Измена. Выбор между бывшим и будущим

Глава 6

— Ты уволена! Пиши заявление по-собственному. Мне брюхатые здесь не нужны.

Слова управляющего тут же повторяются эхом в голове. И как бы больно по чувствам не било его название беременных женщин, сложнее всего было принять сам факт увольнения. Ведь для меня это будет синонимом краха. Если останусь без работы, то у меня не будет средств к существованию и дорога мне к бездомным. Тогда и думать о малыше не стоит, что я в таком случае ему смогу дать, кроме своей любви, внимания и заботы. Будет ли хоть что-то из материальных благ? Сомневаюсь.

Мой мозг вовремя выключил сентиментальность, и загудев как потрепанный временем доисторический компьютер, выдал полезную информацию. Я не могу быть уволена, но не только потому, что мне нужна работа, но и по причине того, что закон на моей стороне.

— Но по трудовому кодексу… — «работодатель не может по своей инициативе уволить беременную женщину» хотела сказать я, но меня перебили еще на первых словах.

— И не надо меня пугать законами. Мне вот этот геморрой не нужен: сначала замену тебе ищи, декретные выплачивай, потом заново на работу ее бери. А еще начнутся мольбы о постоянных выходных, то мне плохо, то нужно в больницу, — его голос, пародирующей женский, мне совершенно не импонировал. — Нет уж, напишешь по-собственному, и еще спасибо скажешь.

— Это за что, простите, я должна благодарить? — сама не осознала как эта наглость вылетела изо рта, но сожалеть было уже поздно.

— А то, что работать не придется. Сядешь муженьку на шею, ножки свесить и заживешь припеваючи, — его упоминания моего мужа было совершенно недопустимым.

— Вы в любом случае не имеете права меня увольнять, а я не собираюсь писать по-собственному, — наглость так и текла рекою, и мне даже на какое-то время показалось, что подобное сыграет мне на руку, — Эта работа мне нужна, и я не давала вам возможности усомниться в качестве своей работе, несмотря на свое положение.

— Слушай сюда… — он сделал предупреждающий шаг в мою сторону, заставив меня в мерах предосторожности отступить назад, сохраняя прежнюю дистанцию.

Он выглядел слишком грозным и кажется виной тому были мои неконтролируемые слова. Он не собирался подчиняться моим условиям. Но законодательство было на моей стороне и он ведь не мог ничего с этим поделать. Однако увидев его недовольный оскал, пугающий огонек в глазах и руку, что тянулась ко мне — уяснила одно. Ему плевать на все мои слова. Он был недоволен, зол, и хотел, чтобы я ответила за это.

Но в ту же секунду, не дав сделать еще одного шага или продолжить речь, дверь на склад резко распахивается, заставляя нас обоих устремить взгляд в ее сторону. В дверном проеме стоял мужчина среднего возраста, стильно одетый в классический пиджак с накрахмаленной рубашкой, не застегнутой на верхние пуговицы. Он был очень даже привлекательным, но в то же время выглядел деловито серьезно.

И его здесь однозначно быть не должно было, так он забрел на территории служебного помещения кофейни. Наверняка гость, заблудившийся в планировки заведения, такое бывало и ранее.

— Юрий Александрович? Как приятно и неожиданно вас здесь видеть.

По тому, как встрепенулся мой управляющей при виде мужчины, я однозначно уяснила, что это точно был не гость. Обращение по имени отчеству, да чего только стоило вытягивание по струнке и страх в голосе вперемешку с натянутой радостью от встречи. Но тогда кто? Юрий Александрович… Вообще, также зовут, если не ошибаюсь, владельца всех кофеен. Но мало ли сколько таких в мире. И что, каждого второго Юрия Александровича принимать за владельца кофейни, где я работаю? Я с ним лично не виделась, а потому и не знаю, кто стоит пред нами.

Но мужчина держится уверено, закрывая за собой дверь и проходя ближе к нам. Всего в паре метров остановившись, прислонив свое бедро к холодильнику и скрестив руки на груди, от чего ткань его вещей заметно натянулась.

— Ну так я слушаю, — у него был безумно приятный, бархатистый и чарующий тембр голоса, однако в нем слышался также и хрипловато металлический оттенок. — Ты ведь что-то хотел сказать. Наверняка что-то очень важное. Я весь во внимании.

Он не отрываясь смотрел на Евгения, а я почувствовала себя здесь лишней, участвуя в разборках двух мужчин. Холодок пробежал по коже от человеческого молчания, которое едва разбавляли стрекотание холодильников и звуки доносившиеся от во всю идущей работы.

Не замечая того, ногти впились в нежную кожу рук, оставляя после себя полукруглые лунки ногтей, чуть саднящие от почти незаметной боли. Я слышала удары собственного сердца, даже больше того, я чувствовала как оно бьется.

— Я… у нас была беседа… и я… — попытки управляющего вымолвить хоть пару слов, были больше похожи на блеяния молодого барашка.

— Позвольте представиться, — незнакомый мужчина перевел свой пронзительно гипнотизирующий взгляд на меня, оставив заикающегося управляющего в покое, — Грош Юрий Александрович, владелец небольшой сети данных кофеен.

И все таки я была права в своей догадке. И наверное он походил на человека, сделавшего приличное состояние на своем деле. Такой статный, брутальный и прекрасно выглядящий, каким и должен быть успешный предприниматель.

