Мой сводный грех [Сво(бо)дная любовь]

— Конечно, поезжай, милая! Конечно, поезжай, — кивает отец.

Я выскакиваю из дома и буквально лечу к машине такси. Сердце с бешеной силой стучит о рёбра, а до мозга доходит осознание правды — он не мой брат. Нам можно! Можно быть вместе!

Руки трясутся, а голос срывается, когда я называю таксисту адрес. Мы отъезжаем от дома, и я вижу, как мимо проносится мотоцикл.

Дэн.

Это он! Мой рыцарь на стальном коне!

— Остановите машину! — кричу я водителю. — Разверните обратно. Пожалуйста!

Водитель смотрит на меня, как на сумасшедшую, но выполняет мою просьбу: он резко разворачивает машину и возвращается. Я наскоро достаю из сумочки деньги, лепечу что-то о том, что сдачи не надо и выскакиваю из салона.

Дэна уже нет. Его мотоцикл валяется около ворот. Скорее всего, Денис уже в доме… Скорее всего, говорит с моим отцом…

Я бегу по каменной дорожке, краем глаза замечаю его шлем, брошенный на траву, и слышу его голос.

— Алёна!

Замираю, поднимаю взгляд и смотрю на него. Дэн стоит на крыльце, его волосы развевает ветер, играясь с ними и шаловливо бросая из стороны в сторону, а на его глаза наворачиваются слёзы.

— Я тебе не сестра! — как на духу выдаю я, понимая, что проваливаюсь в водоворот чувств. Я сама готова рыдать, волком выть, скулить от счастья. — Ты мне не брат.

Дэн резко срывается с места, приближается ко мне и обхватывает моё лицо ладонями. Он смотрит мне в глаза и хрипловатым голосом произносит:

— Я знаю, милая! Я знаю!

А затем резко льнёт к моим губам своими и целует так жадно, что у меня земля уплывает из-под ног. В эту секунду мы становимся спасением друг для друга, кислородом, которого нам обоим так не хватало. Мы сходим с ума и растворяемся в поцелуе, который больше не отдаёт привкусом горечи и неизбежного расставания.

— Я люблю тебя! И теперь я могу на весь мир кричать о том, что люблю тебя! Так сильно люблю! — шепчу я, чувствуя солоноватый привкус скатившихся из глаз слёз.

— А я тебя ещё сильнее… И больше мне ничего не мешает сделать с тобой всё, что я хочу! — на губах Дэна появляется хищная улыбка.

На мгновение меня передёргивает от его слов, потому что я пока не знаю, каково это — быть близкой с мужчиной. И я боюсь, что после всего его интерес ко мне погаснет.

— Например? — спрашиваю я, стараясь скрыть дрожь собственного голоса.

— Например, сделать тебе предложение, расписаться где-нибудь без всех этих пафосных сборищ, а главное, как можно быстрее, и рвануть в медовый месяц, где будем только ты и я…

Я улыбаюсь, как идиотка.

— А потом?

— А потом… А потом я увезу тебя в Лондон, потому что хватит мне уже подставлять свою рожу всяким мажорикам и позволять уродовать меня… Буду развивать своё дельце ради тебя! Ради нас! Ради того, чтобы всегда быть рядом.

Руки Дениса дрожат, прижимая меня к нему так крепко, что мы будто бы становимся одним целым. Мы оба пылаем и до сих пор не можем поверить, что правда открылась. И мне ничуть не жаль. Так даже лучше. Я могу быть с любимым человеком! Я не сошла с ума!

— Я буду очень ревнивой девушкой! — предупреждаю я. — И если ты посмеешь посмотреть в сторону… Ты мой и только мой!

— До мозга костей твой, — смеётся Дэн и снова целует меня, выбивая остатки кислорода из лёгких и заставляя дышать им одним.