Извращенная Преданность

— Кейн сказал мне, что ему сообщили, что Адамо употреблял кокаин. Дважды.

Я поморщился.

— Ты уверен?

— Очевидно, он тусуется с одним из наших мальчиков на побегушках. Ублюдок дал ему это. — Римо приостановился.

— Прошлой ночью он угнал мой Бугатти и въехал на нем в здание.

Адамо удалось угнать другую машину?

— В один прекрасный день он собирается покончить с собой. Он, кажется, не заботится о своей жизни.

Я ослабил хватку на телефоне. Римо забеспокоился. Или волновался настолько, насколько Римо был способен.

— Чего ты от меня хочешь?

— Хорошенько его напугай. Это удержит его от создания дополнительного дерьма. И убей всех остальных ублюдков. Заставь его смотреть. Не будь к нему снисходителен, сделай ему больно, Фабиано. Если он пристрастится к этому дерьму, он пропадёт. Пуля в голову будет его концом.

— Понял. Я с ним разберусь.

Леона прикусила нижнюю губу.

— Звучит не очень хорошо.

— Нет, но к нам это не имеет никакого отношения, — вздохнул я.

То, что Римо доверил мне Адамо, было хорошим знаком. Это означало, что, возможно, я проживу еще одну ночь с Леоной в моих объятиях.

— Мне нужно разобраться с одним из братьев Римо. — на ее лице отразилось удивление, но она не стала уточнять.

— Почему бы тебе не остаться здесь и не позавтракать? У меня еще должны быть яйца в холодильнике.

Я выскользнул из постели и быстро оделся. Поцеловав и бросив последний взгляд на обеспокоенное лицо Леоны, я направился на поиски Адамо.

Я нашел Бугатти на обочине, совершенно разбитым. Позади него стоял эвакуатор компании, с которой мы работали на гонках, и Маркос, один из организаторов гонок, и водитель эвакуатора ходили вокруг машины. Я выбрался из своего и направился к ним. Маркос поднял ладони.

— Я не знаю, как ему удалось пробраться в квалификационную гонку. Этот парень как чертов Дэвид Копперфилд.

— Где он? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Он ушел с двумя парнями. Этот Родригес и Пруитт, тот, кто продает здесь табак.

Я поспрашивал, пока не нашел одного из наших дилеров, который знал, где Пруитт проводит свои дни. Это была заброшенная ремонтная мастерская. Я заглянул в приоткрытую калитку. Адамо и двое старших парней собрались вокруг капота старого красного Шевроле. Длинные волосы Адамо слиплись от крови, и все же он смеялся над чем-то, что сказал Пруитт. Ублюдок сунул кусок серебра с белым порошком Адамо, который выглядел чертовски нетерпеливым, чтобы приступить к делу.

— Лучший леденец для носа, говорю тебе, — сказал Прюитт, наклонившись, чтобы понюхать.

Я скользнул внутрь. Адамо увидел меня первым и открыл рот, чтобы предупредить. Я схватил Пруитта за затылок и с силой опустил его голову, ударив лицом о стол.

— Наслаждайся своим леденцом для носа, — прорычал я, затем откинул его голову назад.

Из носа у него текла кровь, лицо было покрыто кровью и кокаином. Его расширенные, ошеломленные глаза остановились на моем лице. Я холодно улыбнулся ему, но отпустил, когда Родригес прыгнул ко мне с железным прутом. Пруитт рухнул на мои ноги, а Родригес ударил меня по голове. Я упал на колени. Брус рухнул на капот. Я вытащил нож и полоснул им вверх, разрезая его. Он уронил железный прут, затем опустился на колени напротив меня, схватившись за живот.

Я поднялся на ноги и повернулся к Адамо. Его шок сменился вызовом, когда он встретился со мной взглядом. Он с вызовом вздернул подбородок.

О, Малыш.