— Ася, менеджер этой кофейни, — я представилась в ответ, немного поглядывая на Евгения, у которого кровь отхлынула от лица.

— Может быть вы, Ася, посвятите меня в тему вашего разговора, — его тон речи стал более мягок ко мне, нежели к другому своему сотруднику, с которым был очевидно ранее знаком.

Но стремления, признаваться и ответить на вопрос, я за собой не заметила. Каким бы болваном не был управляющий, сдавать его было последним моим желанием. Он должен признаться сам, а ябедничать — плохо. Это я еще в детском саду уяснила и с тех пор к подобным методам не прибегаю. Опустив голову вниз, спрятав глаза и прикусив нижнюю губу, я замолчала вместе с Евгением, и теперь мы походили на школьных хулиганов, молчащий после баловства.

— Что ж… — недовольно и долго протянул Юрий Александрович, заставляя меня из любопытства все же поднять на него глаза, — раз признаваться не желаем, то я мог бы обратиться к записям с камер. Впрочем, делать этого не собираюсь. — Евгений поднял голову, в его глазах читалась яркая надежда, которая в следующий миг погасла. — Я все, итак, слышал своими ушами. Ася, вы можете быть свободны, если, конечно же, у вас не остались какие-то вопросы ко мне или к Евгению.

— Я могу и дальше работать? — мой вопрос был полностью пропитан неуверенностью.

— Разумеется. И вы полностью правы, мы не имеет такой власти, чтобы увольнять беременную девушку. И приношу свои личные извинения за сотрудника, что ввел вас в заблуждение.

И облегченно улыбнувшись разрешению хотя бы одной проблемы за ближайшее время, я ускользнула со склада, прикрывая за собой дверь и оставляя мужчин продолжить их разговор. У меня был дикий соблазн подслушать о чем именно пойдет их речь, возможно по простой причине моего злорадства. Ведь я была права, а Евгений однозначно должен получить замечание на этот счет, по крайней мере мне так казалось.

Но все же пересилив собственное любопытство, я вернулась за барную стойку, заканчивая работу с документами, за которой меня прервал по приходу Евгений. За это время погода на улице знатно ухудшилась, вызывая сильнейший ливень и прохладу. По такой погоде до своей гостиницы пешком я точно не пойду, а то еще заболею. Но может погода за пару часов изменится? Сильно на это надеюсь.

Пока я переводила документы в цифровой вид, заметила как со склада со скоростью пробки из шампанского вылетел управляющий в сторону выхода. А следом за ним более спокойно и расслабленно — Юрий Александрович. Ни один, ни второй не попрощались с персоналом. Зато после их ухода, каждый не ленивый сотрудник подошел ко мне спросить, что это было на складе? Потому что даже сам разговор с управляющим в таких условиях выглядит странно, но приход владельца усложнял картину в несколько раз.

Я никогда не видела его за все время, сколько работаю здесь, как в целом и многие остальные. Но на все их вопросы я сразу ответила, что сплетничать не собираюсь и все разочарованно вернулись к своим рабочим обязанностям.

И вот когда я все закончила, а моя смена почти подошла к концу, я не сильно спешила уходить. Решив переждать дождь, я полезла в телефон просматривать все возможные варианты съемных квартир. Установив фильтр «сначала дешевые», я смогла добавить в избранное пару квартир всего за пол часа. И еще пару минут мне потребовалось, чтобы разослать одно заготовленное сообщение по всем выбранным квартирам. Оставалось лишь ждать ответа. А это я могла сделать и в отеле, здесь меня больше ничего не держало.

И попрощавшись, я направилась в гардероб, прихватив свой ноутбук. Накинув куртку и проверив свой внешний вид в зеркале, я уже вышла в полностью застекленный, но затонированный изнутри, тамбур. Всего одна дверь и я могла бы оказаться на улице, однако выходить за нее я не торопилась. Я буквально приросла к полу, сама радуясь тому. Так как сквозь окна смогла разглядеть поджидающего меня у выхода мужа, с цветами. В этот раз я не была рада ни ему самому, ни прекрасному букету гипсофил. В этот раз цветами он меня купить не сможет, сейчас они скорее меня душат и раздражают.

Я стояла и ждала, то и дело посматривая на время в телефоне. Кофейня скоро совсем закроется, и тогда мне придётся выйти или заночевать здесь. И Влад кажется не собирался уходить, но однозначно стал раздражительно метаться взад-вперед. Вот и пусть бесится, это ему в наказание за то, что изменил. Он не получит от меня прощения хоть тысячи букетов принесет сюда, хоть жить здесь останется прямо на улице. Мне будет мягко говоря плевать, это лишь слегка позабавит.

Я начала зевать от усталости, а кофейня уже закрылась для гостей, ребята стали завершать рабочую смену, наводя порядок и чистоту. А я молилась, чтобы муж ушел к главному входу, благодаря чему у меня появилась бы возможность незаметно ускользнуть. Или что, я битый час здесь простояла за просто так? Чтобы оттянуть неминуемую встречу? Такой себе расклад, если честно. Я была не готова к сегодняшней встрече.

А выходить самим через главный вход было запретом для всех сотрудников, и я не рискну пойти против этого правила, особенно в связи с последними событиями. Еще одно неожиданное появление владельца кофейни заставит мой глаза дергаться.

Дверь за моей спиной, со стороны служебных помещений, открывается, и увиденное отзывается подпрыгиванием моей брови в нервном тике.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, Ася?