(Не)приемный папа

Пока училка рассказывала о местных порядках, у меня неприятно ныло в груди. Мою дочь здесь изводят с самого рождения, а я живу всё это время в своё удовольствие и ни сном, ни духом…

Тут дверь неожиданно открывается и в кабинет вбегает Варя

- Тётя Ксюша! – вскрикивает она и утыкается взглядом в меня.

- Привет, - улыбаюсь. – Как поживает твой медведь?

- Его мальчишки забрали! – всхлипывает девочка и переводит умоляющий взгляд на Ксению.

- Сейчас разберёмся, - девушка срывается с места и убегает вместе с моей дочерью, а я тут же набираю знакомого юриста.

- Привет, Слав. Мне помощь твоя нужна, - морщусь, представляя, как буду рассказывать о сути дела. Но всё оказывается легче, чем мне думалось. Славик даже пару раз матерится, когда выслушивает меня.

- Таких кукушек сажать надо, - зло говорит, когда я замолкаю. – Сделаю всё, что в моих силах. Но воспитательница права. Детей охотней отдают в полные семьи.

- Светик не тянет на роль мамаши. И на роль моей жены тоже, - морщусь.

- А чего ты тогда с ней носишься уже год?

- Не знаю. Лень искать кого-то другого. Ты же знаешь, сколько у меня работы. Я дома появляюсь только, чтобы помыться, поспать и удовлетворить мужские потребности. На эту роль Светик подходит идеально.

- А как ты собираешься ребёнка воспитывать с таким графиком?

- Не думал ещё. Найму нянечку. Всё лучше, чем в детском доме. Маму, в конце концов, вызову.

- Да, чувак, прижало тебя конкретно. Но я сделаю всё, что в моих силах. У меня тут как раз должник есть, который связан со службой опеки. Думаю, удастся всё уладить дней за десять. А ты пока комнату для дочери приготовь, вещи купи. У неё наверняка ничего своего нет.

Благодарю Славу и поднимаюсь, чтобы уйти, когда в дверях появляется расстроенная Ксения.

- Я приду за дочерью дней через десять.

- Но так быстро…

- У меня есть связи, - говорю коротко и выхожу. Мне ещё разговор со Светиком предстоит. Полный /запрещено цензурой/!

Глава 2

Ксения

Когда вижу Дмитрия на пороге детского дома во второй раз, глазам своим не верю. Что он здесь забыл? Будет заливать, что привязался к ребёнку, которого видел единожды? Пожалуй, в таком случае я точно посчитаю его извращенцем и сообщу в нужные органы. Но мужчина ввергает меня в шок, вручая бумаги с тестом на отцовство.

А я ведь сразу отметила его сходство с Варей. Девочку буквально вылепили по его образу и подобию. Только слепой не мог бы этого заметить. Но я всё списала на случайное совпадение. А оказалось, мужчина тоже это подметил и не поленился сделать тест.

Внимательно слушаю его историю, более подробно разглядывая Дмитрия. Ухоженный, явно небедный. Пальто, которое он небрежно кидает на спинку стула, наверное, стоит как моя полугодовая зарплата. Девочке явно выпал счастливый билет, сказали бы многие, но я не верю в столь удачные совпадения.

Из-под рукава водолазки выглядывает край цветной татуировки, на котором задерживается мой взгляд. Никогда не любила разрисованных мужчин, но тут почему-то оторваться не могу, разгоняя воображение до неприличных пределов. Что у него под этой тонкой кофтой? Дмитрий явно следит за собой, не брезгуя спортивным залом. Об этом явственно говорят очертания его фигуры.

Я рассказываю заученную наизусть процедуру усыновления, а сама думаю, как бездетный холостяк, который явно привык жить в своё удовольствие, собрался справляться с воспитанием детдомовки? У Вареньки очень покладистый характер, но жизнь здесь и на неё наложила неизгладимый отпечаток. К воспитанию таких детей нужно подходить с большой ответственностью и безмерным терпением, которым Дмитрий явно не отличается.

