Дамасский жасмин

Глава 3

Микаэл

Пить литрами алкоголь… Закидываться всякой дурью без разбора– когда совсем плохо, когда нужно сделать так, чтобы мозги отключились насильно, буквально нок аутом. Вычеркнуть очередной черный день из жизни, стереть его ластиком, а с ним и боль… Но не стирается… Иногда вроде отпускает… Иногда удается уговорить себя на то, что всё значит всё… И даже наступает некое просветление… В такие дни надо срочно брать ноги в руки и нестись к матери– делать перед ней вид, что все вроде бы не так уж и плохо, успокаивать ее маниакальное стремление его спасти… От кого и от чего? От себя самого? Смешно… Потом опять накатывает. Накатывает внезапно… Эта боль приступообразная, а сами приступы– непредсказуемы… но когда они приходят, снова наступает этот блэк– аут… эта щемящая пустота, это парение над бездной без ощущения почвы под ногами… Боль бывает разной… Его же боль – самая невыносимая… Боль сожаления, боль отчаяния… Когда мучительно больно от того, что ничего не можешь отыграть назад… Да и стоило ли отыгрывать…

После шока потери, многие вещи стали очевиднее, яснее… Ясно было то, что она не любила его… Да, возможно, любила секс с ним… Но его самого– нет… Отчаянно хотелось бы сказать, что любила его деньги, но язык не поворачивался. О, как ему хотелось внушить себе, что она просто продажная сука, высосавшая из него по максимуму и свалившая, но Оксана уехала, оставив всё… И наличные, и одежду, и украшения… Даже кольцо вернула через Амаль… Та, правда, видя его состояние, не стала отдавать его ему сразу… Лишь спустя пару месяцев… А он, лох, все это время думал, что хотя бы это у его бабочки осталось… Цеплялся за эту побрякушку, как за спасительный якорь… Словно факт того, что кольцо было у нее, что– то менял для них…

Конечно, попытки примирения были… Десятки попыток, может быть, даже сотни… Вернее, не так… Были его попытки хоть как– то, хоть в какой– то форме возобновить с ней диалог, про мир и воссоединение речи даже не шло… Просто, чтобы, хотя бы слово ему сказала в ответ… Действовал осторожно… Пытался пустить трещину по этому льду на берегу, едва касаясь ботинком белой кромки. Действовал грубо… Когда обрывал телефонные линии, отправлял килограммы цветов, которые она даже в дом заносить не позволяла, так и оставляла на лестничной клетке подъезда… Оксана была непреклонна. Через неделю после ее бегства, на его счета стали обратно поступать деньги… Он скрежетал зубами от беспомощной ярости, пытался перевести их обратно, но банки отказывали в транзакции… Она предусмотрела и это… Были попытки выйти на связь с ее семьей в Москве, тем более, что с ее матерью у него сложились хорошие отношения… Он смог– таки дозвониться до нее , после битого часа звонков без ответа… Женщина поговорила с Микаэлем очень приветливо, даже сердечно, но честно сказала, что отвечает на его звонок в последний раз – Оксана четко поставила условия– если их общение продолжится, звонить матери перестанет уже она… С купленной им квартиры, Оксана заставила родительницу съехать почти сразу… Благо, что на тот момент Марина уже жила с Ахмадом, и возвращение в их былые условия не было столь болезненным для семьи…

Оксана просто вычеркнула Микаэла из своей жизни… Не было ни истерик, ни пререканий, ни попыток передать через многочисленных медиаторов свои обиду и претензии, по поводу того, что он сотворил… Просто не было ничего…

Все, что ему оставалось, наблюдать со стороны… А наблюдать было за чем… Спустя год после того, как она последний раз бросила на него полный боли и укора изумрудный взгляд, он продолжал медленно разлагаться, а она сияла все ярче… У Оксаны все было хорошо… И вот это самое «хорошо» отдавало в его мозгах вражеским злорадным смехом. Вот так, Микаэл… Ты не центр ее Вселенной, как и было всегда… Посмотри, сколького она добилась всего за год без тебя…, и ты ведь знал, что добьется… Ты намеренно подрывал ее веру в себя, чтобы иметь больше рычагов контроля…

