Куда я - туда и ты

До того, проклятого, второго раза...

Вздохнув, Ира устало потерла слезящиеся глаза, ощущая пустоту внутри.

Господи, почему, тогда, во второй раз, им не удалось все так же просто уладить? Почему?!

Зачем она поступила так?

Но ответа на этот вопрос не существовало. Или Ире не дано было его понять.

Резко отвернувшись от рамок с медалями, она тихо вышла через противоположную дверь и поднялась по угловой лестнице на второй этаж. Замерла на минуту, в раздумии оглядывая коридор. А потом, со вздохом, пошла выше, в "зимний сад", который они своими силами соорудили под крышей, заменив черепицу с одной стороны стеклом и современной отопительной системой.

Она тихо прикрыла за собой деревянную дверь и повернула замок, оставив ключ в скважине. Меньше всего Ира хотела бы, чтобы сейчас кто-то сюда пришел "помогать".

- Игорь, - она медленно подошла к скошенной стеклянной стене, у которой он стоял, разглядывая двор с высоты крыши.

Кузен не обернулся, но Ира заметила, как напряженно застыли его плечи.

Она приблизилась вплотную к нему и прижалась лбом к плечу, крепко обхватив за пояс одной рукой, а вторую протянула, положив свои пальцы поверх его. И мягко надавила, прося отдать ей полупустой бокал с коньяком.

Он нахмурился и сжал зубы. Но уступил, позволив Ире забрать пузатую посудину. Она отставила тот на низкий столик, не отстранясь от Игоря.

А он в этот момент вдруг сильно обнял ее, заставив перейти наперед, и прижал к себе так, чтобы опустить лицо в шею сестре.

- Прости, - прохрипел Игорь с таким чувством в голосе, что Ира зажмурилась и уткнулась в свитер на его груди. - Прости меня, маленькая.

Она знала, что Игорь не за этот ужин прощения просит. Их боль имела более старые корни.

- Господи, любимый! Ты ни в чем не виноват! Слышишь?! - наверное, в тысячный раз за последние три года отчаянно повторила она, глотая слезы. И приподнявшись на носочках, поцеловала его сжатые губы, пахнущие коньяком.

- Виноват, - отрезал он, впившись в ее рот. - Меня не оказалось с тобой, когда ты больше всего во мне нуждалась.

Глава 3

Он действительно в тот момент находился далеко. Только и вины Игоря в случившемся -- не было. Ира давно уже прошла тот период, когда все вокруг оказались безусловно виновными в ее горе.

"Их", поправила она себя. Это горе было общим.

Только вот осмыслить, обдумать -- Ира оказалась способна не сразу. А любимый находился слишком далеко, чтобы заставить трезво все оценить. И она поддалась глупым, нелепым страхам, которые так давно вкладывались в ее голову родней. Сдалась, опустила руки, и пошла на поводу того, что казалось правильным с той точки зрения. Что должно было облегчить их жизнь, а в результате - лишь усложнило, едва не доведя все до краха.

- Игорь, - она попыталась отстраниться, переубедить его. Заставить признать, что он снова выгораживает ее, принимая на себя ответственность за все. - Любимый, неправда...

Но он углубил поцелуй, пальцами надавив на щеку Иры, вернув ее лицо и губы на прежнее место, так, что не имелось расстояния между его кожей и ее. И поцеловал сильней. Отчаянней.

Руки Игоря так надежно держали Иру, отгородив от всего мира. И только звук их дыхания, стук сердца, давно ставшие общими для двоих, нарушал напряженную, сгущающуюся сумерками тишину зимнего сада. Растения в кадках отбрасывали причудливые тени, укрывали, прятали то, что так давно они вдвоем скрывали от всех, кто не желал их понять.

И в этом поцелуе было скрыто больше, чем страсть или вожделение, которым когда-то их пытались очернить. Они любили друг друга, вопреки всему, что им говорилось, наперекор невозможности и неприемлемости такой любви родными. Борясь со всем, даже со своими страхами и отчаянием, которое иногда выигрывало бой, заставляя их падать.

