(Не)приемный папа

Если бы кто-нибудь когда-нибудь мне сказал, что я буду пасовать перед слабой женщиной, то я бы послал умника на три буквы. А сейчас так и есть. Я пасую. Я совершенно растерян, но усиленно стараюсь не подавать вида.

- Что, Вареник?

- Ты меня, правда, не вернёшь? – начинает девочка.

Не понимаю, к чему этот вопрос. Выяснили же вроде бы всё.

- Не верну, - уверяю ребёнка. - А что такое?

- У меня животик болит, - жалуется малышка.

Ну, приплыли. И я дурак! Говорили же мне, что у Вари здоровье слабое, а я накормил её тяжёлой пищей на ночь. Вместо проекта, пожалуй, нужно заняться медицинской картой ребёнка и внимательно изучить диагнозы.

- Сильно болит?

- Не очень. У меня бывает иногда.

- Точно? – пытаюсь понять, не преуменьшает ли девочка из-за страха отказа от неё. А меня внутри бомбит. Я, /запрещено цензурой/, просто в панике! У ребёнка болит живот, и я нефига не понимаю, что с этим делать.

- Тебе давали какие-нибудь лекарства, когда болел животик?

Малышка отрицательно мотает головой.

Фух. Это же хорошо, верно? Если не давали лекарств, значит, не всё так серьёзно, как я себе напридумывал.

- Почитать сказку? – предлагаю первое, что приходит в голову. Решаю отвлечь ребёнка.

Варя радостно кивает и прижимает кота ещё крепче.

- Так, - беру с полки большую книгу сказок. – Про Золушку пойдёт?

- Пойдёт, - улыбается Варя, а я понимаю, что эта сказка для неё сейчас практически воплотилась в жизнь. Ненужная никому девочка обрела не принца, а папу. Но для ребёнка это даже лучше, важнее.

Я сажусь в кресло в изножье кровати и начинаю с выражением читать, чувствуя себя последним дебилом. Но Варе нравится, а это главное. Через двадцать минут малышка к моему великому облегчению засыпает.

Оставляю включённым ночник и тихонько выхожу из спальни.

- Ну, что?

- Живот болел. Но уже вроде бы всё нормально. Заснула, - говорю шепотом.

- Тебе бы девочку хорошему врачу показать. А то, что в детском доме? Наверняка всё на «отвали» делали. Особо никто не углублялся.

- Обязательно свожу. Только проект закрою. Ты же знаешь, у меня сроки горят. Заказчик уже бьёт копытом. У меня эта бумажная волокита с усыновлением и так много времени отняла.

Вспоминаю, как Слава мне долго объяснял все правовые тонкости. Я хотел доказать отцовство через суд, но оказывается, это гораздо дольше по времени. В итоге остановились на стандартном усыновлении. Подтвердив своё финансовое положение, доказывающее мою состоятельность быть отцом-одиночкой, стал ждать документы. Славик обстряпал всё в максимально сжатые сроки. И на том спасибо. А Варе, какая, по сути, разница? Главное, что она обрела свою семью. Пусть и в лице одинокого циничного мужика. Но всё лучше, чем в детском доме. А я научусь. Обязательно научусь быть папой. Пока даже это слово звучит для меня инородно.

До глубокой ночи сижу с чертежами, а у самого то и дело перед глазами лицо училки маячит. Обычная серая мышь. Никогда на таких не смотрел. Хотя, надо признать, глаза у девушки красивые. Но на пальце я заметил обручальное кольцо. Значит, училка замужем.

Да и чего я думаю на этот счёт? Мне оно надо? Ну, пообещал в гости пригласить. Так, то исключительно ради Вари, да и Ксению пожалел. Я понял, что она сильно привязана к девочке. Странно. Почему при такой любви к сироте, она её сама не удочерила? Или это у Ксении ко всем столь тёплое отношение? Для меня это полнейшая дикость. Я и своих-то детей заводить не хотел, а тут любовь к чужим.