Он отступил на шаг от капота и поднял свои скрюченные руки, одна из которых сжимала нож, как я его учил.

— Ты считаешь себя крутым, не так ли? Так я думал, когда был в твоем возрасте.

Я подошел, и указал на кокаин на капоте.

— Так вот как ты хочешь закончить свою жизнь?

— Это не имеет значения. Римо все равно послал тебя убить меня! — закричал он. Он сверкнул глазами, но в них стояли слезы.

— Я разбил его любимую машину. И я знаю, что Кейн рассказал ему о нюхательном табаке.

— Если ты собираешься использовать этот нож в ближайшее время, сделай это.

Он подбежал ко мне и полоснул ножом в сторону, как будто собирался перерезать мне горло, но попытка была нерешительной, и он целился слишком низко. Ему это не нравилось.

Я схватил его за плечо, толкнул на капот, затем опустил локоть на его запястье. Он выронил нож с криком боли. Я отпустил его и отступил назад. Он сжал запястье, слезы наконец-то полились, когда он опустился на грязный пол. Все еще мальчик. Римо любил забывать. С тех пор как Римо стал Капо, Адамо слишком часто оставался один.

— Не вздумай снова поднять на меня нож, если только это не тренировка или ты действительно собираешься убивать, — сказал я ему.

— Просто сделай это, — пробормотал он, но в его голосе был страх.

Я присел перед ним на корточки.

— Что сделать?

— Убей меня.

— Римо не хочет твоей смерти, Адамо. И я думаю, ты это знаешь. И ты знаешь, что я не убью тебя. Если все это дерьмо твой способ привлечь его внимание, это работает не так, как ты хочешь. Ты его просто бесишь.

— Он всегда зол с тех пор, как стал Капо, — тихо сказал Адамо.

— Возможно, ему нужно чаще трахаться.

Я засмеялся, потому что он был слишком мал, чтобы делать это.

— Кому нужно потрахаться, так это тебе. Но если будешь продолжать в том же духе, умрешь девственником. — он покраснел и отвернулся. — Я уверен, что Римо может попросить нескольких хорошеньких девушек позаботиться об этом.

— Нет, — сказал он яростно. — Мне не нравятся эти девушки.

Я выпрямился и протянул руку ему, чтобы поднять его.

— Полегче, тигр.

После минутного колебания он взял меня за руку, и я поднял его на ноги. Он застонал от боли и снова сжал запястье.

— Я отведу тебя к Нино. Он вправит его на место.

Нино, будучи чертовым гением, знал о медицине больше, чем большинство врачей.

— Пошли, — сказал я Адамо.

Он слегка покачнулся. Из-за раны на голове, полученной в аварии, или из-за боли в запястье, я не мог сказать. Я схватил его за руку и поддержал. Он доставал мне только до плеч, так что держать его в вертикальном положении не составляло труда. Пруитт пополз к другой двери. Я вытащил пистолет из кобуры и всадил ему пулю в голову. Адамо вздрогнул рядом со мной.

— Ты не должен был этого делать.

— Ты прав. Я мог бы отвести его к Римо.

Мы оба знали, чем бы это закончилось. Адамо больше ничего не сказал, Когда я повел его к своей машине и помог сесть на пассажирское сиденье.

— Они были моими друзьями, — пробормотал он, когда я завел машину.

— Друзья не дали бы тебе кокаин.

— Мы продаем вещи. Каждый наркоман в Вегасе клиент Каморры.

— Да. И поскольку мы знаем, что это делает с людьми, мы не принимаем это дерьмо.

Адамо закатил глаза и прислонился головой к окну, размазывая кровь.

— Что с тобой и этой девушкой?

Я дернулся.

— О чем ты говоришь?

— С веснушками.

Я предупреждающе прищурился. Адамо торжествующе улыбнулся мне.

— Она тебе нравится.

— Осторожно, — предупредил я.

Он пожал плечами.

