Взросление любви и "эликсир счастья"

Зимин удивленно посмотрел на девушку — это что за «загадки майя», но Бэлла только бестолково похлопала ресницами, делая вид, что не понимает его немого вопроса.

Не будет она рассказывать следователю о том, как полицейский сотрудник (чтобы привлечь внимание зеленоокой красотки) похвалился «крутой машиной», и Бэлла тут же попросила его «прогнать» фотографии золотого браслета через супер новую, почти секретную, программу.

— А подопечных Льва забрали? — спросила она.

— Забрали, — кивнул головой Зимин.

— А фоторобот поможет найти этого человека?

— Поможет.

— А по камерам удалось отследить его и его машину?

— Удалось.

— А это убийца Льва?

— Следствие покажет.

— А за что его убили?

— Заканчивайте, Бэлла Витальевна, — не выдержал Зимин и нахмурился. — У нас что сегодня вечер вопросов и ответов? Вы не забыли, что в этом кабинете вопросы задаю я?

— Ну, тогда я пойду, — заспешила Бэлла под подозрительным мужским взглядом.

— Ваш пропуск.

Бэлла взяла пропуск и небрежно сунула в сумочку — зачем он ей?!

Приехав домой, Бэлла снова перечитала информацию о Клинцевиче — ничего криминального за что можно было зацепиться, попыталась перечитать распечатанные Львом отчеты, но химию она знала недостаточно, чтобы постигнуть суть опытов и восхититься гением-Клинцевичем. Изучать же химию на уровне хотя бы студента-биолога у нее не было времени (да и желания тоже). К тому же, зачем было загружать свой мозг ненужными знаниями, когда под боком (в соседней квартире) имелся готовый студент-биолог (как она считала).

И Бэлла снова обратилась за помощью к Олегу Протасову.

Тот с большим интересом прочитал отчет о результатах опытов Клинцевича, покачал головой и попросил у Бэллы время до вечера чтобы проконсультироваться со знающим человеком (его знаний тоже не хватало для правильной оценки работы гениального биохимика).

Сняв несколько копий, она отдала одну из них Олегу, взяв с того клятвенное обещание, чтобы он ни на минуту не выпускал отчеты из поля зрения, объяснив свое странное условие тем, что боится присвоения труда Клинцевича другим человеком.

Протасов клятвенно пообещал не выпускать листы из рук и, не смотря на вечер, поспешил в Университет.

Через два часа он вернулся и небрежно бросил на письменный стол Бэллы листы в прозрачном файле.

— Профессор сказал, что это бомба! — произнес он, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги.

— Прямо так и бомба? — не поверила девушка, недоверчиво глядя на помощника изумрудными глазами.

Олег вздохнул и отвел глаза — выдерживать пристальный взгляд «колдовских» глаз девушки было нелегко.

— Пришлось соврать, что консультация понадобилась следствию и попросить профессора не разглашать «секретную» информацию. Кстати, там есть его заключение — почитай! Твой Клинцевич был и, правда, гением — только гением злодейства… опыты он проводил с сильнейшим гликогеном… наркотическим веществом.

Достав листы из прозрачного файлика, Бэлла прочитала заключение профессора и нисколько не удивилась — она с самого начала знала, что Клинцевич гений.

— А твой профессор обладает хорошей памятью? — спросила она, пряча листы в ящик письменного стола. — Он не сможет восстановить прочитанное и присвоить себе открытие Льва?

Глядя на Бэллу и вспомнив о браслете, Олег сжал кулаки, вздохнул и насупился.

— Он фамилию мою не помнит, а ты говоришь «открытие»!

Но Белла его уверенного оптимизма не разделила.

— Иногда так бывает, что человек ничего не запоминает на слух, а зрительная память у него отличная. Вдруг твой профессор восстановит отчет Клинцевича и присвоит его работу.

— Не выйдет! — усмехнулся Олег, вспомнив разочарованное лицо профессора. — Во-первых, это вторая половина опытов, а во-вторых… Твой Лев, хоть и гений, но далеко не лопух: главной формулы состава и конца опытов в его отчете нет.

— Как нет? — изумилась Белла.

— А вот так — нет и все!

Олег пожал широкими плечами и поднялся со стула — задание выполнено, «пора и честь знать».

— Но Лев должен был передать свои отчеты об опытах заказчику… — Бэлла ненадолго задумалась и высказала свою догадку. — Возможно, его насторожило необычное место встречи с заказчиком: автобусная остановка. Важные дела на автобусной остановке не решаются, и он решил подстраховаться…

— Может, ты и, права, Белка, — направляясь к двери, произнес Олег, — но мне кажется, что твой гений просто решил оставить формулу состава себе или продать ее подороже кому-нибудь другому.

И тут Бэлла вспомнила… вспомнила продиктованную ей формулу элексира счастья…

Ей не хотелось плохо думать о Льве Клинцевиче, но спорить с другом она не стала: ведь она теперь не просто знакомая Льва Клинцевича, а «частный детектив», раскрывающий его убийство, и любая версия, высказанная вслух, имеет право на существование и на проверку. Так, по крайней мере, ей кажется…

После ухода Олега, Бэлла написала на листочке всю формулу… Всю — до последнего элемента и до последнего миллиграмчика! Спрятала листочек с формулой в свою любимую «Лунную долину» Джека Лондона и открыла компьютер.

Опыта детективной работы у Бэллы не было и ей пришлось на ходу осваивать новое, захватывающее ремесло.

