Жизнь как квест

— Мама сказала, что отсудила у него, — я ничего не понимаю.

— Нет! Он пришёл на суд по разделу имущества и от всего отказался, — возмущается тётя Зоя. — Вот ведь олух! А квартиру, между прочим, он от комбината получил, и садовый участок тоже.

— Тетя Зоя, это его решение, я ничего не могу сделать.

— Конечно, ты уже ничего не сделаешь, так этот дурак ей все накопления оставил, — возмущается тетя Зоя. — Представляешь, только машину свою забрал и гараж.

— Ну, значит, так тому и быть, — мне жалко и папу и маму. — Они ведь не дети, тетя, сами поди решат.

— Да что твой отец решить может, всю жизнь подкаблучником прожил, вот мать твоя его сына Костика в школе гнобит, а он только разводит руками, нюня, — сердится тётка.

— Как гнобит? Зачем? — я поражена до глубины души.

— Так жизни этому маленькому мальчику не дает, она их с Иркой со света сживёт. Ой, дурак твой отец, ой дурак…

На этой оптимистичной ноте тетка сбрасывает звонок.

А следом звонит отец.

— Привет, милая, — голос папы тих. — Тебе уже все курицы дозвонились?

Курицами отец называет родню по маминой линии и всех ее подруг.

— Тетя Зоя звонила, — подтверждаю я.

— А, значит, ты уже в курсе всех новостей.

— Пап, я в курсе…

— Я все оставил маме, квартира делится между тобой, Вадиком и мамой, а остальное мне не нужно, — голос папы тих и спокоен.

— Папа, а накопления ты зачем маме оставил?

— Знаешь, ей нужнее. Мы с Ирой продаем ее квартиру и сад, уезжаем жить в Екатеринбург. Прости, что сразу все тебе не рассказал.

— Как в Екатеринбург? Когда переезжаете? — новость сражает меня наповал, удивлению нет предела.

— Дочь, ну с твоей мамой сложно жить в одном городе, она тут такую войну развязала…

— Я понимаю тебя, папа.

— Ох, детка, тяжело мне, а тут предложили мне переехать в Екатеринбург, на одном военном заводе должность начальника цеха освободилась. Знакомый у меня там работал. Вот он и предложил. Иринку на этом же завод пристроил. Возьмём с Ирой ипотеку на квартиру, завод дает льготную. Начнем все с начала. Опять же Костику будет легче. В школе, где твоя мать завуч, его совсем затюкали.

Голос отца звучит все увереннее, даже нотки радости проскальзывают.

И я за него рада. Пусть в пятьдесят с хвостиком, но у него начинается новый этап жизни. И пусть в этой жизни у него будет все хорошо.

Он заслужил свою новую жизнь.

Глава девятая

Жизнь бежит своим чередом. Один день незаметно сменяет другой. Вот уже почти три месяца мы с Алексеем живем вместе.

— Милая, — он всегда разговор начинает первым. — Мне не нравится твоя подруга Римма.

— Почему?

— Она дает тебе плохие советы, а потом эти ее перепихоны со случайными мужиками, секс на одну ночь, так не поступают нормальные девушки.

— Но она взрослая женщина, это ее жизнь, она живет так, как ей удобно и нравится.

— Вот, ей так нравится, но мне не нравится, что она этому учит тебя.

— Но Рим никогда не навязывала мне свои взгляды.

— Она плохо на тебя влияет. И это имечко — Рим, оно мужское, у нее все нормально с ориентацией?

Не пойму, почему последнее время Алексея стала цеплять моя дружба с Риммой. И потом с ней мы уже четыре года вместе. И за это время я не переняла ее привычки, ее взгляды. Я жила своей жизнью, Римма своей. Но мы были подругами. И я изредка спрашивала у нее совета по тем вопросам, на которые не могла сама дать ответ. Рим всегда была неплохим психологом и хорошо разбиралась в людях. А что до ее личной жизни, то каждый живет так, как ему хочется. Так почему сейчас что-то должно поменяться.

Но Алексей настаивает. И стараюсь звонить Римме только тогда, когда его нет дома. Я боюсь потерять Римму, тот маленький круг поддержки, который помогает мне пройти все уровни квеста под названием «жизнь».

