Моя летняя интрижка

ГЛАВА 5

Милли

Кувшин с «Сангрией» (прим. пер.: среднеалкогольный напиток на основе вина) в моем холодильнике зовет меня, как песня сирены после тяжелого дня. Я уже выпила пару «Трули» алкогольный напиток, когда вернулась домой, но решила, что мне нужно что-нибудь покрепче. Беру кувшин и наливаю в огромный пластиковый стаканчик, которые дают на вынос.

Я немного вешу, и уже навеселе от «Трули», наверное, с этого я точно напьюсь. Но я это заслужила. Сегодня пятница, и мне пришлось терпеть язвительные комментарии Ноа весь день. Честно говоря, я могу вытерпеть. Но когда он говорит вещи, которые вызывают очень неприятные воспоминания о том, что произошло между нами… это слишком сложно.

Ноа истощает меня, и даже при том, что он, кажется, сам нервничает каждый раз, когда грубит, мне от этого не становится лучше. Лично я не умею говорить неподобающие вещи, чтобы подколоть другого. Может, у меня и есть язык за зубами, но я не могу намеренно разбрасываться словами, как это делает он, не заботясь о том, что они каждый гребаный раз бьют по больному.

Ставлю «Сангрию» обратно в холодильник и беру телефон со стойки, набирая номер своего брата, и иду к парадному крыльцу. Энни лежит на ступеньках, навостряя уши, когда видит меня. Я несколько раз чешу ее за ухом, и она снова засыпает.

Волны сумасшедшие из-за штормового ветра. Облака собираются за океаном, создавая сердитое, но прекрасное зрелище. Я сажусь на качели на веранде, цепи стонут от ржавчины.

— Миллисент! — говорит брат в качестве приветствия.

— Теодор, — я улыбаюсь, — сегодня получила твою крайне раздражающую посылку.

— Хм? — Похоже, он искренне смущен. — Я ничего не посылал, Миллс.

— Ты не посылал Ноа на остров, чтобы помочь мне? — Я делаю несколько больших глотков напитка, надеясь, что сладкий алкоголь поможет избавиться от плохого настроения. Но он лишь разжигает маленький костер у меня в животе.

— Э-э, нет, Миллс. Но разве это не хорошо, что он там? Последний месяц ты бегала, как цыпленок с отрезанной головой, пытаясь все организовать. И хоть я ценю это и люблю тебя до смерти, нам с Бет будет намного лучше, если тебе помогут.

— Намного лучше! — слышу, как Бет кричит на заднем плане.

— Но… — хнычу я, не успев остановить себя. У них и так достаточно дел. Мне не нужно добавлять проблем лишь потому, что я не могу ужиться с одним человеком.

— Что случилось, Милли? — голос Тедди приобретает другой оттенок, он внезапно переходит в режим старшего брата, готового защитить меня или улучшить настроение.

Я делаю глубокий вдох.

— Ничего. Я сегодня перепробовала слишком много тортов, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал радостно.

Я перечисляю различные виды тортов и те, которые мне понравились. Он записывает все, включая цены и различные варианты. Я рассказываю ему о флористе и посылаю фотографии примеров букетов, которые она придумала для нас.

Ставлю телефон на громкую связь и кладу его на колени, потягиваю «Сангрию», слушая, как они с Бет обсуждают варианты. Звук волн расслабляет. Грозовые тучи становятся все ближе, и ветер колышет пальмы вокруг дома.

Мне никогда не надоест жить здесь. Каждый раз, когда я сижу тут, чувствую связь со своей бабушкой. Помню, как сидела на этих самых качелях с ней и дедушкой, когда была маленькой, и смотрела, как океанские волны набегают на берег, а потом засыпала у них на коленях. Даже запах Атлантики для меня отличается от запаха Тихого океана.

Тедди снова разговаривает с Бет, и я записываю в телефон, какие варианты они выбрали, чтобы завтра позвонить и заказать все необходимое. Когда мы заканчиваем телефонный разговор, я начинаю ощущать действие алкоголя. Возможно, эта порция была слишком крепкой.

Поэтому, когда я вижу, как Ноа прогуливается по пляжу перед моим домом, я несколько раз моргаю, думая, что у меня галлюцинации. Или я заснула и попала в кошмарный сон. Но когда он просто продолжает приближаться, ветер развевает его идеальные волосы, а его пресс напрягается при каждом шаге — потому что, конечно, он без рубашки, — я понимаю, что, к сожалению, не сплю.

А Энни? Она на седьмом небе от счастья. Он поднял камеру и сфотографировал ее, когда она бежала к нему, виляя хвостом и облизывая его руки, пока он смеется. После минутного молчания он следует за ней в направлении дома.

