Навеки Ваш, или Не поминайте лихом!

- Добрый день, Улья-яна Дмитриевна, - на иноземный болгарский манер растянул слова мой директор. – Вы сегодня прекрасно выглядите.

- Спасибо.

Наше интенсивное четырехдневное общение вот нисколечко не дает ему права на…на что? На комплимент? На вспыхнувший, вдруг в стали серо-голубых глаз огонек?.. Не то.

- А у нас с вами планы изменились, как видите, - со своего переднего пассажирского сидения скосился босс на одинокую подушку возле меня. Линялая эта подушечка из плюша не имела ничего общего с шикарной Елизаветой Юрьевной.

Вот! Он не имеет права на такие «сюрпризы»!

- Где Елизавета Юрьевна, Андрей Максимович?

- Мигрень. Такое бывает.

И пауза… Странное дело. Странное поведение для человека, считающего себя частью команды и даже жертвенной невестой ссыльного в Сибирь декабриста. Приступы мигрени, посещения во время рабочего дня фитнес-клуба, частые отъезды в Москву по родственным заботам. Может, у них в команде так разделены полномочия? Один на месте, другая – под прикрытием налаживает внешние связи?.. Однако уже очень скоро меня постиг полный крах собственных предположений. И окружающий мир мой перевернулся. Но, это произойдет не сегодня.

- Добро пожаловать, дорогие гости! - сегодня по плану у нас «раритетный гламур».

Почему-то, не знаю совсем, густой и тяжкий запах герани у меня всегда отождествляется с нафталиновым ароматом. Слава матери всех бобров, и то и другое в реальности «радует» крайне редко. И лишь в одном месте в городе – музее-доме купца Вонтейцева на старой улице Пристанской, что скатывается с самой вершины холма вниз к Туре.

Геранью там воняет изрядно. Своими, нагло разросшимися кустами она занимает все узкие старо-купеческие подоконники, центры круглых столов и даже единственный в городе рояль марки «Стейнвей». Правда за последний Ирине Павловне, музейной директрисе, периодически «прилетает» от заслуженного аккомпаниатора, Ларисы Карловны Муль. И судя по тому, что «бедную деточку» в сияющем глянцевом горшке вновь переселили в угол на пол, «полет» уже свершился сегодня. Что же касается нафталина… его присутствие, обусловленное необходимостью беречь экспонаты, стойко перебивал запах свежей выпечки, корицы и зажженных свечей.

- Как у вас сегодня здесь, - вдохнула я с порога сразу поглубже. – хорошо. Знакомьтесь, Ирина Павловна, мой руководитель, Андрей Максимович Горский. Отдаю его как величайшую ценность на полное ваше попечение. Только, пожалуйста, - и главное, склониться поближе к старческому ушку с дорогущей сапфировой сережкой. – не мухлюйте с ним за столом.

- Ульяночка! Да никогда! Андрей Максимович, пройдемте, я вас еще до начала вечера успею познакомить с нашим высшим светом, отягощенным радикулитами и склерозом.

Андрей Максимович, и только не надо в меня такой растерянный взгляд запускать. Некогда мне – фотограф уже маячит на дальнем плане гостиной…

На мой профессиональный взгляд вечер сегодняшний удался. Мой директор, как и планировалось, предстал местному бомонду во всей своей немалой красе. А еще он внимательно слушал под рояль и гитару романсы, вальсировал с гостьями аккуратно и бережно, и даже позволил Ирине Павловне обыграть себя в преферанс (хотя я просила ее не мухлевать!). Фото и впечатления от моего руководства должны получиться что надо!

Но, думалось мне сейчас не о них… Он… он… всего лишь меня до входа в подъезд проводил. И всего лишь, глядя прямо в глаза мне, сказал напоследок:

- До завтра… моя Лапушка Дмитриевна.

Я сначала не поняла. Точнее поняла, однако совсем не про то – завтра же суббота, выходной, а он… А потом… А сейчас… Романс этот «Песня ямщика» мне давно очень нравится. И возможно, я в машине по дороге домой его после профессионального сегодняшнего исполнения под нос напевала. Возможно… Я ведь и сейчас, глядя вслед отъезжающей со двора в ночь машине, его тихонько пою.