Глава 4

Ксения

В пятницу за чаем говорю мужу, что завтра поеду проведать Варю. И зачем-то ссылаюсь на рабочие правила. Мол, я должна удостовериться, что у девочки всё в порядке. Плановая проверка.

И даже при таком раскладе муж морщится и выражает своё недовольство.

- А другого отправить не могли? Почему именно ты?

- Я сама вызвалась, - решила хотя бы частично говорить правду.

- Я так и думал, - раздражение мужа растёт с каждой минутой. – Нет, чтобы выходные хотя бы мне посвятить, ты пытаешься и это время заполнить своей работой. Что в ней такого хорошего, что ты предпочитаешь её мне? Зарплата смешная, нервотрёпки хоть отбавляй. Просвети меня, Ксюш. А то я совершенно ничего не понимаю.

Я хотела сказать, что мне нравится возиться с детьми, давать им хоть немного заботы и тепла, которого они лишены. Мне нравится быть нужной. По-настоящему нужной. Хотела всё это сказать, но поняла, что только больше разозлю мужа. Он не поймёт моих душевных порывов. Костя привык всё мерять деньгами, выгодой, а если что-то не вписывается в эти мерки, то сразу становится глупым и бесполезным. Наверное, отчасти он и меня саму такой считает.

- А кому я нужна с образованием учителя социолога? Меня даже в институт не взяли на полставки. Сказали, что опыта нет. А где мне этот опыт взять? – смотрю на мужа устало. Я знаю, что его такой ответ устроит. Никому не нужная, жалкая бедняжка, которую он великодушно пригрел и кормит, одевает, давая деньги со своего барского плеча.

В какие-то моменты я искренне верю в свою несостоятельность. И чем дальше, тем больше. Костя тонко проводит психологическую работу по обесцениванию меня как личности. И, как не прискорбно, я это понимаю, но лишь сильнее погружаюсь в порочный круг зависимости от него и его мнения.

В субботу сама не своя. И я не понимаю, почему у меня в душе всё горит и переворачивается. Долго кручусь перед зеркалом, критически оценивая свой внешний вид. Я уже сменила третий наряд, пока муж обедал на кухне. Переодеваться ещё раз было рискованно. Мне хотелось избежать ненужных неудобных вопросов, а они обязательно последуют, если Костя заподозрит, что я специально наряжаюсь.

Но мне не хочется выглядеть слишком уж жалко. Хотя, как ни крути, рядом с Дмитрием в любой своей одежде я так и буду выглядеть.

Издаю страдальческий вздох, рассматривая в зеркале уставшую грустную женщину. Кожа серая, волосы тусклые, а фигура прямо кричит о том, что я хочу казаться незаметной. За несколько лет спина ссутулилась, создавая ощущение, что я работаю не с бумагами да маленькими детьми, а как минимум неподъёмные тяжести дни напролёт таскаю.

Мне ужасно не нравится то, что я сейчас вижу. Эта женщина не может быть мной! Почему я раньше не замечала, насколько изменилась? Может быть, это из-за моих проблем со здоровьем? Всё же несколько выкидышей за два года – это не шутки.

Пока с тяжёлым сердцем рассматриваю ту тётку, в которую я превратилась, в комнату заходит муж.

- Что-то ты слишком долго собираешься. Как на свидание, честное слово.

- Скажешь тоже, - отмахиваюсь нервно, хватаю с полки сумочку и бегу в коридор. – Я постараюсь недолго.

- Уж постарайся. Я хочу вечер со своей женой провести. Займёмся заделыванием потомства, - подмигивает муж, а мне становится неприятно.

И даже не знаю почему. Сегодня впервые посещает мысль, что я не хочу детей. Я устала. Устала бояться, что снова придётся оплакивать не родившегося малыша, устала видеть разочарованное лицо мужа, который чуть ли не впрямую каждый раз говорит, что я ущербная. Женщина, которая не может продолжить род, выполнить свою природную функцию. Устала от боли физической и душевной, от больничных стен и сочувствующих взглядов медицинского персонала и знакомых.

Быстро надеваю любимое серое пальто, удобные ботинки на невысоком каблуке, обматываю голову палантином и выхожу из дома.

