Бывшие. Мой секрет

Глава 54.2

— Потому что я расстаюсь с тобой, Оля.

— Расстаешься? — с сомнением повторяет. — В смысле расстаешься? Это юмор такой? Ты прикалываешься, да?

Она делает попытку засмеяться, свести все к шутке, но ей не смешно.

Мне тоже.

Попытка провалена.

— Это не шутка, Оля. Я не люблю тебя и, думаю, ты это знаешь. Продолжать наши отношения просто не имеет смысла.

— Смысла… — повторяет растерянно. — Ты б… бросаешь меня? — ее руки опускаются, и вешалка, которую она сняла, чтобы повесить на нее блузку, с металлическим звоном падает на пол.

Провожаю ее равнодушным взглядом и вновь смотрю в глаза Ольге.

— Если такая формулировка тебе больше нравится.

Несмотря на всю решимость и уверенность в правильности того, что делаю, разговор дается мне нелегко. Слова не застревают в горле, я не испытываю сложностей с речью, но, зная, как больно слышать, что ты не нужен — испытал это на себе, и мне пипец как не понравилось, — я чувствую себя паршиво.

Хочется побыстрее покончить с этим.

— А как же свадьба? Гости… Я заказала приглашения…

Я удивлен, что она больше беспокоится о свадьбе, чем о ребенке, но не цепляюсь за слова. Понятно же, что она в шоке.

— Свадьбы не будет, Оля, — говорю максимально мягко.

Будто такое можно смягчить. Это как убить нежно. Вонзать в плоть клинки, приговаривая при этом "простите".

— Не будет, повторяю и добавляю мысленно: "У нас с тобой".

— Как не будет? А… — она с трудом находит слова. — Наш ребенок?

Жестом, миллион раз виденным мною в фильмах и сериалах, кладет руку себе на живот.

— Я сделаю все, чтобы на нем наше расставание не отразилось. Если ты позволишь, — исправляюсь, заметив, как исказились в циничной усмешке ее губы. — Я не брошу его и не оставлю тебя без поддержки. Финансовой в том числе. Если захочешь, дам ему свою фамилию и все, что нужно. Буду участвовать в его жизни, давать деньги на содержание. У него будет все — няньки, если надо, лучшие школы, секции и все, что захочет.

— Он захочет своего отца! — выкрикивает Ольга, а глаза заполняются злыми слезами.

Это уже не та Оля, какой я привык ее знать и видеть. В эту минуту она ненавидит меня и не скрывает этого. И пусть.

Ненависть притупляет боль.

Правда, я так все равно не смог. Хоть и пытался.

— Отец у него будет. Я не удаляюсь из его жизни. Только из твоей.

Еще один клинок. Я — беспощадная скотина, но это, хотя бы, честно.

— Ему нужен нормальный отец, а не тот, для которого он не на первом месте! — она даже не пытается сохранить нормальную громкость голоса, от ласкового щебетания не осталось и следа. — Не надо нам твоих подачек. Обойдемся! — она снова закрывают живот руками, будто я угрожаю ребенку.

Бред!

Я тоже начинаю злиться. Но сдерживаюсь — не мне строить из себя жертву.

— В тебе сейчас говорит обида. Я понимаю и не буду на это реагировать. Ты успокоишься, и мы поговорим позже. Обсудим, как…

— И что теперь? — вскидывается она, перебивая. — Мне собрать вещи и убраться из твоей жизни прямо сейчас? Или ты милостиво дашь мне пару дней на сборы?

— Ты можешь оставаться здесь, пока я не найду тебе другое жилье. Сам поживу в отеле.

С этими словами выхожу и, забрав с банкетки в прихожей заранее приготовленный, но странным образом незамеченный Ольгой, чемодан с документами и парой нужных мне вещей — остальное куплю, — я выхожу из квартиры.

С чувством собственной гнусности, но одновременно и мощнейшего облегчения.

Я свободен.

На телефоне, к которому я не подходил пару часов или больше, двенадцать пропущенных от Фила.

Хмурясь, набираю ему — только бы не что-то с мамой!

— Ты где пропал? Дуй срочно ко мне. Я в рестике на Тверской. Есть охеренные новости.