- Уж дугуНе смогуПерегнуть как надо;Вожжи врозь,Ну хоть брось,Экая досада.Ночью, днемОб одномТяжко помышляю:Всё по ней,По моейЛапушке страдаю... Ульяна Дмитриевна, у него есть невеста. А ты – по-прежнему «матерь всех дураков».____________________________________________Продолжение истории 13 января...А пока я усердно его строчу, познакомьтесь с новой историей моего любимого Автора,Янины Наперсток, "Истинных не бывает! Драконов, впрочем, тоже".Академка в самом интересном и романтическом ее виде:"Официальная наука и магия гласят: драконы — это миф. Однако дух-покровитель академии так не считает! Слабо́ разыскать из сотен претендентов одного несуществующего дракона? Засекайте время! Найдем, очаруем и женим! Вот только… того ли?В книге есть:-Магическая академия-Потрясающий дракон-Крайне вредный ,,фамильяр,,-Соперники и противостояния-Истинная пара-Неожиданно подкравшаяся любовь-Хеппи-энд".

Глава 12

«Есть ли у меня мечта? Есть. И мечта, и цель. В моем случае это разные совершенно результаты. Хотя… что вы так смотрите, Ульяна Дмитриевна?.. Не скептицизм, нет?.. Хорошо, продолжаю… И лучше о цели… Я хочу, чтобы на моторах моего завода носились по мировым водам самые элитные российские корабли… Ну да, с катерных электродвигателей мы лишь начинаем. И я понял главную вашу мысль: показать, что я здесь, в Тюмени, в Сибири, не посторонний человек и про преемственность поколений. Да, у нас с дедом и отцом схожие специализации. В Кембридже я закончил курс «Технологии машиностроения». И тут вы правы, я не управленец. Я - технарь. И именно поэтому мне нужна сильная команда. Вы в нее войдете?.. «Директор по связям с общественностью» - неплохая замена заму по… Молчу. И я не смеюсь… Я вами любуюсь». Щ-щёлк! «… смеюсь… Я вами любуюсь». Щ-щёлк! «Я вами любуюсь»… Щ-щёлк! Щ-щёлк!

- Хватит.

Третий час я сидела дома в полном одиночестве и убивала свой последний в этом году выходной. Слушала записи наших с боссом рабочих бесед, читала тезисы, выписанные по ним. Стирала, снова писала… Слушала. И если по глобальным масштабам, то ответственно готовилась к завтрашнему награждению завода кубком от мэрии и интервью. А если по-иному… Подумала и скосилась на диктофон… Еще раз, что ли послушать?

Первые аккорды «Королевы» Ваенге под которые, вибрируя радостно заплясал по столу мой телефон вернули в реальное существование – звонила Екатерина Марковна. И это… немножечко странно. Самую малость.

Однако дальше жизнь развернулась в свои привычные колеи:

- Ульяночка, надеюсь, ты дома! – прокричали на другом конце трубки.

- Дома, дома, - от предвкушения грядущего, потерла я свое пророческое бедро.

- А я не дома!

А я будто бы не поняла! И вот эти вот на ее заднем плане знакомые вопли: «Клара, не вздумай потом в сугроб нырять как в прошлый раз!», «Маруся, не дрефь! Парку поддадим и вперед!»… Это же… никакой конспирации!

- Вот и хорошо! – продолжила солировать в трубку мой незаменимый главбух. Потом, вдруг замолкла, шипением и неразборчивым матом (видно телефон свой прикрыла в тот момент), давая понять массовке за заднем плане, чтоб мне не палились, выдала художественно-литературным. – Полагаюсь на твою своевременную помощь, моя девочка!

А кто б сомневался?

- Я вас слушаю, - и бедро мое еще сильней не к добру зачесалось. Не к добру и не зря!

- Мне нужно, чтобы ты покормила оставленную без присмотра домашнюю кошку.

Вот те раз!

- Екатерина Марковна, кошек у вас дома не было никогда. В чем на самом деле состоит ваша просьба?