На улице становится немного легче. Мысли уже текут совершенно в другую сторону. Сейчас я увижу Вареньку! И Дмитрия. После воспоминания об этом мужчине сердце делает кульбит, заставляя глубоко вздохнуть. Отгоняю опасные мысли, говоря себе, что не имею на них права. Во-первых, по причине моего статуса замужней женщины. А во-вторых, такой мужчина никогда не посмотрит на такую, как я. «Училка» - так он меня назвал и так воспринимает.

В груди неприятно жжёт от этих воспоминаний. Но, по правде, если не тешить себя пустыми иллюзиями, он прав. Я самая настоящая серая училка. Не учительница или преподаватель, а именно так – уничижительно. И зеркало сегодня красноречиво подтвердило это обидное определение.

Стою на обговоренном пятачке, буквально трясясь от предвкушения. В душе смешалось много чего, преобразовывая эмоции в настоящую неконтролируемую химическую реакцию.

- Здравствуйте, Ксения Михайловна, - рядом тормозит тёмно-серый полуджипп, из окна которого улыбается Дмитрий.

- Здравствуйте, - киваю, сжимая сумочку двумя руками. И снова я смотрю в эти светло-карие глаза не в состоянии отвести взгляд и пошелохнуться. Они будто парализуют меня, вызывая в теле весьма странные реакции. Сердце стучит как безумное.

- Тётя Ксюша! - из дурмана меня вырывает голос Вари.

- Привет, солнышко! – улыбаюсь и выдыхаю с облегчением, видя, как девочка мне радостно машет через стекло.

- Садитесь, - кивает Дмитрий, и я медленно погружаюсь в его аромат, которым окутан весь салон авто. Лёгкие жжёт, голова идёт кругом. Я готова вдыхать этот запах вечно. – Вы не замёрзли?

- Не успела, - качаю головой, разматывая палантин и спуская его на плечи.

- Жаль. А я хотел вас чаем напоить с вкусной выпечкой. Мы хотели, - тут же поправляется. Мужчине в новинку ассоциировать себя с ребёнком.

- Если так, - поворачиваюсь к Варе, - то я очень сильно замёрзла. Даже зубы стучат!

Девочка хихикает, забавно прикрывая рот двумя ладошками. Странно. Прошла всего неделя, а Варя незримо изменилась. Но описать эти изменения не получается. Мне кажется, у неё даже глаза светиться начали.

- Как ты, Варежка?

- Хорошо, - улыбается девочка. – Я с Акбаром подружилась! Знаешь, какой он большой и лохматый? Настоящий медведь! И он теперь со мной играет и охраняет меня от всех-всех плохих людей. Теперь никто не будет меня дразнить и обижать.

- Это очень хорошо, - киваю, чувствуя, как к горлу подступает комок.

- А ещё мне дядя Дима комнату сделал! Только мою, - продолжает делиться впечатлениями малышка. – Там даже шалаш есть. Я вам покажу!

- Обязательно. Первым делом пойдём смотреть твою комнату, - улыбаюсь, отмечая, что девочка не называет Дмитрия папой.

- И у меня теперь есть бабушка! Самая настоящая. Она для меня готовит разные вкусные вещи.

После этой фразы Дмитрий рассказывает, как Варя стала Вареником. А я слушаю и отмечаю, что меня незримо окутывает тепло, и от этого ощущения хочется постоянно улыбаться. Эти двое ещё не привыкли друг к другу, а уже настоящая семья.

- Бабушка – это здорово, - говорю, думая, что о других женщинах Варя ещё ни словом не обмолвилась.

Машина заезжает в элитный посёлок, и я буквально открываю рот, от представших передо мной видов. Каждый дом – настоящее произведение искусства. Везде ландшафтный дизайн, которым можно любоваться вечно. Интересно, кем Дмитрий работает?

И неожиданно мужчина тут же отвечает на мой мысленный вопрос.

- А вот тот дом я проектировал, - указывает вправо. – И этот, - мы проезжаем двухэтажный особняк.