Рай в объятиях Беса

Они со Светой поехали вместе. Два опера, работающих по этому делу, были уже на месте преступления, да и сам генерал полиции лично заявился туда. Когда Света увидела мертвую женщину, как-то сразу выпалила:

— Он уже новых ребят нанял. И сунул нам под нос, чтобы умылись. Мол, «глядите внимательнее, все равно не поймаете!»

— Так, может, он в этот раз сам работал, – предположил Кузьмич.

— Нет. Физически невозможно, он же покалеченный. Она изнасилована, я права? – обратилась она к судмедэксперту.

— По предварительной оценке да.

— Ищите его новых подельников. Их он вербовал быстро. Времени и возможностей у него особо не было. А значит, был неосторожен. Или подобрал ненадежных людей. Ищите, мужики! Ну, хоть что-то же должно быть на этого ублюдка! Хоть где-то он должен проколоться!

Вдруг недалеко послышался нечеловеческий ор. Какой-то мужик прорывался сквозь оцепление полицейских. Увидев труп, зарыдал взахлеб, скукожившись от боли. Даже у Панкрата, многое повидавшего на своем веку, глядя на сумасшедшие страдания этого мужчины, внутри все похолодело.

— Муж жертвы приехал.

— И какой дебил его сюда пустил? Уведите его! Не надо ему смотреть на нее такую, – Света, растерянно отошла от трупа и приблизилась к стоявшему рядом мрачному генералу. Она вложила свою ладонь в его руку, словно она не матерый адвокат, не взрослая самодостаточная женщина, а испуганная девочка лет пяти. Прошептала тихо, но Панкрат услышал:

— Папочка, кажется, я следующая…

Генерал удивленно перевел глаза на дочь и, снисходительно улыбаясь, ей подмигнул. Смотрел на нее так, словно она маленькая глупышка.

— Тю, что за глупости?! – милостиво улыбнулся генерал, будто успокаивая несмышленую дочь. Сжал ее ладонь сильнее, дотронулся до лица и потрепал по щеке. – Когда была маленькой, плавать боялась, в воду лезть не хотела. А потом за одно лето так быстро научилась, что мы с дедом за тобой угнаться не могли. Помнишь?

— Это когда вы орали на меня, что пристрелите, когда поймаете? – хихикнула Света. – Ты еще, кажется, обещал меня восьмилетнюю на пятнадцать суток посадить за хулиганство.

— Так ты ж в октябре в озеро прыгнула. Вода холодная! А если судорога, а ты бы утонула?!

— Ну не утонула же!

— Вот именно! И сейчас, дочь, ничего с тобой не случится, – он повернулся к ней, отвел в сторону и по-отцовски поцеловал в макушку. Дотронулся до ее выпирающего живота и нежно погладил. – У меня будет внук, а у него будет мама. Я приказываю, отставить хандру! И вообще, ты выбрала коляску? О ребенке тебе думать надо. Давай ты мне список сейчас напишешь, что от дедушки на день рождения надобно. И не возражай! Прямо сейчас в машину иди, возьми листок бумаги и пиши: сколько ползунков, игрушек, ванночек, кроватку, коляску и так далее. Сию минуту! Я прямо сразу в магазин поеду!

Света пристально посмотрела на отца, но все же послушалась и села обратно в машину. Хороший отец отыграл спектакль перед беременной дочерью на ура! А у самого глаза наполнились диким ужасом, а лицо помрачнело еще с большей силой.

— Чувствуешь? – спросил он, подойдя к Панкрату.

— Что сейчас на меня словно из прицела винтовки смотрят? – быстро догадался Панкрат и передернул плечами. – А то!

— Наблюдает, сука! – прохрипел генерал, доставая пачку сигарет. Он вертел сигарету между пальцами и делал вид, будто ничего не происходит. – И какого лешего Назар сюда явился? Посмотреть на то, что натворил или на нашу реакцию?

— Нервы себе щекочет. Он же больной на всю голову! Только вот не пойму, почему не стреляет? Вот ты, который его людей завалил, вот я, который то же самое сделал. Вместе третью партию его “солдат” повязали. Ну, нажми ты на курок, падла! Чего он ждет?!

