Цена твоего молчания

Миг, и с чувством взвизгнув от жесткой перспективы, я лечу вперед, машинально выставляя руки и роняя все, что держала…

И меньше, чем через секунду, врезаюсь во что-то не очень мягкое, но и не настолько твердое, чтобы перепутать с землей. Жесткая хватка стискивает тело, а я носом ощутимо впечатываюсь во что-то прохладное и довольно упругое…

— Чш-ш-ш, держу! — раздается убийственно знакомо в макушку, а я замираю от чувства жестокого дежавю…

Пашкина шутка, похоже, оказалась не шуткой.

А вот и маньяк…

Кажется, что вокруг воцарилась полнейшая тишина. Я шумно дышу в прохладную кожу куртки, не делая попыток пошевелиться, не говоря о большем. Возможно, это выглядит довольно странно — стою в крепких объятиях почти незнакомого парня, будто так и надо. Но и мой дважды спаситель не проявляет желания увеличить расстояние между нами. Чужое дыхание шевелит волосы на затылке, а руки, одна из которых лежит на пояснице, а другая — на моей правой лопатке, не двигаются ни на миллиметр. Я чувствую, как ходит мужская грудь в спокойном дыхании, а под щекой бьется сердце, размеренно и сильно, успокаивая лучше любых слов…

— Настя, ну ты как всегда, — смех Пашки разрушает странную атмосферу между мной и незнакомцем, заставляя вздрогнуть и отстраниться, делая поспешный шаг назад. На миг мне кажется, что его руки чуть дрогнули в сопротивлении, но я списываю это на свое богатое воображение. Чересчур прям богатое в последние дни…

Запоздало становится неловко и румянец ощутимо согревает щеки, но благо, что свет от фонаря над крыльцом падает мне на спину, скрывая смущение в тени. Впрочем, оно быстро ушло на задний план, вытесненное любопытством и чисто женским интересом.

Незнакомец оказался весьма симпатичным брюнетом, рассматривающим меня без тени улыбки на лице. Не слишком короткая стрижка с удлиненной челкой, небрежно откинутой вправо, строгие темные глаза, классический нос, тщательно выбритый подбородок…Мельком отметила отсутствие морщинок вокруг глаз и губ — очевидно их обладатель радовал своей улыбкой мир нечасто. Интересно, почему?

— Насть, знакомься, — друг, ничего не замечая, с улыбкой кивнул в сторону незнакомца, — мой сводный брат, Владимир. Неплохой парень, хоть и кажется сначала букой. Но ты не верь первому впечатлению, и обещаю, вы точно подружитесь.

Уголок губы непроизвольно дернулся, чудом сдержав рвущуюся наружу улыбку — Пашка даже не догадывался, насколько ошеломительным оказалось это самое впечатление. И даже если бы Владимир старался, лучше бы у него не получилось. По крайней мере, забыть у меня о той встрече точно не получится.

Моя мимика не осталась незамеченной. Легкое удивление в глазах сводного брата Пашки сменилось настороженностью, а лицо, кажется, стало еще строже.

Но, ровно до того момента, как я раскрыла рот.

— Очень приятно познакомиться. Пашка про тебя много рассказывал, — легкая улыбка, вежливый ответ. Но все мое внимание приковано к лицу парня — хочется увидеть, как он узнает меня. Как равнодушие и серьезность сменятся удивлением, улыбкой, интересом, насмешливостью — подошел бы любой вариант.

Вот только не сбылся ни один…

— Взаимно, — на миг мне показалось, что он меня узнал…но парень, качнувшись мне навстречу, вдруг едва заметно недовольно скривился, — тоже наслышан. Настя. Я запомню.

Растеряться и огорчиться я не успела.

— Паш, можно тебя на минуту, — обратился Владимир к другу и, чуть кивнув мне, уверенно прошел мимо, направившись к входной двери дома.

Пашка, пожав плечами на мой недоуменный взгляд, потопал следом.

А я осталась.