— Я не скажу Римо. По крайней мере, у нее есть свобода воли. Девушки, которых Римо всегда приводит домой, целуют землю, по которой он ходит, потому что боятся его. Это отвратительно.

— Адамо, ты еще ребенок, но тебе нужно повзрослеть и научиться держать свой гребаный рот на замке. Римо твой брат, но он все еще...Римо.

Адамо держал рот на замке, когда мы вошли в особняк Фальконе. Римо, Савио и Нино сидели на диванах в гостиной. Савио с ухмылкой встал и хлопнул брата по плечу.

— Ты облажался.

Затем он неторопливо удалился. Шестнадцать лет и почти так же невыносим, как Адамо в большинство дней. Нино, с другой стороны, выглядел почти скучающим, но это не означало, что он не сможет повторить каждое гребаное слово завтра. Римо дал мне добро. Возможно, Римо не потерял ко мне доверия. Возможно, все окажется в порядке в конце концов. Римо повернулся к брату.

— Сломанное запястье?

Адамо уставился в землю. Я отпустил его и сделал шаг назад. Это было между ним и Римо. Римо оттолкнулся от дивана и подошел к Адамо.

— Ты больше не будешь принимать наркотики. Никакого кокаина, героина, травы, крэка, чего угодно. В следующий раз я не пошлю Фабиано. В следующий раз я разберусь с тобой.

Если кто-то и убил бы одного из его братьев, так это Римо. Адамо поднял голову, в его глазах был тот же гребаный вызов. Мне захотелось дать ему пощечину.

— Как ты поступил с нашей матерью?

Лицо Римо застыло. Нино медленно поднялся с дивана.

— Ты не должен говорить о таких вещах, ты не понимаешь.

— Потому что никто мне это не объясняет, — прошипел Адамо.

— Мне надоело, что ты обращаешься со мной как с глупым ребенком.

Нино встал между Адамо и Римо, которые по-прежнему молчали.

— Тогда перестань вести себя так. — он схватил Адамо за руку и потащил за собой. — Позволь мне обработать твои раны.

Римо еще не двинулся с места. Его глаза были как адский огонь. Отлично. И мне пришлось иметь с ним дело.

— Назначь мне бой на сегодня. Кто-то, кто может противостоять мне.

Единственные люди, которые могут проводить свои собственные против него были Нино и я. Савио был на своем пути, чтобы попасть туда. Взгляд Римо остановился на мне, и на мгновение я был уверен, что он попросит меня сразиться с ним. Мы никогда не дрались в официальных боях. По уважительной причине в боевой клетке не было никаких связей. Одному из нас придется сдаться.

— Или лучше двоих. Предупреди Гриффина. Он должен поторопиться со ставками.

Я вздохнул, но спорить с Римо в таком настроении было бесполезно. Возможно, это отвлечет его на некоторое время. Чем дольше он не будет замечать исчезновение Сото, тем лучше. Я повернулся, чтобы все подготовить, когда голос Римо заставил меня остановиться.

— Фабиано, ты не видел Сото в последнее время? Я не могу с ним связаться, и никто не знает, где он.

Я заставил себя изобразить на лице легкое любопытство.

— Может быть, кто-то из клиентов доставил ему сегодня неприятности?

— Возможно, — тихо сказал он, но его глаза говорили что-то еще.

Г Л А В А 23

Л Е О Н А

Я подумывала о том, чтобы притвориться больной и остаться в квартире Фабиано, завернувшись в мягкие одеяла, которые пахли им и нами. Но в конце концов беспокойство в моей голове стало слишком громким. Мне нужно было отвлечься.

И это сработало. Работы в баре было слишком много в тот день. Люди были почти перевозбуждены чем-то. Они пили и ели больше обычного, и Гриффину было трудно принимать их ставки. Я слышала, как несколько раз упоминалось имя Фальконе, но не была уверена, кто из них войдет в клетку.