Перед глазами лежит этот чертов журнал… Да, он гребанный дурак, скупивший тысячи его экземпляров… Словно это что– то исправит… Словно эти его жалкие очередные попытки скрыть ее от посторонних, на этот раз читательских, глаз что– то изменят… Оксана теперь звезда, гребанная звезда, не стесняющаяся демонстрировать миру свое тело… Щедро делящаяся с этим самым миром, своим талантом… Игриво и непринужденно идущая по жизни, сворачивая головы… А он простой деградировавший маньяк– сталкер, на которого теперь работают несколько человек, обязанные докладывать ему о каждом ее шаге…Он знал о каждом новой фото в интернете, о каждой новой статье, о каждом ее выходе в свет или появлении на ТВ. Знал, в какие рестораны она предпочитает ходить, какой салон красоты посещает, где любит одеваться, какие книжки лежат на ее прикроватной тумбочке… Он был рад, что Мадлен и Амаль, отдали ей на время, свою пустующую квартиру, бесновался, когда она переехала оттуда… К тому… Как же внутри все драло, когда он смотрел на их совместные фото с частых субботних и воскресных прогулок, расслабленные, кажуальные, пронизанные весельем и беззаботностью… С тем она была другой… Счастливее? Нет, наверное, нет… Просто другой… Более открытой, расслабленной, спокойной… А он, все надеялся рассмотреть на тех фотографиях, тень печали и тоски… тень страдания… По нему… Или он до сих пор тешил себя нелепыми иллюзиями, что все это делается, чтобы позлить его, показать ему, что он потерял… Теперь, он все знал о ней… Жаль только, что его все это не интересовало, когда они были вместе… Ему тогда казалось, что он поймал бабочку в банку… На первом месте было одно желание– удержать, но не понять… Перед глазами в сотый раз бегут буквы…

«– Оксана, объясните, в чем Ваш феномен? Вы начали свою танцевальную карьеру всего год назад– и такой головокружительный успех… Ваша программа выступлений расписана на месяцы вперед, Вас приглашают лучшие хореографические площадки мира, Вы, стали лицом одновременно трех ведущих французских брендов одежды, а одно из самых авторитетных интернет– изданий, включило вас в десятку самых сексуальных женщин этого года…

– Глобально мой успех начался с большого провала… Как сейчас помню тот день… Как сердце билось в груди так, что было больно… Как сухо было во рту, зато как ладони потели… Я шла на просмотр в школу танцев Марка Долмати и понимала, что если провалюсь, просто не смогу больше дышать… Для меня- это бы стало концом… Позади я оставляла только пустоту и боль…

Знаете, я пришла к своей мечте не сразу… Мне понадобилось многое пережить, чтобы осмелиться бросить вызов судьбе… Наверное, таким, как я, чтобы уверенно идти вперед, нужно сжигать все мосты позади… Делать так, чтобы повернуть назад уже возможности не было… Наверное, я была слишком слаба, чтобы понять это раньше, да и не способна я была на такие радикальные действия… Но судьба сама сделала так, что мосты были сожжены…

– Что Вы этим хотите сказать? Вы сейчас про сына премьер– министра Сирии, влиятельного бизнесмена Микаэла Увейдата? Признаться, эта история наделала шума в медиа– сообществе… Вы ведь были вместе… Серьезные отношения, поговаривали о свадьбе… Вы блистали на танцплощадках региона уже тогда, а потом внезапно пропали… Это связано с тем, что Вас с ним связывало? Я бы многое отдал за правду об этой истории…

