Твое персональное проклятье

Эпилог

Эпилог

Дана

— Спите, мои зайчики, сладко.

Я поцеловала покатый лобик и погладила жидкие светлые волосики сначала у Игоря, потом у Клима. Точные копии друг друга. Мне кажется, что мальчики становятся похожими на меня. Изредка проскальзывают знакомые черты Петра. Может, это даже к лучшему.

Если бы они были маленькими копиями моего покойного мужа, наверное, у меня бы сердце кровью обливалось при каждом взгляде на них. Каждый раз, вспоминая Петра, где-то глубоко внутри нарывала старая рана. Я стараюсь забыть этого человека, жить дальше, но он настолько сильно въелся в мое сознание… что не отпускает.

Не знаю, существует ли любовь на самом деле… Может, я просто себе ее придумала? И нормально ли то, что я испытываю? Ведь наши с Петром отношения даже отношениями назвать сложно.

Время, говорят, лечит.

Но легче не становится.

Сыновья занимают все мое свободное время, не дают мне буквально продохнуть в течение дня. Заботы о малышах заставляют меня жить здесь и сейчас, не падать в старые воспоминания и не плакать по ночам в спальне.

Любить — это больно. Особенно когда понимаешь, что этого человека больше нет.

Прикрыла веки, глубоко вздохнула и вышла из детской. Пока мои зайчики спят, нужно немного поесть. Иногда даже на банальный перекус не бывает свободного времени.

По пути проверила телефон. Приложение исправно показывает запись с камер с моими малышами. Они сладко спали в своих кроватках.

Спустилась по лестнице и вошла в столовую.

Слуги разошлись на выходные. В доме стояла тишина.

Зима подобралась быстро и жалила своими морозами. Дома было заметно прохладно. Легкий шелковый халат поверх ночной сорочки не грел. Жить в доме Петра становится невозможно. И я подумываю все продать и уехать в далекую страну. Начать жизнь с нуля. Здесь меня никто и ничто не держит.

Отец простил свою любовницу и принял ее обратно. Теперь они воспитывают девочку по имени Аня. На этом наше с ним общение прекратилось окончательно.

Адель меркнет в браке с Аароном, но уйти от него не решается. И от меня старается всячески отгородиться. Я осталась одна с моими детьми.

Стоило войти в помещение, как меня парализует на месте. Телефон выпал из руки. Я смотрю на знакомые черты лица и буквально не дышу. Неверие оглушает обухом по голове.

В комнате горел камин, пламя бесновалось, поленья потрескивали, а рядом с ним в полутьме стоял высокий силуэт мужчины. Я, наверное, сошла с ума. Зрение подводит. Ведь призраки не могут быть настолько реалистичными! Мертвецы не оживают!

Я смотрела внимательно, изучала мощную фигуру в обычной черной футболке и потертых джинсах. Прищурилась, пытаясь разглядеть мужчину в мельчайших деталях. Тени от огня отбрасывали блики, всячески скрывая от меня его лицо.

Сделала пару шагов вперед, слыша хаотичные удары собственного сердца. Ноги ослабли. Взор затуманился.

Несмотря на мрак, на оранжевые всполохи огня, я различала каждую черту лица. И увидела новый шрам. Над бровью. Раньше его там не было. Словно тонкое лезвие прошлось по коже. Совсем свежий.

— Это невозможно…

Я точно сошла с ума!

Губы прошептали заветное имя:

— Петр…

Крупные слезы покатились по щекам, подбородку и шее. Я думала, что уже все выплакала…

— Петя, — совсем тихо вымолвила.

Но он словно не слышал меня. Стоял, жадно изучая взглядом, и молчал.

— Скажи что-нибудь, прошу…

Щупальца страха опутали нутро. Это все мне видится! Призраки не умеют разговаривать. Поэтому он молчит…

— Привет, Ангелок, — прозвучало глухим голосом, и я еле устояла на ногах.

— Это не можешь быть ты… Нет! Нет!

Истерично шептала, пока мужчина медленно ступал в мою сторону.

На мои плечи словно бетонные плиты положили. Тяжело и больно.

— Нет!

Прокричала, чтобы тут же закрыть себе рот ладонью. Меня внутри словно всю вывернуло от осознания, что он живой и стоит совсем рядом.

— Прошу, тихо… — Он в одно мгновение преодолел между нами расстояние и сжал мое безвольное тело в объятиях. Я не сдерживала слезы. Громко всхлипывала у него на груди.

