Плотское желание

3

ЭММА

Я смотрю, как Данте поднимается наверх, и благодарна за то, что могу побыть одна, чтобы успокоиться.

Он не мой обычный тип. Я предпочитаю менее пугающих мужчин или, скорее, мужчин, которые не считают себя пугающими. Высокомерное поведение представителей высшего класса на меня не действует. Более того, я обычно нахожу его отталкивающим. Но в присутствии Данте я не могу не почувствовать некое недоумение. Если честно, то даже больше, чем просто недоумение. С того момента, как он повернулся, я была поражена тем, насколько он отвлекающе привлекателен. Не помогло и то, что он снял рубашку. Давненько я не наблюдала, чтобы мужчина хотя бы частично раздевался передо мной, и это мешало сосредоточиться на настройке. То худощавое телосложение, которое я мельком увидела под рубашкой, стало еще более очевидным, когда он снял ее, обнажив подтянутые мышцы, татуировки на руках и гладкие плоскости верхней части груди. У меня возникло желание протянуть руку и прикоснуться к нему, и даже мгновение спустя, даже в чисто профессиональном качестве, я ощутила жар, который показался мне невероятно непрофессиональным.

Он, должно быть, тоже это почувствовал, если толстый гребень, который я увидела, когда он встал, прижался к его ширинке. Я быстро поняла, почему он не решался пойти и проверить трафарет. Но в конце концов, это моя работа. Я напоминаю себе об этом, прислонившись к барной стойке в ожидании его, стараясь выкинуть из головы все неуместные мысли. После сегодняшнего вечера я его все равно больше не увижу, Рико будет заниматься его будущими встречами, и это к лучшему. Особенно учитывая то, кем он является.

Мафиози.

От этой мысли мой желудок скрутило от беспокойства. С тех пор как он назвал мне свое имя, я была на взводе и изо всех сил старалась не думать об этом. Это еще одна причина, по которой я не собиралась наносить ни капли чернил на его кожу, не убедившись, что он доволен дизайном. Я не очень много знаю о мафиозном образе жизни, но имею достаточное представление, чтобы быть уверенной, что несчастливый босс мафии плохо скажется на моем здоровье.

В последние месяцы в моей жизни так много всего происходит. Мне не нужно добавлять к этому что-то еще. На самом деле, если бы Рико потрудился назвать мне имя Данте, я бы, возможно, попыталась возразить против того, чтобы подменить его. Это последнее, с чем мне стоит связываться, последнее, что я должна впускать в свою жизнь.

Строго по делу, снова напоминаю я себе, когда слышу шаги Данте на лестнице, направляющегося обратно вниз. Я заставляю себя вернуться на свое место, снова проверить чернила и иглы, а не любоваться его обнаженной грудью, когда он спускается на первый этаж. Однако я не могу избавиться от воображения, ни от упругих мышц под гладкой кожей, покрытой чернилами, ни от того, как его рельефный пресс образует V-образную форму, исчезая под поясом.

— Все выглядит идеально, — говорит он мне своим ровным, с легким акцентом голосом, садясь обратно. — Ты можешь начинать, когда захочешь.

— Хорошо. — Я трижды проверяю все, а затем поворачиваюсь к нему, и жужжание машины наполняет воздух, когда я перемещаюсь, чтобы встать позади него. — Чем меньше ты будешь двигаться, тем легче будет.

— Я буду сидеть как скала, — обещает он. Хотя я не совсем ему верю, я знала немало мужчин, которые вздрагивали и корчились при первом же ударе иглы для татуировки, но он не дергается, когда я начинаю очерчивать основание татуировки. Данте совершенно неподвижен, как неподвижны мраморные колонны по обе стороны от татуировки, набитой на его спине, и я медленно выдыхаю. По крайней мере, он собирается облегчить мне эту часть работы.

— Твои татуировки на руках очень красивы, — замечает Данте, когда я придвигаюсь к нему, чтобы снова окунуть иглу в черные чернила. — Они имеют какое-то особое значение?

