(Не)приемный папа

(Не) приёмный папа
Ева Бран

Глава 1

Дмитрий

- Как ты могла так поступить?! – я в бешенстве. Сейчас сам себя не контролирую – крайняя степень срыва башки. Эта кукушка бросила своего ребёнка! Нашего ребёнка! Моего…

Я узнал о том, что у меня есть дочь абсолютно случайно и не понимаю, как назвать сложившуюся ситуацию. Проведение? Абсурд? Извращённая насмешка вселенной?

Месяц назад просто остановился рядом с детской площадкой, чтобы купить себе кофе. Увидел, что мальчишки задирают маленькую девочку, которая просто стояла, прижимая к себе потрёпанного медведя и плакала.

- И кудааа смотрят нянечки? – бухчу себе под нос, решив, что передо мной игровая площадка детского сада. Никогда не хотел иметь детей. От них одни проблемы. Они болеют, плачут, требуют постоянного внимания. Короче, дети и я – это два разнонаправленных полюса.

Но сейчас отчего-то захотелось заступиться за насупленную, хлюпающую носом малявку. Не из-за внезапно проснувшихся тёплых чувств к спиногрызам. Просто из соображений о справедливости. Трое на одного – нечестно.

- Эй, - подхожу к компании, которая стоит возле самого забора. – Вы чего на неё напали?

- Она мямля! – веселятся мальчишки, тыкая пальцем в девочку. Та надрывно всхлипывает и утыкается носом в замусоленного медвежонка. Пацаны сами не намного старше девчонки. Лет по семь. А всем известно, что дети весьма жестоки к себе подобным.

- А вам не говорили, что обижать девочек – последнее дело? И кто вас только воспитал таких?

- Никто нас не воспитывал, - отвечает самый бойкий из троицы. – Дядя, это детский дом, - пацан махает рукой в сторону серого здания.

В груди неприятно режет, когда понимаю всю жестокость ситуации. Никому ненужные дети.

- Отошли от неё быстро! Иначе дядя пойдёт к тётям и расскажет, как вы себя ведёте.

- Ябеда! – веселятся пацаны, ничуть не пугаясь моей угрозы. Смотрю на эту шайку с раздражением и решительно шагаю к калитке.

- Здравствуйте. Можно поговорить с вашей заведующей?

- Вам зачем?

Понимаю, что на территорию детского дома так просто меня не пустят. Глупость какая – взрослый дядька решил вступиться за малышку. Ещё подумают, что извращенец.

- Мне по поводу усыновления, - вру, не моргнув глазом.

- Заведующей сейчас нет. Я позову её зама.

Киваю и жду, медленно попивая кофе. И какого хрена полез, спрашивается?

Через несколько минут вижу, как по дорожке семенит миниатюрная фигурка. Девушка зябко кутается в серое пальто, накинутое второпях на тонкую невзрачную блузку. Хмыкаю себе под нос. Типичная училка.

При ближайшем рассмотрении девушка оказывается гораздо моложе, чем мне представлялось.

- Здравствуйте, - сдержанно кивает, пытаясь поправить растрёпанные волосы. – Что вы хотели?

- Поговорить, - приветливо улыбаюсь, смотря в синие уставшие глаза.

- Проходите, - девушка нажимает на кнопку, и калитка распахивается, пуская меня на территорию. – Мне сказали, что вы кого-то усыновить хотите.

- Почему усыновить? Может, удочерить? – иду за училкой по дорожке, усыпанной сухими листьями.

- Эм, - она запинается. – А почему вы один?

- В смысле? – не догоняю вопроса.

- Жена ваша где? Обычно детей не отдают в неполные семьи.

- Постойте, - торможу девушку перед самым входом, хватая за плечо. Она вздрагивает и останавливается как вкопанная. – Извините, - убираю руку, засовывая в карман пальто. – На самом деле я по поводу одной конкретной малышки. Вернее ситуации. Блин, не знаю, как так сказать, чтобы вы не решили, что я маньяк, пускающий слюни на маленьких девочек.

- А вы попытайтесь, - училка с подозрением смотрит на меня, заправляя за ухо медный локон.

