Я с тебя худею
Читать книгу "Я с тебя худею"
— Есть, босс.
Соколов расхаживает туда-сюда, пока я, пыхтя и кряхтя, прыгаю.
— Итак, — Соколов расхаживает туда-сюда, пока я пыхтя и кряхтя прыгаю. — Спасибо, что прислала на почту все свои данные. Перемерять не буду. Верю на слово. И хорошо, что у тебя нет проблем со здоровьем. Значит, никакой пощады.
После прыжка я сгибаюсь. Опираясь на колени стою и дышу как сумоист. Пот капает со лба на пол.
— Почему ты решила похудеть?
— Потому что — вот, — я с трудом выпрямляюсь и показываю на всю себя. Неужели это не очевидно?
— Понятно, но почему именно сейчас? Обычно что-то служит толчком.
— Восемь эклеров за раз достаточный пинок под зад?
Соколов указывает на то, что моя передышка затянулась:
— Ты давай-ка не стой, а допрыгивай. У тебя еще одиннадцать берпи.
Я покорно выполняю все одинадцать убийственных берпи. Задыхаюсь, краснею, потею, но не останавливаюсь, назло ехидной морде Соколова. Он смотрит на меня внимательно, с любопытством. Ждет, наверное, что я попрошу пощады.
Все бы ничего, но во время прыжков у меня снова крутит живот. На тридцатый берпи я уже хочу умереть, но сначала убить своего тренера. Леша протягивает мне кулак, чтобы я стукнула о него своим и расплывается в улыбке:
— Молодец, боец!
Выпиваю всю бутылочку воды и обтираю лицо полотенцем, дыхание как у астматика. Живот еще громче бурлит, и я все-таки не выдерживаю и извинившись убегаю. А Соколов провожает меня обалдевшим взглядом.
***
Когда я возвращаюсь, он протягивает мне восьмикиллограмовую гирю и заставляет приседать. Я не отступаю и принимаюсь выполнять упражнение, чувствуя ужасную слабость в ногах.
— Все нормально? — он осматривает меня каким-то подозрительным взглядом, а я просто киваю и продолжаю считать приседания. — Ты выглядишь как-то бледно…
— Я стану твоей первой подопечной, которая склеит ласты.
Но не говорю о том, по какой причине реально могу их склеить.
— Тимур говорит: «Если не умираешь на тренировке, то ты халтуришь!» — с улыбкой он кивает на рекламный плакат с изображением того самого качка, с которым я видела его в «Цитрусе» вчера днем.
Я поднимаюсь с гирей в руках и понимаю, что мне снова приспичивает.
— Извини, мне надо… — не договариваю и выронив из рук гирю убегаю.
Даже знать не хочу, что он обо мне думает в этот момент. Меня уже едва несут ноги. Лекарство не возымело никакого эффекта. Кажется, стало наоборот хуже.
На выходе из раздевалки я замечаю, что действительно выгляжу болезненно.
— С тебя еще пресс и выпады… — Соколов садится на пол и смотрит на меня дергая бровью. Я с надеждой бросаю взгляд на часы. Уже десять. Мы не обсуждали время и частоту моих тренировок.
— Хочешь, чтобы завтра я не смогла шевелиться?
— Да. Хочу, чтобы ты вспоминала обо мне при каждом движении. Даже когда просто открывала глаза по утрам.
Его серьезное лицо никак не помогает мне понять есть ли в этих словах подтекст. Конечно есть! Это же Соколов.
— Извращенец!
На его лице появляется самодовольная ухмылка.
Я начинаю делать выпады и делаю их ужасно. Ноги меня совершенно не слушаются. Все что мне хочется — это свернуться калачиком и поплакать.
— У меня куча вопросов по «Мастеру вселенной», — говорю я тяжело дыша. Нужно всеми способами отвлечься.
— Чуть позже их задашь, дыши правильно: на усилии выдох, на расслаблении — вдох.
Я стараюсь следовать его указаниям и замечаю, что мне действительно стало проще справляться с одышкой.
— Что на счет питания? Что ты сегодня ела?
Резко выдыхаю и делаю передышку перед тем как лечь качать пресс.
— Ничего, только чай.
— Рехнулась что ли? Ктоприходит на тренировки на голодный желудок? Ты можешь потерять сознание или вообще тебя может стошнить прямо тут на полу!
Я ложусь на мягкий мат и задумываюсь.
«Может меня на этот пол, конечно, и не стошнит сегодня, но вот обделать я его точно рискую!»
Вслух я признаюсь в другом:
— Я хотела поголодать в счет тех калорий в эклерах.
Соколов закрывает лицо рукой и издает громкий, протяжный стон от безнадежности.
— Это самый тупой способ похудеть из всех, что я слышал!
«Это он еще не слышал про мой чудо-чай!»
Что-то подсказывает мне, что именно в нем — причина моих кишечных недомоганий. Надо все-таки погуглить что такое фенхель.
Пока я качаю пресс, Соколов рассказывает о правилах питания:
— Ты не должна испытывать голод. Вообще голодать нельзя, так быстро сорвешься и уж точно съешь что-то из запрещенки. Ты должна есть часто и понемногу. Нужно чувствовать сытость в течении дня, но насыщаться белками, жирами и углеводами в правильных пропорциях.
Что-то такое было в приложении для похудения, которое считает калории. Но я не обратила на это внимания.
— Знаешь, я не только расписываю программу питания своим подопечным, но и предлагаю комплексы от завтрака до ужина. Мы с Тимуром сами готовим.
Я не могу сосредоточиться. При мыслях о еде становится еще и тошно, и я падаю на спину. Все! Я больше не поднимусь. Всерьез подумываю о том, чтобы уползти от своего мучителя. Бежать уже не могу.
— Пять минут заминочка и закончили, — успокаивающим тоном говорит Соколов и показывает мне несколько упражнений на растяжку. Но я ни одно из них не делаю и снова убегаю в туалет. Точнее, уже не убегаю, а иду, держась за стены. Кажется, он больше никогда не согласиться заниматься со мной.
Я и сама бы не согласилась. Но почему-то мне не стыдно. Мне настолько плохо, что уже все равно что он думает.
***
Соколов ждет меня в коридоре не в спортивной форме, а в джинсах и футболке с сумкой через плечо. Я понимаю, что наша тренировка закончилась и облегченно вздыхаю, при этом шатаюсь и обхватываю за его плечо.
Он помогает, поддерживая меня под руку.
— Знаешь, я все-таки спрошу: что с тобой случилось?
— Чай для похудения со мной случился, — ворчу я, обещая себе больше никогда в жизни не пить ничего подобного.
— А, те самые чаи… — с пониманием усмехается он и становится серьезным, — сколько же ты его выпила?
— Вчера три пакетика и сегодня четыре.
Соколов разражается громким заливистым хохотом. Ни капли сочувствия. Гад.
— Господи, мультик! Ты меня убиваешь! — я бы отреагировала как-то на кличку, но у меня совершенно нет сил. — Почему ты не отменила нашу встречу?
— Стыдно было просрать свою первую тренировку.
— Так ты все-равно ее просрала! В прямом смысле слова.
Мы оба начинаем хохотать. Я устало и вымученно, а Соколов громко и заразительно.