Я не понимаю, почему мой любимый мужчина и моя лучшая подруга не могут найти общий язык. Что мешает им хотя бы ради меня делать вид, что они общаются.

Вечером Алексей вновь задержался на переговорах, и мне звонит Римма.

— Ну, твой Аполлон опять на переговорах? — ехидно подмечает Рим, она уже в курсе, что я беру трубку только тогда, когда Алексея нет дома.

— Да, сегодня у него целый день переговоры, — констатирую я данный факт.

— Это точно переговоры?

— Ну, чего ты, Рим, начинаешь, переговоры, мы набрали кучу договор по субподрядам, теперь вот крутимся.

— Он, смотрю, у тебя очень занятой мужчина…

Рим язвит, насмехается, старается посильнее укусить Алексея. Не пойму, почему она стала такой ядовитой.

— А девушек он с собой на совещания берет? — вдруг задает она столь болезненный для меня вопрос.

Действительно, уже какой день подряд я не нахожу Милу на ее рабочем месте. Уезжает Алексей, с ним едет Мила. Я даже как-то задала ему вопрос. На что он мне ответил ехидно: Ревнуешь?

Мне действительна Мила неприятна. Еще в отделе продаж она чуть ли не на шею ему бросалась, из трусов выпрыгивала. Глазки строила. И не успел он пересесть в кресло коммерческого директора, как Мила тут же вдруг возникла в новом амплуа — его секретаря.

И все бы ничего, если бы Мила на меня не смотрела ревнивым взглядом, не бегала бы за Алексеем. Но она не угомонилась. Ее даже не смущает, что мы живем вместе. Она пытается всеми силами посеять между нами раздор, вот только у нее это плохо получается, Алексей любит меня. Он выбрал меня из всех девушек. И мы с ним живем в любви и согласии.

Через час приходит Алексей. В замке поворачивается ключ, и я слышу, как мой любимый заходит домой. Бегу его встречать.

На столе уже стоит ужин. Он целует меня в висок, обнимает и прижимает к себе. Чувствую тепло его тела, нежные объятия, и все плохое вылетает из моей головы. Там опять прыгают розовые пони, а в животе порхают бабочки.

— Я тебе сегодня твои любимые тефтели сделала с брокколи, — шепчу ему на ушко, обнимая одной рукой, другой залезаю ему под рубашку.

— Ты молодец, я так устал и проголодался, — отвечает он, целую меня в макушку.

— Ммммммм, — мне приятно, по телу разливается тепло, и есть надежда, что сегодня у нас будет секс.

Мне последнее время так не хватает его объятий, поцелуев, безудержного, горячего секса. Работа стала занимать почти все его время.

И мы идем с ним на кухню. В этот момент мне звонит мама. Приходится, зажимая плечом телефон, разговаривать и одновременно раскладывать по тарелкам еду.

— Мама, у тебя что-то срочное? Мы только ужинать сели.

— Вот, для матери у тебя никогда нет времени, — я фыркаю в ответ. — У матери сердце о вас болит, а вы бесчувственные…

Мама лучший манипулятор в мире. Из любой ситуации вывернет так, что я буду виновата.

— Мам, давай по делу, у нас уже вечер, хочется поужинать и лечь спать.

Ну не говорить же маме, что еще хочется успеть заняться сексом с любимым мужчиной.

— Ты знаешь, что твой дурень отец взял ипотеку? — кричит мама в трубку.

— Знаю.

— Нет, ты ничего не понимаешь, ему уже пятьдесят, а если он умрет, вы с Владиком будете выплачивать ипотеку! Чтобы его манда…хорошо жила! — мама не стесняется в выражениях. — Нет, ты представляешь, они взяли в ипотеку трехкомнатную квартиру! С ума сошли! Где это видано, им и двушки бы хватило! Но нет! Они хотят шикарно жить!

— Мам, я все знаю, но это решение папы.

