не разжалобить, не убедить, ни попросить – все в молоко.

- Оставь ее, - слышу родной голос. – Слышишь, Кат? Не трогай.

После этого начинаю подвывать, как брошенный щенок. Господи, да что же это такое. Зажимаю лицо в коленях и быстро плачу. Я сейчас. Сейчас перестану.

- Нет, Шахов, - насмешливо тянет человек в костюме. – У тебя был шанс. Твоя дочь за победу качка ответит. А ты будешь смотреть.

Слышу яростный скрежет цепей и громовой рык.

- Ебало завали! Если хоть кто дотронется до нее, сдохнете здесь же. А ты, падаль, дерьмо свое же будешь жрать, - шумное дыхание папы взрывает затхлый воздух. Только теперь осознаю, что сказал этот Кат и леденею от ужаса. Их тут толпа, а это… они меня… - Злата, на меня.

Я знаю, что значат эти слова. Знаю.