— Я уже дал команду своим людям, они аккуратно прочесывают все здания поблизости. Только бестолку это. Даже если ты прав, и он сейчас рядом околачивается, Назар не выстрелит. Слишком просто для него. Как одним махом, да побольнее по нам обоим ударить?

— Света.

— Вот именно. Ждать будет подходящего момента. Я еще дам людей. Пусть сопровождают. Увози ее немедленно отсюда. И еще… Ваня, – обратился к нему по имени Михеев, наверное, первый раз за всю их долгую историю знакомства, а его лицо стало бледным как смерть. – Что бы между нами ни было… Пойми меня правильно… Я не могу потерять дочь…

Панкрат молча кивнул и пошел к машине. На этой неделе он увидел трех отцов. Разные положения, разные уровни дохода и совершенно разные ценности. Объединяло их всех одно: любовь к своим детям и жуткий страх, что с ними что-то плохое могло случиться. Панкрат сочувственно смотрел на мужа жертвы, которого осматривала скорая. Бедному мужику вкололи лошадиную дозу успокоительного. Панкрат поклялся себе, что скорее сдохнет, чем будет так же рыдать над трупом любимой женщины и их долгожданного ребенка…

На протяжении всей беременности, куда бы Михеева ни отправилась, ее сопровождала длинная колонна, состоящая из бандитов и товарищей полицейских. Вернувшийся из Израиля Саша Аверин обомлел, когда увидел. Схватил телефон и стал снимать на камеру сие удивительное явление. Две полицейские машины впереди, две бандитские сзади. А посередине машина Светы. Как только она вышла из салона, перед ней тут же образовался живой сплоченный щит. Никогда еще полицейские и братва не работали так слаженно и организовано! Аверин ржал долго, на глазах у него выступили слезы и он схватился за живот.

— Саша, угомонись!

— Не могу! Я это заснять должен. Жене покажу. А то Ариша не поверит! – угорал он. – Джентльмены, скажите “чиииз”! – сделал он фото рядом стоящих бандитов и ментов.

— Да ну тебя!

На сегодня назначили финальное заседание по делу Акулова. Как они с Авериным только не изворачивались, чтобы вытащить человека, вина которого не вызывала сомнений. Что они только не делали! Такую лабуду плели, такого напридумывали, что волосы дыбом становились. Сами от себя в шоке были! Думали, проиграют. Тем не менее, стоя в зале заседания, слушали приговор судьи об условном сроке для Бориса Акулова продолжительностью в пять лет. Шокированные, они даже переглянулись.

— Саша, я ослышалась? – шепнула Света. – Или он реально сказал пятерка условно?

— Это я у тебя хотел спросить, – ответил также обалдевший Аверин. Он даже рот приоткрыл. – Михеева, мы победили!

— Охренеть, – выдохнула Света. Глупо было даже предполагать, что с подсудимого снимут обвинения. Но условный срок для такого психопата как Борис Акулов даже с такими сильными адвокатами был подарком небес. Они уже вышли из здания суда, когда Аверину позвонили и что-то стали рассказывать. Саша в секунду напрягся.

— Что-нибудь случилось с твоей женой? – осторожно спросила Света, зная о непростой ситуации в семье Авериных. Но Саша отрицательно закачал головой. Они уже подошли к машине, когда он отключился от разговора и обратился к ней.

— Ты в курсе, что наворотил твой Панкрат вместе с Северовым?

— Не поняла…

— Чтобы прокурор и судья смягчились и дали более мягкий приговор?

— Стоп, Аверин! – прикрикнула Света. – Прокурор жив? Судья жив? Их семьи живы?

— Да, но…

— А большего я знать не хочу!

— Света…

— Нет, нет, нет, – перебила она и замотала головой. – Аверин, мне через недельку-другую рожать. Дальше меня ждут слюни, какашки, памперсы, ползунки и погремушки. И я знать ничего больше не хочу. Я детскую обставляю, понял?! Мне сегодня исполнилось сорок лет, и я в кои веки счастлива! Хоть и каждый день вдрызг ругаюсь с Ваней. Поэтому, если ты мне сейчас… хоть одно слово… я тебе лицо расцарапаю!