— Цветы — да, — нейтрально отвечаю я, сосредоточившись на контуре, когда провожу иглой по его коже. — Змея — просто потому, что я нарисовала ее и она мне понравилась, поэтому я попросила Рико вытатуировать ее на мне. Хотя, наверное, в этом есть какой-то смысл, именно эта татуировка заставила нас заговорить, и привела к тому, что я стала у него ученицей.

— Как это? — С любопытством спрашивает Данте, и я пожимаю плечами.

— Ему нравились мои рисунки, а я хотела научиться переносить свое искусство на кожу. Ему нужен был новый ученик. Полагаю, я оказалась в нужное время и в нужном месте. Мне повезло.

— Ты талантливая. — Данте слегка поворачивает голову, глядя на меня исподлобья. — Я не удивлен, что он захотел взять тебя.

— Не столько талантлива, сколько годы упорного труда. Я рисовала с детства. Это был просто еще один шаг после долгих тренировок и усилий.

— Я могу это понять, — задумчиво говорит Данте, и мне приходится подавить фырканье. Оглядывая это место, я не могу представить, что ему когда-либо приходилось работать ради чего-то в своей жизни. Все, что у него есть, он, скорее всего, унаследовал от своего отца или заплатил за него, включая пентхаус, в котором я сейчас стою. Пентхаус, который, возможно, стоит больше, чем я когда-либо увижу за всю свою жизнь.

Он не сделал ничего такого, что заставило бы меня обидеться на него, но трудно не обижаться на такого человека. Особенно когда я думаю о груде счетов, которые лежат на моем кухонном столе и насмехаются надо мной каждое утро, когда я собираюсь приготовить чашку кофе.

— У тебя легкое прикосновение, — замечает Данте, когда молчание затягивается. — Мягче, чем у других художников, которые работали со мной.

— Некоторые татуировщики считают, что татуировка должна быть болезненной. Я же считаю, что нет причин для того, чтобы не приложить легкую руку и сделать ее как можно более приятной. — Я смотрю на него, снова погружая иглу. — Не думаю, что моим клиентам нужно что-то доказывать.

Уголок его рта кривится в ухмылке.

— Даже мне?

— Ты не мой клиент, — резко говорю я ему, снова вдавливая иглу в кожу.

— На сегодня — да. — Его лицо отвернуто, но я все еще слышу ухмылку в его голосе.

— Тебе придется заплатить мне, чтобы быть моим клиентом. И, как я уже сказала, Рико все еще берет плату за это. — Я стараюсь, чтобы в моем голосе не было горечи, но это трудно. Если мне не заплатят за сегодняшний вечер, я еще больше отстану. Данте в этом не виноват, не совсем, но трудно не раздражаться и на него за отказ перенести встречу, и на Рико за то, что он настаивает на получении денег за клиента, над которым он не работал.

— Это как-то неправильно. — Голос Данте достаточно тихий, чтобы я не могла понять, что он на самом деле чувствует по этому поводу. — Ты же выполняешь работу.

— Он босс. — Я провожу еще одну ровную линию по его оливковому цвету кожи. — Это не то, о чем я могу спорить.

— И ты всегда работала только на него? Думаю, да, если ты стажировалась у него, — задумчиво говорит Данте, отвечая на свой вопрос. — Никогда не думала об уходе?

— Это не так просто. Не тогда, когда ты работаешь на такого известного и хорошо связанного человека, как он. Если я уйду при неправильных обстоятельствах, то для меня может оказаться выжженной землей любой приличный салон в Лос-Анджелесе. — Резко выдохнула я. — Но нам не нужно говорить обо всем этом.

— Я не собираюсь делиться тем, что ты мне расскажешь, с Рико, если ты об этом беспокоишься. — Данте поворачивает голову, чтобы снова посмотреть на меня, но я не поднимаю глаз от своей работы.