Когда что-то происходит не по его, в светло-карих глазах вспыхивает настоящее бешенство. Мне даже не по себе становится. Я так привязалась к этой болезненной девочке, что сердце рвётся. Своих детей к двадцати семи годам бог так и не дал. Мы с мужем уже несколько раз пытались. Я перенесла четыре выкидыша и получила на руки неутешительный прогноз от врачей.

Уже не раз просила Костю подумать об удочерении Вари, но он категорически против. Ему своих детей хочется. Сказал, чтобы лечилась, и будем пробовать ещё раз.

И теперь Вареньку заберёт этот молодой мужчина, а я даже знать не буду, как она там…

Когда прихожу домой, наконец, перестаю себя сдерживать, начиная тихо плакать.

- Что стряслось? – на кухне появляется муж.

- Варю забирают, - говорю со всхлипом.

- Но это же хорошо для ребёнка?

- Я боюсь за неё. Я успела полюбить девочку!

- У нас будут свои дети, - отрезает холодно Костя, начиная злиться. – Зачем нам чей-то выродок?

- Как ты можешь так говорить о детях?! Они не виноваты в том, что их бросили! А Варенька…

- Хорошо, что эту девчонку забирают. Мне надоело о ней слушать, - окончательно выходит из себя Костя и оставляет меня в одиночестве. Сердце рвётся на части, душа ноет и всю меня затапливает тоска и чувство одиночества. Я живу под одной крышей с мужчиной, которого полюбила, но иногда мне кажется, что мы совершенно чужие люди.

Но это пройдёт. Постепенно обида уляжется, перемелется и утрамбуется. Варю заберёт этот импозантный мужчина с лёгкой небритостью и цветными татуировками, а мой мир снова будет тихим и спокойным. Я отпущу эту девочку, пожелав ей большого счастья и искренне за неё порадуюсь. Не каждому ребёнку выпадает шанс обрести семью. А у Вари ещё и настоящий папа будет…

Наливаю себе зелёного чая и долго сижу у окна, думая о малышке. Ведь я часто представляла, как она называет меня мамой, как прижимается крепко, когда я читаю ей сказку на ночь, как мы вместе готовим что-нибудь вкусненькое и ждём Костю с работы.

Утром обнаруживаю Варю заплаканной. Да сколько можно?!

- Кто тебя обидел? – глажу девочку по волосам, вытирая слёзы.

- Они сказали, что я никому не нужна! – всхлипывает малышка. – Что такая мямля и плакса… - девочка надрывно всхлипывает. – Что меня не возьмууут! – не выдерживает ребёнок, тоскливо протягивая последнее слово, и утыкается мне в живот.

И я не выдерживаю. Проклиная себя за слабость, сама нарушаю правила.

- Помнишь дядю Диму? – отрываю малышку от себя, вытирая мокрые щёчки. Девочка кивает. – Он заберёт тебя совсем скоро. Этот дядя хочет стать твоим папой, - грустно улыбаюсь. Я даю девочке такую необходимую надежду на светлое завтра. На то, что она действительно кому-то нужна.

- Правда? – шепчет Варя, и в её глазах загорается огонёк надежды.

- Правда, - шепчу, приглаживая растрепавшиеся тёмно-русые волосы с рыжеватым отливом.

- Он станет моим папой? Я ему нужна?

- Очень нужна, - киваю уверенно.

- И будет любить?

- Обязательно, Варежка. Сильно-сильно.

- А у него есть жена?

- Нет. Он один.

- Тогда ему нужна мама для меня, - доверчиво шепчет малышка. – Ты будешь нашей мамой?

- Варенька, - сама не удерживаюсь от всхлипа. – У меня же есть муж. Я не могу…

- Брось его. Ты всегда грустная. Значит, он плохой муж и тебя совсем не любит, - бесхитростно изрекает малышка. Поражаюсь, как только в её голову могло прийти подобное. – А дядя Дима будет хорошим, раз даже я ему нужна.

- Муж меня любит. А грустная, потому что за вас всех сердце болит. Понимаешь?

Варя серьёзно кивает, прижимая замусоленного медвежонка к себе.

- Я оставлю тебе Потапыча. Чтобы он помогал и утешал.

