Американский эксперимент соседства

Моя голова кружилась от каждого ощущения, наполнявшего мое тело, выводя меня из равновесия. Я потянула его за куртку, желая убрать этот дополнительный барьер, но он не сдвинулся с места.

Жалоба сорвалась с моих губ, когда он очень медленно провел губами вниз по моей шее, покусывая кожу и превращая звук в громкий стон.

Губы Лукаса приблизились к моему уху. Он сказал, касаясь чувствительной кожи: — Этот звук.

— Какой? — изо всех сил пыталась я спросить.

Его зубы задели мочку уха, потянули за нее.

Моя реакция была мгновенной. Новый всхлип поднялся из моего горла.

— Этот, — прошептал он. — Я готов сделать безумные вещи ради этого звука, Рози.

— Какие? — выдохнула я. Но все, что я хотела сказать, это: Пожалуйста. Что угодно. Сейчас.

Бедра Лукаса прижались к моим в ответ, выбивая воздух из моих легких от потребности, пронзившей мое тело. Твердый. Он был таким твердым и большим.

— Такие вещи, как трахнуть тебя у этой двери, прямо сейчас.

Мне хотелось крикнуть ему, чтобы он продолжал.

Но прежде чем сорвались какие-либо слова, его рот вернулся к моему, оставляя за собой след покалывания, который распространился по моим рукам. Его губы остановились напротив моих. Не вступая в контакт.

Не целуя меня.

Почему он не целует меня?

Его нос скользнул по моему.

— Я был так близок к тому, чтобы трахнуть тебя сегодня днем, — признался он, понизив голос. — Взять тебя на полу в той ванной.

Я захныкала, снова дергая его за одежду, но он не двигался.

Все, что он сделал, это прикусил мою нижнюю губу зубами и сказал: — Хочешь услышать, какие еще безумные вещи я сейчас собираюсь сделать?

— Да.

— Я хочу снять эти маленькие пижамные шорты, которыми ты сводишь меня с ума, — сказал он мне тихо, так тихо, напротив моего рта. — И трусики тоже, — его губы скользнули по моей челюсти. — Просто чтобы я мог проникнуть глубоко-глубоко внутрь тебя, пока единственное, что ты будешь чувствовать — это меня.

Мои веки затрепетали и закрылись от его слов.

— Сделай это, — взмолилась я, услышав возмутительную потребность в своем голосе. — Все это. Пожалуйста.

— Нет, — он снова провел зубами по раковине моего уха, заставляя пальцы на ногах подогнуться. — Не сейчас, — его слова казались пыткой, лишая возможности, идеи иметь это прямо сейчас. О том, чтобы заполучить его так быстро, как только смогу. — Ты знаешь, что я сделаю вместо этого?

Мои глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как его губы раздвигаются в медленной ухмылке. Это был новый тип улыбки. Не счастливый и яркий изгиб его рта, он был темным. Знойным. Предупреждение и обещание. Тот, который я хотела, чтобы он сохранил.

— Сегодня вечером, — сказал он, и еще до его следующих слов я знала, что пути назад нет, что после сегодняшнего вечера я никогда не буду прежней, потому что я получу его, всего его. — Сегодня вечером я уложу тебя в постель. Трахну тебя глубоко и медленно. И я не соглашусь на это прекрасное хныканье. Сегодня ночью я заставлю тебя выкрикивать мое имя, Рози.

Если я думала, что раньше он терял самообладание, то сейчас я не могла бы ошибиться больше.

Потому что в тот момент, когда эти слова слетели с его губ, Лукас сорвался.

Он снова поднял меня, и, прежде чем я успела возразить, прежде чем я смогла по-настоящему подумать, он обвил мои ноги вокруг своих бедер и направился в мою спальню.

Мое сердце упало. Моя потребность зашевелилась. И следующее, что я поняла, это то, что меня бросили поверх моего одеяла.

Его голова очень медленно наклонилась, а глаза прошлись вверх и вниз по моему телу, и Боже, никогда в моей жизни на меня так не смотрели. Как будто он был готов съесть меня живьем.