Все чувства, эмоции вышли наружу. Оголились.

— Ты живой! — произнесла, не веря в собственные слова. — Господи! Ты живой! Как? Как такое может быть?!

Истерика накатывала с новой силой. Я рыдала. Брыкалась в его руках. А он приподнял меня, оторвав мои ноги от пола и зарывшись лицом в мои волосы, просто обнимал.

— Объяснись! Объяснись, я тебе говорю! — Голос осип. Я перестала сопротивляться. Но боль и отчаяние, что так глубоко засели внутри, сильно душили.

— Больше десяти лет назад моих родителей убили очень жестоким образом. Сначала отца. Его ударили по голове и выпустили всю кровь. Позже мать. Ей сняли скальп. Я тогда нашел обидчиков и наказал их. Время шло. Я встретился с тобой и пересекся с помешанным на тебе Риккардо. Именно с этого момента мой теневой бизнес начал прессовать один из глав крупной заграничной группировки. Отец Риккардо. Именно он убил моих родных. Началась война. Мне пришлось умереть, Дана. Иногда, чтобы жить, нужно умереть. Я старался ради тебя и мальчиков. Если бы все обернулось по-другому, то тебя не было бы сейчас в живых.

Он говорил четко, а я не верила своим ушам. Слушала и не слышала.

— Я отталкивал тебя. Ты должна была уйти и не возвращаться еще в первую нашу встречу! — Он обхватил мое мокрое от слез лицо ладонями и заглянул глубоко в глаза. — Не прошу понять меня. Не прошу принять меня. Просто знай, что так нужно было. И дай возможность изредка видеть детей. Я не смею большего просить.

— Господи, Петя… что ты говоришь… я не понимаю… ничего не понимаю, — сквозь всхлипы прошептала я.

— Прости меня, Ангелок! И дай шанс быть рядом с вами, хотя бы в тени.

Я вскинула на него свой затуманенный взгляд. Заглянула глубоко в темные глаза мужчины и утонула. В них было столько боли напополам с решимостью, что дрожь прошлась по всему телу.

— Ты ведь меня не любишь… Я не могу забыть все… Я смирилась с твоей смертью, а ты жив! Живой!

— Я испытываю к тебе теплые чувства, Дана. Мы можем попытаться начать все с самого начала. Забудем прошлое. Только скажи… — он взял меня за руки и прикоснулся губами к моему лбу.

— Нет… Нет… Я сходила по тебе с ума! А ты столько раз делал мне больно! — перебила его.

— Я все исправлю, Дана.

— Я тебя абсолютно не знаю, Петр. Ты страшный человек. Ты связан с криминалом. Ты бандит! А если нас снова кто-то будет преследовать? Я не могу жертвовать жизнями детей! Я боюсь тебя, хотя сердце разрывается на части от твоего присутствия рядом.

— Лучше тебе не знать моего прошлого, Ангелок. Я далек от идеала. Я не умею испытывать эмоции. Не знаю, что такое любовь. Не буду идеальным мужем и отцом. Но я хочу попробовать пожить нормальной жизнью. Я обеспечу нам безопасность. Просто доверься мне или прогони.

В голове только одна мысль…

Живой.

Он живой.

И рядом.

— Я не верила, что ты мертв. Я сердцем чувствовала и надеялась.

Я приложила ладонь к его щеке. Щетина немного колола. Провела хаотично по любимому лицу, а затем ударила звонкой пощечиной.

— Ненавижу!

Петр улыбнулся. Я видела его улыбку впервые. Искреннюю. Светлую. Заразительную и такую родную.

— Ударь еще раз. Бей столько, сколько захочешь. Я заслужил, — проговорил и вновь улыбнулся.

Я взяла его за руку, сплела наши пальцы и тихо произнесла:

— Пойдем со мной.

Три слова и Петр поменялся в лице. Не поняла его эмоций. Но отчего-то знала — это нечто важное для него. И если он готов идти ко мне навстречу, я тоже готова!

— Я дам нам шанс. Но ты все мне расскажешь с самого начала!

— Ангелок, — Петр снова притянул меня к себе, зарылся свободной рукой в моих волосах и глубоко вздохнул. — Ты — мое персональное проклятье и спасение. У нас все будет хорошо. Веришь мне, девочка?

— Верю. А теперь тебе пора познакомиться с сыновьями. Игорем и Климом.

____

История сестры Златы — Решающий момент