– Нет никакой пикантной правды… Да, мы встречались… Но… Все закончилось так же быстро, как началось… Эту историю я бы хотела оставить без комментариев. Скажу только, что я за все благодарна Ему… Микаэл многое мне дал… Многое отнял… Но именно он, помог мне понять, кто я такая… это сложно объяснить, но иногда нужно почувствовать себя максимально слабым, полностью беспомощным, чтобы обрести истинную силу… Посмотрите на бабочек– нет на свете более хрупких созданий… А ведь они способны преодолевать тысячи километров…

– Эта бабочка, у вас на пояснице, ваше фирменное тату, которую читатели будут иметь возможность увидеть на Вашей фотосессии, отсылка к тому, что Вы сейчас сказали?

– Возможно… Но… Это очень личное… Я бы не хотела сейчас об этом говорить…

– Понятно… Ваше право… Так вернемся к теме Вашего поступления в школу Марка Долмати… Что было дальше? Вы пришли на прослушивание и…

– Как я уже сказала, мне было непросто в тот период… Только за перспективу попасть туда, я цеплялась как за последний бастион своей веры в жизнь… В тот день, мне действительно удалось выступить перед Марком и… Я провалилась…

Помню это ощущение… Когда ты оказался именно в той яме, куда всеми внутренними фибрами верил, что не попадешь… Так ведь всегда с нами… Мы можем сколько угодно вслух, озвучивать самые ужасные варианты развития событий, но глубоко в душе, всегда верим в лучшее…, и я ведь тоже верила… До последнего… Но нет… Меня не взяли… И вот, настал тот предательский момент, когда нужно исполнить внутреннее обещание– перестать дышать, перестать жить… Я, даже не могла собирать себя по осколкам… Помню, как сидела на лавке перед входом в школу, смотря на молодых и красивых студентов, беззаботно шныряющих туда и сюда… Их настроение было таким легким, выражения лиц столь необремененными тяготами… Я чувствовала эту бездну, разделяющую нас… С одной стороны, они, с другой– я, со своей дырой в сердце… А потом запищал телефон… Я ведь не верила в это его «мы вам позвоним», хоть и оставила свой номер в анкете… Вернее, заранее знала, что для абитуриента школы это означает «нет»…

Послушайте, Оксана, Вы далеко ушли? – как сейчас помню, его хриплый английский выговор с характерным французским акцентом…– надо переговорить….

Тогда он сказал мне, что мои страшные опасения подтвердились– как студентка школы я не подходила… Не та фактура, слишком яркая, не тот возраст… Зато, по его словам, мне стоит попробовать себя на запускаемом танцевальном тв– шоу, одним из продюсеров которого он являлся… Так, в общем– то все и закрутилось… Нет более быстрого пути к славе, чем любовь народа… Уже после первого выступления обо мне заговорили… Пошли эти сравнения с яркими танцовщицами фьюжн– жанра (прим. смешение стилей)… Народу нравилась экспрессия, нравилось то, что я делаю, Марк поддерживал меня в моих идеях для перформансов… С каждым новым выпуском программы, я на глазах ощущала свою растущую семимильными шагами популярность… Это еще больше вдохновляло меня… Использовала накопленный опыт классической хореографии, восточного танца… И главное– собственных душевных переживаний… Последнее, наверное, главное… Танцем тогда я выражала все то, что было на душе… Можно сказать, так лечилась… Зритель, наверное, это чувствовал… Чувствовал мою искренность, поэтому и любил… Вот, собственно, и все…

– Вы говорили, что выражали то, что на душе… А что было на душе, Оксана? Ваши переживания как– то были связаны с вашей жизнью на Ближнем Востоке? Знаете, а ведь это очень интересная глава Вашей жизни, малоизвестная, я бы сказал… Вы ведь работали танцовщицей, очень успешной, но не получается найти хоть какие– то видео ваших выступлений тех лет… Только разве что из частных архивов… Почему так? Что за этим стоит?