Женщина выдохнула так громко, что меня едва от трубки не отнесло:

- Так и нет ее у меня! Ох ты ж, судьбинушка!

- У кого? – оторопела я.

- У страшнючей этой кошки! Она ж лысая и ушастая, как летучая мышь… Ох ты ж… Слушай меня, Ульяночка, кошка не моя, а Елизаветки.

- А м-м о-о-о, - только это у меня и получилось выдавить из себя.

- Они с Андреем Максимовичем сняли ту квартиру, что я предлагала. Ту, что выше меня в моем доме и моем же подъезде. А самих сейчас дома нет. Обоих!

- А где ж они? – вот прямо «вопрос вселенной»!

Но, в нем меня стремительно просветили:

- По-разному! Лизка в Москве, завтра должна прилететь, а Андрей Максимович с английскими своими друзьями отмечает католическое Рождество. Хотели в Лондоне, но наш передумал туда лететь, его ж еще в Москве проверяют, нехилое дело наметил – оборонку!

- Екатерина Марковна, а если покороче, не через Лондон?

- В Стамбуле. Там договорились встретиться. На нейтральной территории. И, Ульяночка, ключ от моей квартиры ты знаешь где у вас в буфете лежит, а от их 134-ой квартиры у меня на тумбочке в прихожей… ой… что-то со связью… я тебя не слышу!..

И связь эта «неожиданно» прервалась.

И что мне теперь?.. Время еще обеденное. Надо ехать. Матерь всех английских бобров!

То, что я встряла с этой «помощью» капитально и с огоньком, стало понятным, нет, не сразу. Сначала я просто в эти шикарные апартаменты вошла. И на всякий случай закрылась. Вот дома никогда не закрываюсь на ключ, хоть бабушка и ругается, а тут… пророческое бедро! Значит, я вошла и закрылась.

Лысое и несчастное чудовище встретило меня равнодушно скептически. И даже со своей лежанки у батареи не встало. Такое голодное, видимо. И комариный антихрист, беременное! Бедная кошка. Я успела ее покормить. А потом… Как я оказалась в их спальне - еще один «вселенский вопрос»… Наверное, потому что как раз перед этим решила ее рассмотреть. И когда в замке входной двери провернулся с внешней стороны ключ, замерла прямо у широкой двухместной постели… Секунда… Вторая… Третья…

- Что же ты так торопишься, мой дорогой? – стук падающего стула (я знаю – в прихожей), бряканье полетевших с тумбы ключей. Потом толи вздох, то ли стон в исполнении Елизаветы. – Один момент, оne little moment! О-о, мой дорогой Роберт, мой дорогой…____________________________________________Продолжение истории 15 января...А пока я его усердно строчу, познакомьтесь с замечательным автором, Валей Ис,и его космической историей "Опасный переплёт. Робот".Его новое имя - Кимин. Воспоминаний больше нет, зато полно сверхспособностей. Плюс соблазнительное натренированное тело со шрамами. А ещё, в отличие от других рабов гениального учёного, он умеет думать. И эти размышления опасны, потому что и без Книги Судьбы погубят многих. Ну, и разобьют пару сердец. Как без этого?)! Третья часть цикла, но вполне читается как самостоятельное произведение !

Глава 13

Когда жизнь твоя меняется, ты, обычно понимаешь это сразу. Ощущением внезапно накрывшей паники, по-детски чистым восторгом, безысходной досадой. Мне хватило одного лишь ругательства на болгарском:

- Майна та ти!

- И все? – открыла я один зажмуренный глаз.

- Радослав?! – пропищала встревоженная Аглая. – А что?

- Так он не договорил. Сказал: «Да чтоб тебя!» и всё.

- И правильно. Я читала, в Болгарии матом ругаются только лишь дальнобойщики. Это не принято в хорошем обществе.

- Как можно так жить? – закатила я глаза к бабушкиному кухонному абажуру. И вот только тогда осознала – моя жизнь изменилась. – Ну, я пошла.

- Куда?! – пропели дуэтом мой болгарский друг и новоявленная коллега. Как они спелись за эти дни!