— Не перебивай мать! Я ему тыщу лет твердила. Что надо перебираться в Екатеринбург, там и город большой, и возможностей больше, так нет, не хотел. Как новая швабра у него появилась, так они подались в большой город, перебрались. Вот не сучка ли! Сучка ведь, как она им вертит!

— Мам, ты же сама им житья не давала, вот они и уехали, а тебе что мешает, продай квартиру и переберись тоже в Екатеринбург.

— Не суй нос не в свое дело, — кричит на меня мама. — Продай, продай…

— Мам, думаю, Владик тебе поможет, ты сможешь перебраться к нему поближе.

— Продай! Да мы всю жизнь на эту квартиру положили, сад, а теперь это все продать?

Мама кричит в трубку, и я даже слово вставить не могу. А потом она бросает трубку. И я знаю, что сейчас она будет звонить Владику и выносить мозг ему. Мне жаль его, но помочь я ничем не могу.

— Света, тебе надо ограничить свое общение с родителями, они очень токсичные у тебя, — Алексей говорит уверенно, как что-то уже решенное.

Только тогда с кем мне разговаривать?

А потом мои родители — это моя семья. Плохи ли они или хороши, это ничего не меняет, это мои родные люди.

Так хочется позвонить Римме и спросить у нее совета. Но не могу. И даю себе слово, что завтра с утра ее наберу. Она никогда не отказывает мне в помощи, даже если сильно занята.

На следующий день с утра забираю свой кофе в бухгалтерии, бегу в подсобку, чтобы Алексей не уличил меня в потреблении вредных напитков, и набираю Римму.

Коротко обрисовываю ей ситуацию.

— Светик, устрой маме отпуск, купи ей путевку в санаторий, а еще лучше — на круизный лайнер дней так на четырнадцать. Ее надо взбодрить, дать ей новых эмоций, а то она там в своей деревне вариться в сплетнях, чужих пересудах. Ей надо сменить обстановку. Хочешь, я посмотрю что-нибудь подходящее?

И я соглашаюсь.

Теперь главное уговорить маму!

После обеда мне приходит звонок с неизвестного мне номера…

Глава десятая

В обед мне на работу позвонила соседка, чья квартира этажом ниже квартиры Алексея.

Было странно, что у Алексея была своя квартира, но мы там не жили. В начале нашей совместной жизни я приходила туда с ним несколько раз, но потом Алексей сказал, что собрался там делать ремонт. И мы стали жить у меня. И почему то это не вызывало у меня вопросов.

И вот неожиданно до меня дозвонилась его соседка.

— Деточка, у меня с потолка капает, вы меня заливаете, до Алексея дозвониться не могу, он трубку не берет, решите проблему, — строгим голосом вещает Антонина Петровна.

— Я не могу сейчас приехать, у меня рабочий день, Алексей, наверное, на совещание. Вечером съездим и проверим, — пытаюсь отмахнуться от назойливой старушки.

— Милочка, я вызываю сантехников, и они взломают вам двери, я не хочу снова ремонта, вы и так меня последнее время часто заливаете, — ворчит бабулька.

— Хорошо, я постараюсь решить эту проблему.

— Немедленно, милочка.

— Хорошо, я сейчас отпрошусь и приеду.

Бегу к своему начальнику, описываю ситуацию, отпрашиваюсь. Пока спускалась, вызвала себе такси. И вот я уже лечу к себе домой, запасные ключи лежат где-то в недрах стола Алексея. Он не любит, когда я касаюсь его вещей, но тут уже ничего не поделаешь. Старушка упертая, может и заставить слесарей сломать нам замки.

И снова такси, я лечу к Алексею домой, по дороге пытаюсь его набрать, но он недоступен. Переживаю, сейчас надо как то объяснить ему, зачем я его беспокою, он сердится, когда ему мешают на переговорах. Делать нечего, забегаю в подъезд и бегу прямиком в квартиру к неугомонной старушке. Старушкой эту даму можно назвать только с натяжкой. Меня встречает Антонина Петровна в шелковом с экзотическими птицами халате, с чашкой кофе в руках. Она при параде, прическа, макияж, даже тапочки ее выполнены в виде туфелек, только бархатных с опушкой. Недаром Алексей ее называл «Императрица».