- Варюш, Потапыч будет скучать по своей маленькой хозяйке.

- Если у меня будет папа, то мне больше не будет так одиноко, грустно и страшно. А ты грустишь. Тебе он нужнее.

Я глажу ребёнка по голове, пытаясь сдержать эмоции, которые разрывают изнутри. С улыбкой беру игрушку и благодарно киваю. А потом буквально выбегаю из комнаты, начиная рыдать на бегу.

И потом ещё полчаса не могу остановиться. Начальница уже и выговаривала строго и жалела и просто сочувствовала по-женски. Но мне от всего этого только хуже. Я смотрю на замызганную игрушку, а внутри настоящая война происходит. Выжигает, разрывает, искалечивает. Почему так тошно?

А через десять дней приходит Дмитрий с бумагами об удочерении.

- Приведите Варю, - просит, отдавая мне документы. – Вы её вещи собрали?

- У неё нет вещей, - шепчу почти безжизненно и иду за девочкой.

По дороге заставляю себя не плакать. Для малышки это самый радостный день в её жизни. Нехорошо его омрачать.

- Варенька, за тобой папа приехал, - заглядываю в спальню.

Малышка вихрем срывается с кровати и несётся к двери.

- Я вам говорила?! Говорила?! Я нужна! Я папе нужна! – кричит она, оборачиваясь. В детских глазах зависть. Все тут хотят быть кому-то нужными.

Беру малышку за руку и веду в кабинет к заведующей. Мужчина стоит спиной к двери. Статный, статусный. Тёмно-серое приталенное пальто сидит как влитое.

- Он, правда, будет меня любить? – шепчет Варя, испуганно глядя на большого незнакомого мужчину. В последний момент ребёнок пугается и начинает сомневаться.

- Правда, - шепчу в ответ, надеясь, что так и будет.

Дмитрий поворачивается и улыбается дочери. Она мнётся, не решаясь к нему подойти. Тогда мужчина присаживается на корточки и распахивает объятия.

- Пойдём домой? – говорит просто. Но в этих двух словах целая вселенная для ребёнка. Варя срывается с места и несётся к нему, утопая в крепких объятиях. Утыкается ему в грудь и шепчет, что давно мечтала пойти домой.

Я всё же не выдерживаю. Начинаю реветь и выбегаю за дверь. И почему-то хочется, чтобы эти сильные руки вот так же обняли меня и прижали к груди, а бархатный чуть хриплый голос прошептал в макушку, что я нужна и пригласил пойти домой.

- Ксения Михайловна, возьмите себя в руки, - появляется заведующая. – Отдайте Дмитрию Николаевичу медицинскую карту Вари и верхнюю одежду.

Я молча киваю, лихорадочно пытаясь утереть слёзы.

- Пойдёмте, - хриплю, когда мужчина появляется на пороге, держа маленькую детскую ручку в своей крепкой большой ладони.

Мы молча идём в мой кабинет, где я дольше, чем нужно, роюсь в папках. Неосознанно тяну время.

- Вот, здесь всё. Прививки, анализы, диагнозы.

- Моя дочь серьёзно больна? – хмуро спрашивает мужчина.

- Да нет. Просто здоровье слабое.

Дмитрий сдержано кивает, а я вижу огромные испуганные глаза Вари.

- Эй, ты чего? – наклоняюсь к девочке, гладя по голове.

- Вдруг он передумает из-за моего здоровья? - шепчет ребёнок мне на ухо.

- Не передумаю, - смотрит на неё Дмитрий, рассеивая детские страхи.

- Можно я навещу Варю? - выдаю на эмоциях. Знаю, что мне, скорее всего, откажут, но я просто не в состоянии вот так её отпустить.

- Конечно, - неожиданно легко соглашается мужчина и пишет мне адрес и телефон на листке бумаги.

Я провожаю их до выхода, а потом долго ещё машу рукой, стоя у забора и наблюдая, как Варя устраивается в детском кресле на заднем сидении шикарной иномарки. На душе так тоскливо, что хоть волком вой, но я улыбаюсь маленькой девочке и от всей души желаю ей хорошего папу.