— Понял. Молчу, – засмеялся Аверин, открыл дверь салона, вытащил огромный букет цветов и протянул ей. – С днем рождения! Подарок покупать не стал, но премию на счет тебе уже перевел.

— Спасибо, – буркнула Света.

Они вернулись в офис, подготовили все бумаги для освобождения из-под стражи Акулова и решили многие текущие вопросы фирмы. Освободилась Михеева только к вечеру. Позвонила отцу и отменила их сегодняшнюю встречу, сославшись на дикую усталость. Села в машину с шофером и в сопровождении охраны поехала домой.

Водить она уже не могла, а ходить стало тяжело. Девятый месяц, как-никак! Михеева не знала, все ли женщины так остро реагируют на свое изменившееся состояние. Но вот по ее самооценке округлившееся формы ударили очень больно. Ощущала себя необъятным бегемотом, который не ходит, а переваливается с ноги на ногу. Отеки ног совсем уж замучили. Она даже не могла самостоятельно застегнуть себе сапоги. Это жутко раздражало. А еще Свете многое мерещилось. Уже извела необоснованной ревностью Панкрата. Все ей казалось, что не может здоровый полноценный мужчина столько времени обходиться без секса. И ведь понимала, что нет поводов. Панкрат вообще вел себя как душка! Каждое утро перед тем, как она уезжала на работу, опускался перед ней на колени и помогал застегивать сапоги. Криминальный авторитет, блин! Если бы кто-нибудь его в таком виде заметил, точно бы расстрелял за то, что под бабу прогнулся!

А Света все равно мучилась. Сама себя накручивала попусту. И ничего не могла с собой поделать. Гормоны шалили на полную катушку. Сколько уже скандалов они с Панкратом пережили, потому что у Светы во время беременности мозги улетели в неведомые дали. Они словно местами поменялись. Изначально Панкрата клинило на тему других мужчин в ее жизни, а теперь настал ее черед ревновать с бешеной силой. Ваню это забавляло, а Света каждый день бесилась и задавалась вопросом, с какими женщинами он проводит время, пока она на работе.

Когда ее эскорт въехал во двор огромного особняка Панкрата, везде звучала громкая музыка, а в самом доме развлекалась огромная толпа народа. Какие-то пьяные мужчины вольготно расположились в гостиной. На их коленях сидели молодые девочки в слишком коротких вызывающих платьях. Панкрат, видимо, организовал тусовку по случаю победы Акулова в суде. Она оглядела помещение. Незнакомые ей люди слонялись из комнаты в комнату, прижимали девах по углам и вели себя чересчур развязно.

Ей надо было просто уйти. Развернуться, послать все к чертовой матери, и немедленно покинуть его дом. Все ж и так понятно! Сорокалетний нормальный мужик со здоровой потенцией столько времени на сухом пайке из-за ее беременности. Естественно, не выдержал. Тем более, Света сама ему сообщила, что вероятнее всего останется ночевать у отца. Чего она ожидала? Давно уже не девочка, да и лично приложила к этому руку, когда каждый раз во время их очередной ссоры, посылала Панкрата найти себе бабу помоложе. Вот он психанул и в кои веки послушался.

Девочки бросали на растолстевшую Свету насмешливые взгляды, а она неприкаянно побрела по дому. Хотела уйти, но не смогла. Должна была убедиться, своими глазами увидеть, на кого ее променял Панкрат. Сразу прошла в их спальню, в которой почему-то никого не оказалось. А затем решительно проверила другие комнаты.

Такого стыда, Светлана Михеева никогда не испытывала за всю свою жизнь! Каждый раз, входя в комнату, прерывала пошлую случку между незнакомым мужиком со спущенными штанами и какой-то голой телкой. Краснела, извинялась и выходила. Её выдержка разлеталась на осколки. Убить Ваню хотелось все сильнее. Даже не знала, за что больше. За то, что изменяет прямо в доме, где Света живет, или за то, что ей приходится краснеть перед всеми этими людьми. Она зашла в каждое помещение. Обшарила каждый угол. Только вот Панкрата нигде не было. В гостевом домике его также не оказалось.