- На самом деле я никого не собирался удочерять. Просто стоял, пил кофе и увидел, как трое мальчишек кидаются на испуганную девочку. Решил вступиться. Глупо?

Училка охает и убегает, оставляя меня в растерянности. Стою, жду, рассматривая унылые стены не менее унылого строения. Успеваю допить кофе и выкинуть стаканчик в рядом стоящую урну. Появляется девушка в компании той самой зарёванной малышки. Ведёт её за руку, что-то тихо говорит и гладит по голове.

- Спасибо, что не прошли, - обращается ко мне. – Варенька, скажи дяде спасибо.

Девочка поднимает свои светло-карие глаза и тихо шепчет: «спасибо». Практически одними губами. И на этих губах у меня сейчас сосредоточено всё внимание. Сверху справа я вижу родинку точь в точь как у меня. И глаза как у меня. Чёрт! Что за бред? У меня не может быть детей! Но сердце почему-то лихорадочно заходится в груди.

Присаживаюсь на корточки и киваю на её игрушку.

- Классный у тебя медведь.

Девочка несмело улыбается, прижимая игрушку крепче.

- Если они опять будут тебя задирать, то зови меня. Разберёмся с этими хулиганами.

- А как тебя зовут? Вас, - поправляется девчушка, глянув на свою воспитательницу.

- Дмитрий, - протягиваю девочке ладонь для рукопожатия.

Она нерешительно вкладывает свою ручонку и кивает, а я второй рукой поправляю сбившуюся шапочку с большим пушистым бубоном. Делаю это так, чтобы в пальцах осталось несколько волос малышки. Девочка ойкает, а я извиняюсь, за то, что такой неловкий.

- Иди, Варенька, я сейчас, - подталкивает училка девочку к двери. Та бросает на меня ещё один печальный взгляд и убегает.

- Не надо обещать обездоленным детям того, что не сможете выполнить. Девочка теперь будет ждать вас как защитника, - с укором выдаёт воспитательница.

- Как вас зовут? – игнорирую грозную нотацию.

- Ксения, - сухо представляется девушка.

- Впредь буду знать, Ксения. А то у меня ноль опыта в общении с детьми. Особенно такими.

В машине осторожно кладу волоски в пенал из-под дизайнерской ручки. Я точно спятил, раз собрался делать тест ДНК.

Не давая себе шанса передумать, прямым ходом еду в клинику. Заранее уверен, что результат будет отрицательным. Списываю свой порыв на временное помутнение. Но через пятнадцать дней на руки получаю бумаги, где чёрным по белому значится, что Варя моя дочь. С вероятностью 99 целых 96 сотых.

Я держу в руках результаты и ощущаю, как земля уходит из-под ног. В груди творится нечто невообразимое. Странная химическая реакция, вызывающая ядерный взрыв с прямым попаданием в голову.

Катя клялась, что прервала беременность! Но по возрасту Вари всё совпадает. Только она может быть матерью этого ребёнка!

Срываюсь с места с характерным визгом резины по асфальту, и несусь к своей бывшей. Расстались мы тогда нехорошо. Я подозревал её в измене с моим близким другом. А когда Катя сказала, что беременна от меня, посоветовал предъявить всё Руслану. Она клялась, что ребёнок мой, но я не верил. Посоветовал избавиться от ребёнка, если не хочет обременять Русика. Даже денег грозился дать.

И сейчас я жму на кнопку звонка её квартиры, надеясь, что Катя не переехала.

- Ты? – глаза девушки округляются.

- Я. Что ты сделала с нашей дочерью? – я ещё надеюсь, что всё окажется каким-то бредом.

- Сдала в детский дом, - обрушивает мой мир Катя. Она произносит эти слова абсолютно ровным голосом, без намёка на эмоции.

- Как ты могла так поступить?! – я в бешенстве. Сейчас сам себя не контролирую – крайняя степень срыва башки. Эта кукушка бросила своего ребёнка! Нашего ребёнка! Моего…

- Не ори на меня! – вспыхивает девушка. – Тебе не нужен был этот ребёнок. Ты свалил в закат, решив, что я нагуляла его с Русланом. Ты не имеешь права читать мне нотации и кидать упрёки.