Удивленная. Расстроенная. Даже уязвленная.

И никакие доводы разума о том, что парень мог меня не узнать, да и вообще на кой черт мне сдалось его мнение, не действовали. Настроение веселиться пропало безвозвратно, но я решительно сжала зубы. Если расстраиваться из-за любого пустяка, даже если он идеально ловит тебя в полете аж два раза, так никакой жизни не будет! Поэтому, резко выдохнув, я быстро подняла коробку с бутылкой, и направилась к продолжающей балагурить компании.

Через несколько минут атмосфера всеобщего веселья сделала свое дело — негативные эмоции отступили, а я вполне искренне расхохоталась над шуткой Ильи, который то и дело заигрывал с Татьяной — очаровательной подругой Лили, чуть полноватой шатенкой с явно азиатскими корнями кого-то из родителей. Неплохая пара бы из них получилась, как по мне…

Я с удовольствием пила томатный сок, периодически подсаливая, и даже нацелилась на остатки шашлыка, когда резкий удар едва не выбил стакан у меня из рук.

— А вот и я! — Пашка скалился во все зубы, обняв меня за то самое плечо, которому едва не устроил вывих пару мгновений назад. — Соскучилась?

— Не настолько, — мстительно тыкаю локтем другу в бок, с удовольствием встречая его сдавленный короткий стон.

Это забава была родом из глубокого детства, но перерастать ее мы упорно не желали. Вот и сейчас Пашка в отместку ощутимо дернул меня за косу, за что незамедлительно получил подзатыльник.

— Ах, вот как!

Руки парня потянулись ко мне в намерении пощекотать, а я предусмотрительно отпрыгнула на метр, азартно вскрикнув.

— Рыжий, не смей!

— А то что? — коварно ухмыляясь, наступал на меня друг, обещая жестокую расправу…

И в этот момент неясный шум, грохот металлической калитки и отборный мат привлекли наше внимание.

Я повернула голову и в первые секунды не поверила своим глазам.

Сморгнула. И еще раз. И еще.

А после, растеряв вмиг все веселье, обернулась к Пашке, который так старательно не смотрел на меня, что захотелось его натурально и очень больно стукнуть. Потому что для него, в отличие от меня, появление еще трех человек, которые сейчас как раз заходили на участок, сюрпризом не стало. А это значит…

Это значит, что друг меня обманул.

И от жестокости этого обмана у меня похолодело внутри…

— Хаюшки, господа, — меня заметно передернуло от голоса Борщевского, а в желудке скрутилось тошнотворное ощущение.

Енот улыбался во все зубы, придерживая одной рукой за талию ту самую пышногрудую блонди, что я видела рядом с ним в последнюю нашу встречу. Только на этот раз юбку сменили облегающие джинсы, но глубина выреза на тонком джемпере под расстегнутой курткой с лихвой компенсировала этот момент. С ними подошел еще один парень — невысокий, бритый налысо качок в черном спортивном костюме, тоже знакомый мне, как представитель «свиты» Енота. Он держал в руках большой полиэтиленовый пакет, выразительно брякавший стеклянным содержимым, которое, по легкому кивку Борщевского, принялся споро расставлять на столе перед ребятами.

Две бутылки дорогого виски и еще три кока-колы — бывший одноклассник расщедрился, как никогда. Странно, я не помнила за ним подобных порывов, но ребята радостно зашумели в предвкушении, сменившем настороженность появлением незнакомых людей. Только винить их было не в чем — узнать гнилую натуру Енота они еще не успели, да и вряд ли им это вообще грозит. Почему-то я была твердо уверена, что Борщевский явился сюда не за шашлыками. И уж точно не за студенческими посиделками на даче — в список его развлечений входили куда более экстремальные вещи…

Пашка направился к вновь прибывшим, бросив мне напоследок виноватый взгляд. Но что это меняло? Абсолютно ничего! Злость с обидой, клубившиеся в груди темной массой, настойчиво требовали выхода, мешая спокойно дышать. А широкая улыбка на лице друга, который на правах хозяина представлял Енота с компанией своим друзьям, бесила меня еще сильнее.