Приоткрыв губы, я смотрела, как он наконец избавился от куртки. Затем он потянулся к краю своей толстовки и стянул ее одним плавным движением.

Под ней ничего не было.

Звук желания подступил к моему горлу, потому что я могла уже видеть его обнаженным, могла уже видеть изгибы его бедер и каждый напрягшийся мускул, но не так. Даже в душе сегодня утром. Не с этим темным блеском в глазах или знающим изгибом губ.

— Ты без футболки? — услышала я свой вопрос.

Его смешок был мягким, скрытным.

— Я очень спешил, когда выходил из квартиры. Я до сих пор не знаю, как мне удалось оставить Аарону сообщение, чтобы он забрал Тако. Он, должно быть, ненавидит меня прямо сейчас, но мне все равно.

У меня пересохло в горле, выражение его лица стало серьезным, когда он подошел ближе к кровати.

Он остановился прямо у края, затем сказал: — Иди сюда.

Не теряя ни секунды, я встала на колени и пополза, пока не оказалась прямо перед ним.

Лукас посмотрел на меня, что-то сломалось, смягчилось. Тыльная сторона его пальцев коснулась моей щеки, и он сказал: — Весь этот розовый цвет покрывает твою кожу. Eres preciosa(исп. ты прекрасна), — он придвинулся ближе, наклонив лицо, чтобы встретиться со мной глазами. — Я умираю от желания увидеть, как низко он распространяется.

Сидя на коленях, я вытянула руки вверх. Давая ему зеленый свет.

Лукас без колебаний принял мое предложение и стянул мою футболку через голову.

Прерывистое дыхание сорвалось с его губ, когда его глаза блуждали вверх и вниз по моему телу. Любуясь моей обнаженной грудью.

— Me robas el sentido, — пробормотал он. — У меня от тебя перехватывает дыхание.

Я потянулась к нему, очень нежно положила ладони ему на грудь, а затем провела ими вниз, запоминая теплую и упругую кожу под кончиками пальцев. Запечатлевая все это в памяти. И когда мои руки добрались до пояса его джинсов, я наклонилась, касаясь губами центра его груди. Затем я прижала их к его сердцу. Затем прошлась по его ребрам, близко к татуировкам, которыми была окрашена его кожа, и, не думая об этом, запечатлела поцелуй открытым ртом на гребне волны, позволяя своему языку обвести красивый рисунок.

Живот Лукаса сжался, напрягся, и я почувствовала, как он задрожал под моим языком.

Я посмотрела на него, признание выскользнуло само собой.

— Я хотела сделать это с тех пор, как увидела ее в первый раз.

С его губ сорвался стон, и в следующее мгновение я осознала, что он притянул меня к себе и завладел моим ртом.

Когда он прервал поцелуй, он прохрипел: — Ты фантазировала об этом? Со мной?

Кивок.

— Каждый день. Каждую ночь перед сном. Каждый раз, когда я закрывала глаза.

Он резко выдохнул.

— Что еще ты представляла сделать со мной?

Я провела руками по поясу его джинсов, затем позволила своим большим пальцам провести по выемкам на его бедрах, наконец, вернув пальцы к пуговице и услышав его шипение.

— Сегодня, когда я застала тебя в душе, — сказала я, делая над собой усилие и чувствуя исходящий от него сильный жар. — Я хотела, чтобы это была моя рука. Или мой рот.

Бедра Лукаса дернулись вверх, что, как я знала, было рефлексом.

Я посмотрела на него и добавила: — Я хотела, чтобы ты кончил в меня.

Его руки коснулись моего лица, пальцы запутались в моих волосах, пока я расстегивала молнию.

Я обхватила его рукой через натянутую ткань его черных боксеров, и Лукас с шипением выдохнул.

— Тебе понравилось смотреть, как я удовлетворяю себя, — сказал он, двигаясь против моей руки. — Но ты хотела бы, чтобы это была ты.

Я кивнула головой.