Ира обнимала Игоря за шею, гладила и целовала в ответ, зная, что пока он рядом -- она сможет вынести и победиться все.

Почти все, верней.

Но не хотелось думать о прошом, которое и так стоило дорого. И она просто целовала любимого, понимая, что он нуждается в ее близости, не меньше, а может и больше, чем она в его.

Игорь простил ей все. А вот себе... Себе он так и не простил ни тот отъезд, ни злость на любимую за поступок, который она совершила без него.

Писк телефона заставил их замереть. А через секунду, к первому звуку присоединился второй.

Вздохнув, Ира немного отклонила лицо, с сожалением прервав поцелуй, и положила голову Игорю на плечо.

Сбившееся, нуждающееся дыхание обоих звучало слишком тяжело.

А телефоны продолжали пиликать, ожидая, пока хозяева выключат напоминания.

Игорь ни на йоту не обманул ее мать -- их телефоны практически не отличались. Лишь фото-заставкой на втором рабочем столе, куда попасть можно было только после ввода пароля. Даты, которой не знал никто, кроме них.

На ее телефоне было его фото. У Игоря же -- заставкой стояла фотография Иры. И там же, на этом фоне, находились расписания и напоминания.

Ей следовало принять таблетки. Именно об этом сообщали телефоны. Оба, на случай, если один окажется отключенным или в другой комнате.

- Надо спускаться, - грустно вздохнула Ирина, все еще не найдя в себе сил отстраниться от любимого. - Таблетки в сумке, в прихожей остались, - она нежно провела пальцами по его шее, поднимаясь от пульса, стучавшего чаще после их поцелуя, к подбородку. Наслаждаясь любой возможностью дотронуться до Игоря. Упиваясь тем, чего когда-то едва не лишила и его, и себя. И даже чуть колючее, царапающее касание пробившейся щетины на его коже -- дарило ей ощущение парения и счастья.

И вдруг ощутила, как дернулся его кадык, когда Игорь тяжело сглотнул. А потом еще сильнее сжал Иру в своих объятиях. Так, что ей даже стало немного больно в плечах.

- Не надо, - вдруг хрипло произнес он, посмотрев ей прямо в глаза. - Прекрати их принимать, маленькая. Дай нам еще один шанс, - он не просил. Он приказывал ей.

И она поняла, отчего его руки так сильно держали.

Ира начала дрожать. Непроизвольно. Просто не могла совладать с собой, своим страхом и отчаянием каждый раз, когда разговор так или иначе касался этой темы.

- Игорь, - Ира слышала, что ее голос звучит жалко и молящем. Но не могла повлиять на это. - Игорь, не надо. Не заставляй меня. Ты обещал...

Он зажмурился.

А она спряталась у него на груди, не желая вспоминать, не имея никакой охоты видеть картинки, против воли вспыхивающие под ее закрытыми веками.

- Пожалуйста, Ира, - Игорь потянул ее к плетенному креслу, стоящему у столика и опустился на подушку, которую вышивала она сама, заставив ее сесть ему на колени.

Но Ирина только невнятно всхлипнула, так и не глядя на него.

- Я не выдержу такого опять, - едва слышно прошептала она. - Ты же обещал, что не будешь заставлять...

И вздрогнула, услышав, как хрустнули суставы его пальцев у нее за спиной. Игорь тяжело втянул в себя воздух.

- Я не заставляю, любимая, - прошептал он тем же отчаянным, виноватым тоном, которым совсем недавно просил прощения. - Не заставляю, маленькая. Я прошу тебя дать нам еще один шанс. Это была случайность. Такого не повторится вновь. И я буду возле тебя ежеминутно. Как и последние три года. Обещаю.

Она заплакала, придушивая вой, который пытался прорваться сквозь губы.

Ира верила ему. Понимала. И так отчаянно желала сказать "да". Опять ощутить, как ворочается его малыш под ее сердцем.