- Но это же твоя дочь… - не могу воспринять весь цинизм этой женщины. – Ты могла бы подать на экспертизу после её рождения.

- Не могла! Я была в крайне бедственном положении. Мама тогда умерла, а я брюхатая. На работу не берут, денег взять неоткуда. А врачи запретили делать аборт, сказав, что я могу умереть. У меня там какая-то патология. Ребёнок родился слабым. Мне сказали, что я намучаюсь с ней, бесконечно таскаясь по больницам.

- И ты просто её выкинула, как бездомного щенка? Это человек! Это твоя дочь! Что ты за женщина после этого?!

- Не тебе меня упрекать, - Катя сжимает губы и порывается закрыть дверь. – Вали отсюда и больше никогда не приходи.

Слышу, как в квартире раздаётся пьяный вопль, и только сейчас замечаю, что Катя выглядит потрёпано. Понимаю, что она пьёт и её действительно насрать на собственного ребёнка.

Какой выдержки мне стоит не приложить эту дрянь о дверной косяк, одному богу известно. Но я понимаю, что и сам хорош. Катя в чём-то права.

И только в машине позволяю себе выплеск эмоций.

- Чёрт, чёрт, чёрт! /Запрещено цензурой/! – бью руками по рулю, не заботясь о том, что может выстрелить подушка безопасности. Что за /запрещено цензурой/?

Успокоиться удаётся только спустя полчаса. Я принял решение. Кажется, ещё тогда, когда увидел печальные карие глаза и родинку над губой.

Несусь к детскому дому, вызываю Ксению, а когда вижу её строгий взгляд, сую под нос девушке бумаги с ДНК тестом. Она внимательно читает, хмурится, а потом ошарашенно смотрит на меня.

- Я забираю Варю, - выдаю безапелляционно. – Собирайте её вещи.

- Но это так не делается, - лопочет Ксения, возвращая мне листы.

- А как делается? – я сейчас готов на всё, но только чтобы дочь не оставалась больше здесь ни минуты. И не потому, что у меня резко проснулись отцовские чувства. Просто вся эта ситуация, трындец, какая дикая. Я даже не знал о Варе, не догадывался, что где-то есть частичка меня, которая отчаянно нуждается в папе, которую бросили, предали.

Или всё же проснулись отцовские чувства? В любом случае, об этом я буду думать позже.

Ксения заводит меня внутрь и начинает монотонно рассказывать о всех процедурах усыновления. Какие бумаги я должен предоставить и прочее.

- А ещё детей более охотно отдают в полные семьи, - подытоживает она. – У вас есть жена?

- Нет, - хмурюсь, вспоминая о Светике. Мы уже давно вместе, и она даже живёт в моём доме, но как свою жену я её никогда не рассматривал.

- А без женитьбы никак?

- Если служба опеки посчитает вас благонадёжным отцом для девочки, то…

- Благонадёжным? – я чуть не ржу от абсурда. – Да я её отец по крови!

- Можете предъявить права через суд. Сказать, что не знали о ребёнке. Но всё равно, это не происходит быстро.

- Ясно. Вы хотя бы можете пообещать, что не отдадите малышку в другую семью?

- Напишите заявление о намерении удочерить… - мне под нос суют бланк, который я несколько раз перечитываю, пытаясь вникнуть в смысл. С третьей попытки получается, и я медленно заполняю все графы.

- Могу я увидеться с Варей? – отдаю бланк.

- Лучше преждевременно не давать малышке надежды.

- Да что вы за люди такие? – буквально взрываюсь, ударяя кулаками по столу.

- Лучше не проявлять агрессии. Ведите себя сдержанно, иначе вам могут отказать в удочерении, - поджимает губы училка. Хочется разбить всё в пределах видимости. Колошматит не по детски.

- Я вас прекрасно понимаю, - устало вздыхает молодая женщина. – Но вы просто не знаете местных правил. Если Варю вам не отдадут, то девочке придётся гораздо хуже, чем сейчас. Она и так отпора никому дать не может, её задирают постоянно. А если дети будут считать, что её передумали брать, жизнь малышки превратится в настоящий ад.