Его пальцы сильнее вцепились в мои волосы.

— Возьми меня и покажи, как это делается.

Я стянула с него боксеры, облизывая губы при виде того, как он высвобождается. Не думая об этом, я сомкнула руку вокруг его длины, очень медленно поглаживая его вверх и вниз, желая доставить ему удовольствие. Заставить его чувствовать себя хорошо. Лучше, чем хорошо.

В груди Лукаса раздалось рычание, его спина выгнулась назад.

— Еще раз, — потребовал он. — Сильнее, preciosa. Не стесняйся.

Я повиновалась, сильно обхватывая его и увидев, как он набухает в моей руке.

У него вырвался еще один стон, на этот раз громкий и короткий, и это было моим последним предупреждением, прежде чем руки Лукаса оставили мои волосы и легли мне на плечи, возвращая меня на середину кровати.

— Хватит играть, — сказал он, его руки опустились по бокам от моей головы, и он крепко поцеловал меня.

Затем его рот скользнул вниз по моему телу, а зубы вцепились в мои пижамные шорты. Быстрым движением я оказалась в одних трусиках, а голова Лукаса оказалась прямо над моими бедрами. Его рот прошелся по шву нижнего белья, зубы царапали ткань, а моя спина выгнулась от прикосновения. Моя голова закружилась.

— Лукас, — выдохнула я, почти тут же кончая.

Его язык задел мой клитор через тонкую ткань, прикрывающую меня. Затем он отодвинул трусики в сторону, открывая всю мою влажность и погружаясь в мою плоть.

— О Боже, — застонала я. И когда он продолжил, я могла только повторять это снова и снова. — О Боже.

Я почувствовала, как его голос коснулся моей кожи.

— Не Бог, — сказал он, прежде чем снова войти в меня своим языком. — А Лукас.

Я застонала, и его руки раздвинули мои колени, ладони опустились на внутреннюю сторону моих бедер и, убедившись, что я держу их открытыми, его язык снова спустился вниз.

— Скажи это.

Издав стон, я приподняла бедра.

— Я сказал тебе, что хочу услышать свое имя, громко и отчетливо, — повторил он, толкаясь снова, и снова, и снова. — Скажи это.

Одна из его рук двинулась, его большой палец начал описывать круги вокруг моего клитора, отчего мое тело прямо впало в неистовство.

— Лукас, — судорожно выдохнула я.

Затем язык Лукаса сделал что-то такое, чего я никогда раньше не испытывала, и мои руки взлетели вверх, схватившись за первое, что они нашли — подушку. Мои бедра толкнулись в его рот, побуждая его двигаться быстрее, глубже, и когда он это сделал, мой рот приоткрылся, крик готов был сорваться с моих губ, и, как Лукас и обещал, я выкрикнула его имя.

Спазмы моего оргазма стихли, мое тело расслабилось, и он выпрямился на коленях. Он схватил свой член, все еще глядя на меня.

— Я мог бы кончить прямо сейчас, просто пробуя тебя на вкус и наблюдая за тобой вот так.

Прежде чем я успела осознать, как эти слова вернули меня к жизни, он поднялся с кровати и избавился от своих боксеров и джинсов.

Когда он снова устроился у меня между ног, он позволил своему члену упереться в меня, и от этого контакта, его обнаженного тела, прижатого ко мне, здесь, со мной, у меня перехватило дыхание.

— Вставь его, — сказала я так задыхаясь, что едва различила слова. — Я принимаю таблетки. В последний раз, когда я сдавала анализы, со мной все было в порядке, и у меня уже давно никого не было. Ты говорил, что тоже ни с кем не был долгое время.

Лукас вздрогнул, сосредоточившись на моем лице, когда поднес свою набухшую головку к моему входу и провел им по моей щели.

— Я тоже чист. Я никогда не трахался без презерватива, Рози.

Он казался погруженным в свои мысли, потом посмотрел на меня с чем-то новым в глазах, на лице. Чем-то, что я любила, и чем-то, что приводило меня в ужас.