Как он мог? Зачем?

Пашка прекрасно знал о моем отношении к Борщевскому. Вкратце я ему рассказывала о нескольких наших встречах с этим недоделанным хлыщом в стенах родного университета, но, правда, никогда не доходила до подробностей. Да и самую главную причину моей ненависти с бывшему однокласснику тоже не рассказывала… сначала не хотела вспоминать, а потом… тоже не хотела. Незачем. Даже наша дружба имеет свои границы.

Друг сочувствовал, и я и подумать не могла, что он решит провернуть такое!

Я отступала медленно, все дальше в тень, отчаянно надеясь, что меня никто не заметит. Уйду подальше, отдышусь, и придумаю, как вести себя дальше. Шаг…еще шаг…

Но удача определенно отвернулась от меня сегодня.

Потому что я вряд ли отошла больше, чем на три метра, когда Енот повернулся и, понимающе усмехнувшись, мне подмигнул.

— Насть, ты чего там мерзнешь? — и такая радость на лице, словно и не было между нами ничего, — давай к нам! Выпьем с тобой на брудершафт, я давно мечтал! Поговорим, расслабимся! Пойдем!

Останавливаюсь резко, будто налетаю спиной на невидимую стену. Не из-за предложения — само собой, пить с Борщевским не стану даже под пытками. А из-за чересчур веселого Пашки, который тоже оборачивается и уверенно машет мне рукой, приглашая к столу.

И это выводит меня из себя окончательно.

Я подлетаю к другу в доли секунды, еле сдерживаясь, чтобы не ляпнуть что-то матом и при всех. Совсем неласково, но до предела красноречиво, хватаю его за локоть и тащу в сторону дома. Не давая даже шанса вырваться и не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих. И стараясь даже краем глаза не смотреть на Борщевского с его прихлебалами.

— Настя! Настя, стой! — Пашка упирается и останавливает меня в тот момент, когда крыльцо дома остается за нашими спинами. Вряд ли больше, чем в десятке метров, но все же. Я бы хотела отойти еще дальше, чтобы даже любопытные взгляды нас не достигали, но друг категорически отказывается подчиниться, разворачивая меня к себе лицом, — что на тебя нашло?

— Это ты серьезно? Ты, правда, не догадываешься? — злость клокочет в горле, но я из последних сил стараюсь «фильтровать» слова.

— Нет, — качает головой рыжий, я у меня кулаки сжимаются сами собой, — ты вообще сегодня странно себя ведешь…

— Ага, это я странная, — перебиваю я его, выдергивая руку из теплых пальцев, — и это вовсе не из-за того, что лучший друг мне бездарно соврал! Какого черта, Пашка? Нафига ты притащил этого урода? Ты же знал, насколько я его терпеть не могу! Я же тебе рассказывала!

— Брось, Настя, — качает головой парень, нервно почесав затылок, — ну что там такого случилось? Подумаешь, пошутил неудачно пару раз, а ты обиделась!

— Неудачно пошутил? — голос взлетел на две октавы, а затем сорвался от переполняющих меня эмоций. В голосе рыжего было столько пренебрежения к моим претензиям, что к глазам подкатили слезы, но я только крепче сжала кулаки в попытке отвлечься, — да что ты знаешь вообще…

— Да все я знаю, — отмахнулся друг, пожав плечами, отчего у меня на пару секунд пропал дар речи, — Егор рассказал. Ничего криминального же, просто небольшое недопонимание…

— Егор рассказал, — цежу сквозь зубы в крайнем бешенстве, — какая прелесть! Теперь его слова куда правдивей моих? Так? И давно он для тебя Егор? Пашка, включи наконец-то мозг! Ты вспомни, как он относился к тебе в школе! И дня не проходило, чтобы этот мудак не сказал или не сделал какую-нибудь гадость! А как он издевался над тобой на физкультуре? Ты все забыл?