— Мне пора, Тедди, — говорю я, удерживая взгляд Ноа, когда он поднимается по нескольким ступенькам, ведущим к моему крыльцу.

— Еще раз спасибо за все, Миллс. И передай от меня привет Ноа, ладно? Позволь ему помочь тебе!

— Да-да, — говорю я, в то время как Ноа просто стоит там и самодовольно улыбается.

Я нажимаю кнопку завершения вызова на телефоне и аккуратно бросаю его на столик. Поджимаю босые ноги под зад и делаю еще несколько больших глотков жидкой храбрости. Он просто стоит там. Не сказал ни слова, так что мы просто застряли здесь в неловком, напряженном молчании.

Храп Энни — единственный шум между нами. Эта собака засыпает быстрее, чем человек с нарколепсией.

— Я пришел извиниться. И объявить перемирие, — наконец говорит он, нарушая тишину. — Можно? — спрашивает он, указывая на другую сторону качелей.

Я киваю и наблюдаю за ним, когда он подходит и осторожно садится на искореженное дерево, проверяя его прочность. Он кладет камеру на маленький стеклянный столик рядом с собой.

— Не волнуйся, — говорю я ему. — Дерево, может, износилось, а цепи старше меня, но пока ты остаешься на той стороне, мы будем спокойно сидеть.

Ноа поднимает взгляд на металлические цепи, которые жалобно скрипят под нашим весом.

— Ты беспокоишься о каких-то цепях? — Его глаза игриво скользят по моему телу. Он начинает придвигаться ближе ко мне, но я выставляю ногу и толкаю его обратно. Он хватает ее и начинает массировать, смеясь. — Хорошо, Милли, хорошо. Я останусь на своей стороне.

Должна ли я отдернуть ногу назад? Да. Ослабил ли алкоголь мою реакцию на упомянутый массаж ног? Да. Развернула ли я также свою вторую ногу, чтобы он мог помассировать ее, как только закончит с этой? Тоже да.

Все дело в балансе.

— Ты говорил что-то об извинениях, — напоминаю я, откидывая голову назад и закрывая глаза. Мне сейчас слишком комфортно.

— Послушай, Милли, — говорит он, вздыхая, когда переходит к другой моей ноге. — Во-первых, я должен извиниться за прошлое лето. Я сказал что-то неуместное, когда сажал тебя в такси. И корил себя за это всю дорогу домой. И в последующие дни.

Я точно знаю, о чем он говорит. Это испортило мне настроение по дороге домой. И, если честно, на следующий день ничего не изменилось. Я позволила Ноа контролировать слишком много моих эмоций. Мне не нравится, что я считаю, будто должна нравиться всем.

Когда я смотрю на него, его взгляд устремлен на океан, и это дает мне время изучить его. Честно говоря, Ноа действительно выглядит раскаявшимся. И между нами много общего. До того, что случилось, мы были так же близки, как он с моим братом. Мы делились секретами и устраивали семейные ужины. Может быть, я была слишком строга к нему.

Или, может быть, это просто говорит алкоголь.

— И сегодня, — вздыхает Ноа. — Прости, Миллс. Не знаю, зачем говорю подобные вещи. — Он смотрит на меня, и мы выдерживаем взгляд друг друга. — Нечто в тебе пробуждает во мне худшее. Рядом с тобой у меня не существует фильтра, я говорю первое, что приходит на ум, просто потому, что могу.

— М-м-м, — говорю я, делая еще один большой глоток из стакана.

— И, — говорит он, придвигаясь ближе ко мне. Качели сдвигаются и снова скрипят, но я слишком пьяна, чтобы заставить его остаться на другой стороне, — я должен извиниться за то, что произошло между нами.

Мой желудок сжимается, цепь скрипит.

Много чего происходит одновременно. Цепь рвется с моей стороны, я падаю на крыльцо вместе с напитком. Пытаюсь удержаться, но, по-моему, делаю только хуже. Красная жидкость разбрызгивается по мне, по полу и по ярко-белой краске дома. А потом резко Ноа падает на меня сверху, выбивая каждый глоток воздуха из моих легких.

Энни немедленно набрасывается на нас, слизывая сладкий красный коктейль, который разлился по всему моему лицу.

Там же немного оставалось, откуда так много брызг?

Когда я отталкиваю Энни и поднимаю взгляд, встречаюсь с темно-карими глазами Ноа. Там есть какое-то напряжение, которого я не чувствовала уже очень давно. Мои внутренности становятся липкими, а кожа покрывается мурашками. Его голова слегка наклоняется, и я чувствую, как его дыхание танцует на моих губах.

А потом Ноа смеется.