Лояльный мужчина

— Эм... — повторила я, мои глаза скользнули к зеркалу, но лучше бы они не переключались на зеркало, потому что я увидела его широкие плечи и мускулистую спину, идущую к его стройным бедрам. Я также увидела, как он выпрямился, и я полностью завладела его вниманием. Не то чтобы у меня его внимания не было раньше, просто теперь оно действительно было слишком сильное.

— Мара, — я видела, как его губы произнесли мое имя, мои глаза в зеркале скользнули к его глазам, он продолжил. — Я хочу сказать, что понимаю, что ты стеснительная…

Боже. Настоящий полицейский детектив. Он меня раскусил.

Он продолжил говорить, но его тело придвинулось ближе. Я затаила дыхание, когда он задержал на мне взгляд.

— Но я хочу, чтобы ты поняла, что хотел бы, чтобы ты зашла в гости, и несмотря на то, что ты застенчивая, тебе придется пройти по коридору к моей двери, милая. Я говорю тебе добро пожаловать, но я сделал первый шаг, ты должна сделать следующий. Ты поняла?

Нет, я не поняла. Он сделал первый шаг? Что за шаг?

И он назвал меня «милой», отчего живот с шипением тоже двинулся, как приливная волна.

Я была почти уверена, что умру прямо здесь, полностью сметенная с лица земли.

И тут меня осенило, когда я посмотрела в его прекрасные глаза. Его глаза были темно-коричневыми, такими бездонными, и если я не буду соблюдать осторожность, то утону в них. Но я была осторожна, зная, кто я такая и в какой Лиге нахожусь. Поэтому, когда меня осенила эта мысль, я все поняла.

Дерек и Латанья были Девятками. Брент и Брэндон твердо стояли на Восьми и Пять Десятых в мире геев, натуралов или инопланетян (Брент и Брэндон были великолепными, очень крутыми и очень, очень милыми). Они все любили меня. Мы были не только соседями, но и хорошими друзьями. А Митч жил напротив меня уже четыре года. Он был хорошим парнем, чинил кран и всякий раз с теплотой улыбался мне.

Он старался для меня быть хорошим соседом и, возможно, даже другом.

— Я поняла, — прошептала я.

Он придвинулся, его голос понизился, когда он заговорил:

— Это значит, что ты постучишь в мою дверь и скажешь, что скоро будешь готовить пиццу?

— Моя пицца с курицей барбекю требует длительной подготовки, — объявила я, его глаза вспыхнули, и я закончила. — Лучше в эту субботу, когда у меня будет выходной.

Он еще придвинулся. Я втянула воздух, потому что он был совсем близко. Ему пришлось низко наклонить голову, и если бы я приподнялась на цыпочки совсем чуть-чуть, то смогла бы прикоснуться губами к его губам.

Я ощутила еще одно шипение в животе.

— Годится, — пробормотал он.

О, вау.

— Ладно, — выдохнула я.

Он не двинулся с места. Я же просто тонула в его глазах. А он даже не пошевелился. Подавшись вперед к нему на дюйм, слишком горячим было его мужское магнитное притяжение, я облизала губы. Его глаза тут же опустились на мои губы, но до этого я заметила, что его глаза стали еще темнее и бездонными. Мое сердце забилось у меня где-то в горле. Но тут вдруг зазвонил его сотовый.

Он прикрыл глаза, чары рассеялись, Митч отодвинулся немного в сторону, рыча:

— Бл*дь.

Он вытащил из заднего кармана джинсов сотовый, открыл и приложил к уху, его взгляд при этом вернулся ко мне.

— Лоусон, — произнес он в трубку, я отодвинулась подальше, думая, что увеличение расстояния между нами будет неплохо. Он был хорошим соседом. Ему не нужно было, чтобы его соседка, с которой он вел себя чисто по-соседски, набросилась на него. Это было бы неправильно. — Да, конечно, — продолжил он. — Я сказал, что буду там, значит буду там. У меня кое-что есть, и я должен кое-что проверить. Когда закончу, тогда пойму, что делать дальше. А? — Он помолчал, не сводя с меня пристального взгляда. — Точно. Увидимся.

Он захлопнул телефон и сунул его обратно в карман.

— Работа? — Спросила я.

— Люблю свою работу больше всего на свете, но ненавижу прямо сейчас, — ответил он.

— Хм, — пробормотала я, будто понимала, что он имел в виду, хотя ни черта не понимала. — Установка новой штучки в смеситель — совсем не то развлечение, от которого не хочется оторваться ради любимой работы.

— Нужно быстрее с этим закончить, Мара, — сказал он мне.

— Хорошо, — согласилась я.

Он уставился на меня и не шевельнулся. Я тоже уставилась на него, не шевелясь.

Затем его ухмылка вернулась, и он повторил:

— Я должен побыстрее с этим закончить.

— Я поняла, — ответила я. — Тебе нужно на работу.

— Да, но я должен сначала здесь закончить.

Я моргнула, а затем сказала:

— Эм... может я помогу?

— Ты можешь помочь, если позволишь мне это сделать.

Это он о чем? Я же его не тормозила.

— Пожалуйста, — я указала на раковину, — можешь продолжить.

Его ухмылка превратилась в улыбку.

— Милая, я хочу сказать, — он наклонился ко мне, — что ты меня отвлекаешь.

Я его отвлекала?!

О Боже мой! Он хотел сказать, чтобы я не стояла рядом с ним.

Я была, однозначно, идиоткой!

— Я... пойду, вернусь к приготовлению ужина.

— Отличная идея.

Я молча кивнула.

— Спасибо, эм... за то, что… ну, ты понимаешь, — я снова указала на раковину, — помог, особенно, когда ты так занят.

— В любой момент.

— Ну, я надеюсь, что такого больше не повторится, — заметила я. — Но все равно спасибо.

Из глубины его груди вырвался чрезвычайно привлекательный смешок, его голос стал глубоким и вибрирующим от смеха

— Мара.

У меня было много желаний по жизни. Много. Слишком много, чтобы сосчитать.

Но главным в этот момент, нацарапанным на самом верху моего списка желаний было, и я знала, что это желание останется вверху списка надолго, — я всем своим существом желала, чтобы моя судьба привела меня к чему-то новому. Может именно сюда, когда я услышала, как детектив Митч Лоусон произносит мое имя своим глубоким голосом, вибрирующего смехом.

— Я пойду, — прошептала я и повернулась, чтобы уйти.

— Я покажу тебе вентиль, перекрывающий воду в другой раз, — произнес он мне в спину.

— Спасибо, — ответила я из своей спальни.

И вышла за дверь.

Не прошло и десяти минут, как детектив Митч Лоусон ушел из моей квартиры. Он унес свой ящик с инструментами, махнув по дороге, проходя через гостиную-столовую. Остановился в дверях, встретившись своим взглядом с моим, произнеся два слова:

— Суббота. Пицца.

А потом я увидела только свою закрытую дверь.