— Это не имеет к тебе никакого отношения. — Выпрямляюсь я, снова погружая иглу. — Просто это не то, о чем мне следует говорить с клиентом.

— Похвальная преданность. — Данте немного отодвигается, прежде чем я возвращаюсь к татуировке.

— Тебе нужен перерыв? — Я меняю тему, не желая больше ничего говорить ни о своей работе, ни о своих отношениях с боссом. — Мы можем сделать один, если хочешь, но предупреждаю, кожа начнет стягиваться, и после этого будет еще более дискомфортно.

— Пока что это почти не больно, так что я не могу представить, что это будет так уж плохо. Но я в порядке.

На несколько мгновений воцарилась тишина, пока я переходила к следующему участку, над которым решила поработать сегодня. Я начала с основания, как обычно, но какая-то часть меня немного завидует тому, что Рико будет делать татуировку с цветами, которые я добавила к трафарету. Это несправедливо, учитывая, что сейчас я наношу краску на его работу, но все равно это заставляет меня чувствовать себя странно.

Удивительно трудно не открыться Данте. Он не такой высокомерный, как мне показалось, по крайней мере, он не похож на стереотип босса мафии, как я ожидала. Я не думала, что он будет задавать мне вопросы обо мне, и я не совсем понимаю, как я к этому отношусь. Это не совсем та тема, на которую мне комфортно говорить.

Особенно с таким незнакомцем, как Данте.

Я чувствую облегчение, когда приходит время закрывать татуировку и собираться. Я стираю остатки трафарета и достаю из сумки листок с рекомендациями по уходу.

— Уверена, ты с этим знаком, — говорю я ему, кладя его на стойку бара. — Но, чтобы не быть голословным. Рико свяжется с тобой, чтобы назначить следующую встречу, когда ему станет лучше. — Я колеблюсь, собирая свои вещи. — Было приятно с тобой познакомиться.

— Мне тоже. — Данте встает, слегка поморщившись. Я чувствую его взгляд на себе, когда достаю телефон, чтобы написать Рико и сообщить ему, что я закончила. Только открыв его, я чувствую, как рука Данте касается моей, и он выхватывает телефон из моей руки.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Испуганно смотрю на него, пытаясь выхватить телефон обратно. Он ухмыляется, озорно сверкая глазами, что совершенно не вяжется с тем, каким я его знаю.

— Я дам тебе свой номер, — спокойно говорит он. — На случай, если потом ты вспомнишь о чем-нибудь, что могла забыть сказать мне об уходе за татуировкой.

— У тебя их и так полно, думаю ты в курсе — говорю я ему, пытаясь снова взять свой телефон. Меня раздражает не только то, что он заставляет меня по-детски хвататься за свой собственный телефон, но и то, что он его взял.

— Тогда дай мне свой номер, чтобы я мог позвонить тебе, если у меня возникнут вопросы. — Ухмылка все еще играет на его губах, когда он делает шаг назад.

— Я не твой художник, — повторяю я в отчаянии. — Если ты не сможешь связаться с Рико и спросить его, то можешь позвонить в салон. Мой личный номер тебе не нужен.

— Ну, теперь у тебя есть мой. — Он улыбается, протягивая мне телефон обратно. — На всякий случай.

Я резко выдыхаю, запихивая телефон в карман и доставая сумку.

— Он мне не понадобится, — говорю я ему категорично. — Если у тебя есть вопросы, напиши Рико. — Я делаю паузу, протягивая руку. — Приятно было познакомиться.

Я уже говорила это. Мои щеки слегка вспыхивают, но, если он и помнит об этом или замечает, Данте ничего не говорит. Он просто берет мою руку, пожимает ее, и я стараюсь не обращать внимания на покалывание, которое пробегает по моей руке от прикосновения его ладони к моей.

— Вот. — Он кладет что-то в мою ладонь другой рукой, так как все еще держит мою, и я чувствую гладкую текстуру сложенных купюр. — Чаевые, раз уж Рико тебе не платит.