Только боялась, что не перенесет, не выдержит, если судьба опять посмеется над ней, наказав за то, что полюбила родного человека. До сих пор боялась, что тот случай, действительно, непредсказуемый, могущий случиться с каждой женщиной - был дан им в предостережение, хоть и не признавалась Игорю в этом.

Она могла махнуть рукой на себя, на свою жизнь. Могла перенести что угодно, лишь бы ощущать его руки на себе. Но вот это...

- Если ты так хочешь ребенка, почему не..., - Ира зажмурилась, не в силах договорить то, что начала. Не могла она толкнуть его в объятия другой еще раз. Знала, что закончит тогда то, от чего когда-то Игорь только чудом успел ее удержать.

Он понял о чем она умолчала. Слишком хорошо знал ее, чтобы не понять.

- Я хочу нашего ребенка, маленькая, - тихо прошептал Игорь ей на ухо, мягко поглаживая спину. Словно старался этой лаской снять ее напряжение и страх, который не мог не ощущать. - Ребенка, с твоими глазами, такого же вредного, какой ты была в детстве. Такого же хитрого, каким был я, - Ира знала, что он специально подначивает ее. Но улыбнулась, не смогла удержаться, вспомнив, что он и правда был страшно хитрым и всегда умел добиваться того, чего хотел.

Собственно, таким же Игорь остался и сейчас.

- Я хочу, чтобы ты опять стала улыбаться глазами, маленькая, - не прекращал шептать он, проводя рукой по ее волосам, которые перепутал во время недавнего поцелуя. - А не просто растягивала губы, притворяясь веселой. Хочу, чтобы носила синий цвет, который так любишь, а не с тоской в глазах водила пальцем по моим свитерам и рубашкам, когда думаешь, что я не вижу. И хочу, чтобы достала те смешные розовые шлепки из нашего шкафа, чтобы надела их, - он поцеловал ее висок, продолжая удерживать застывшую от этих слов сестру в тесном кольце своих рук. - Я хочу, чтобы ты опять жила, Ира. Чтобы мы жили. А для этого -- ты должна переступить через этот страх. Понять, что мы не делаем ничего плохого. Имеем право на счастье, которое у нас так долго пытаются отнять, потому что не понимают.

Ира запрокинула лицо, в детской попытке, которая и раньше-то не работала, остановить текущие по щекам слезы. И попыталась отвернуться, вывернувшись из его рук.

Но Игорь протянул ладонь, своими пальцами вытирая ее щеки и положил себе на плечо ее голову, губами целуя дрожащие веки и мокрые ресницы.

- Пожалуйста, маленькая, не пей таблетки, прекрати их принимать, - снова попросил он, под не останавливающееся пиликанье их телефонов.

Иногда она его ненавидела.

И себя.

За то, что не могла отказать Игорю. А он знал, и всегда использовал это.

Ира все-таки отвернулась и дернулась, показав, что требует свободы передвижения. В этот раз кузен отпустил.

Она встала и медленно подошла к окну, за которым уже почти ничего не было видно в темноте раннего вечера осени и остановилась там, где совсем недавно стоял Игорь.

- Тогда, тебе придется удерживать меня, любимый, - едва слышно прошептала Ира, зная, что Игорь уже стоит за ее спиной. Она признала свою капитуляцию, но не была уверенна, что удержится в принятом им решении. - Постоянно удерживать..., потому что я все равно боюсь, что не выдержу.

- Мы справимся, - с каким-то, непередаваемым выражением любви и благодарности, хрипло пообещал он. - Вместе справимся со всем. Поверь мне.

Она очень хотела ему верить. Как раньше верила -- всегда и во всем.

Но только промолчала в ответ.

Ира постучалась в дверь материнской комнаты и тут же вошла, услышав разрешение.

- Привет, мам, - она улыбнулась, увидев, что мать сидит в кресле с очередным детективом.

Поверх ночной сорочки на ней был надет халат, а на носу красовались очки, которые мама решалась одевать только когда ее никто не видел, стесняясь того, что начала терять остроту зрения.