8 пятница

Следователь Зимин (в отличии от новоиспеченной сыщицы) знал свое дело и разрабатывал сразу несколько версий по делу об убийстве Клинцевича, но ни одна пока не привела к желаемому результату. Специалисты колдовали над компьютером гениального биохимика, участковый вместе с операми опрашивали жильцов близлежащих домов, в надежде найти непосредственных свидетелей убийства, а Николай Николаевич Зимин с нетерпением ждал заключений баллистической и судебно-медицинской экспертиз и вновь и вновь перечитывал допрос слабоумной красотки.

— Вызвать бы ее сюда и вытряхнуть бы из нее всю информацию, — мечтательно произнес он, закатывая глаза к потолку, — только все это мартышкин труд: девушка глупа, а, значит, совершенно бесполезна, как свидетель.

В кабинет осторожно постучали.

— Войдите! — разрешил Зимин, принимая «рабочую» позу.

В дверь вошла Бэлла Панфилова, и следователь чуть не подпрыгнул на стуле: только подумал о человеке, и вот он тут как тут.

— Вы что-то вчера забыли? Я вас не вызывал, — сердито, чтобы скрыть удивление, проворчал Зимин и уткнулся в бумаги, лежащие на столе, делая вид чрезвычайной занятости.

— Вы меня не вызывали, — согласилась девушка, проходя к столу и без приглашения усаживаясь напротив следователя, — но я нашла какие-то записи в портфеле Льва, на котором сидела Лаура.

Зимин поднял голову и заинтересованно посмотрел на красавицу — он же говорил, что она глупа: прошло несколько дней и только выясняется, что у девушки все это время находились вещи убитого Клинцевича. Зимину очень хотелось накричать на бестолковую девушку, но, опасаясь, что она испугается и совсем станет невменяемой, он только осуждающе покачал головой и совсем не зло поругал глупую красотку.

— Ай-я-яй, Бэлла Витальевна! Как же вы так прокололись с уликами?!

— Что сделала? — переспросила Бэлла и наивно захлопала длинными ресницами.

— Я говорю о том, — устало вздыхая, поправился Зимин (уж это-то словечко она должна была бы знать), — что портфель, принадлежащий убитому, вы обязаны были отдать мне в тот же день.

— А как бы я тогда понесла Лауру? — тупости Бэллы не было предела (роль полной идиотки давалась ей с большим трудом).

Девушке хотелось правдиво рассказать обо всем следователю, высказать свои сомнения и предположения и получить в ответ такое же правдивое отношение: ведь она была начинающим детективом, действовала на ощупь, не имея опыта и определенных знаний, и подсказки или консультации знающего человека были бы ей очень кстати. Но Бэлле приходилось быть очень осторожной и тщательно следить за своими словами: просьба Клинцевича об уничтожении его работ дамокловым мечом висела над ее головой — в такой ситуации доверять нельзя было никому (даже служителю закона… нет, не так! в первую очередь служителю закона!).

— Ах, да, конечно, — наигранно вспомнил Зимин ситуацию в день убийства биохимика, — вы несли жабу домой в пакете.

— Да, — подобострастно закивала головой Бэлла и разоткровенничалась: — Когда Лев попросил меня позаботиться о своей любимице, я вытащила из сумочки пакет, а Лев сказал, что на дно пакета надо положить что-нибудь плоское, чтобы Лауре было удобнее сидеть в пакете, и посмотрел на мою лакированную сумочку, но я тут же отказалась от такого безобразия: как можно сажать на такую красоту такое страшилище, к тому же еще и ядовитое — вдруг от яда жабы испортится кожа на моей сумочке. Тогда ее уж точно придется выбросить! Не могу же я ходить на работу с испорченной сумкой!

— Конечно, не можете, — поддакнул следователь, боясь неосторожным словом прервать поток откровенности свидетельницы, а про себя подумал: «- Оказывается, Клинцевич умер не сразу: он еще какое-то время разговаривал с девушкой, пытаясь пристроить свою жабищу. Хорошо бы выяснить, о чем еще он успел ей рассказать, и какое время он был еще жив. Может, Клинцевич сказал ей что-то важное: например, о своих страхах и опасениях, о возможном убийце, или о своих опытах, а возможно, рассказал что-нибудь о заказчике…».

— Его немного расстроил мой отказ, — продолжала свои разглагольствования Бэлла, — но Лев вспомнил о своем портфеле и предложил мне взять его в качестве удобного дна для Лауры в пакете.

«— Немного расстроился! — про себя усмехнулся Зимин. — Человек умирал, «пронзенный пулей», а она говорит: «он немного расстроился»! Кукла бесчувственная! Ну, нельзя же до такой степени быть идиоткой!».

— Я положила портфель в пакет, взяла жабу его платком (она же все-таки ядовитая!), поднесла Лауру к его лицу, чтобы он посмотрел на нее и после, того, как он улыбнулся, посадила ее в пакет. Если бы я могла тогда предположить, что это было их прощание… — глаза Бэллы, как по заказу, наполнились слезами.

— Значит, он успел попрощаться с лягушкой, — с трудом сдерживая раздражение, произнес Зимин.

— С жабой, — автоматически поправила Бэлла.

— Он еще что-то сказал вам… на прощание? — не обращая внимания на свою ошибку, поинтересовался следователь.

Бэлла достала из сумки беленький кружевной платочек, осторожно промокнула накрашенные глаза и печально вздохнула.

— Лев позаботился обо мне: он предупредил, что пакет и портфель, после, того, как я пересажу его любимицу в террариум, надо будет обязательно выбросить в мусорный контейнер — он боялся, что Лаура будет нервничать в пакете и выделять большое количество яда и лучше все это выбросить, чтобы нечаянно не отравиться. Представляете, что было бы, если бы я, вместо портфеля Льва, положила в пакет свою сумочку! Ее тоже надо было бы выбросить в мусорный контейнер!

Услышанное очень заинтересовало Зимина.