Цветущая Луна 3. Этот мир - лишь видимая слепым от рождения оболочка.

- Автор: Старый Эллисон
- Жанр: Старинная литература
Читать книгу "Цветущая Луна 3. Этот мир - лишь видимая слепым от рождения оболочка."
Часть 1.
Некогда таких чужестранцев, как редкие виды орхидеи и лотоса, садовники холили и лелеяли, точно самое дорогое
сокровище, но эти времена ушли в далекое прошлое, и с тех пор диковинные
питомцы, лишившиеся регулярных подрезки и полива, предались
безудержному разрастанию.
Клайв Баркер. Каньон Холодных Сердец.
В самом деле, люди, нельзя же считать новизной вечные уловки вашей
неуемной изобретательности, губительные вспышки воинственности или вашу
отвратительную склонность к пиромании. Уж я-то слишком хорошо знаю —
увы! — от кого вы всё это унаследовали. Ваши самые недавние победы над
пространством, над силой тяжести и временем могут показаться вам
огромными и наполнить вас гордыней, но, если взирать на них оттуда,
откуда смотрю я, они изрядно мельчают. Вы по-прежнему не способны сами
превратиться в богов. Никто из вас не сумел вдохнуть жизнь в мрамор, и,
когда вы предполагаете, что соорудили какой-либо водоём, вам приходится
день и ночь следить за плотиной, чтобы не утонуть в нём.
Морис Дрюон. Заря богов.
Как возникла история об Атлантиде? Является ли это предание отражением
фактов, полным вымыслом или выдумкой, основанной на фактах? Что
заключено в различных теориях о пропавших континентах? Существовали ли
когда-либо Атлантида и Лемурия? Если нет, что же в самой идее о
потерянных континентах продолжает занимать пытливые умы? Я не могу
гарантировать, что дам окончательные ответы на все эти вопросы, но,
возможно, это получится у вас.
Лайон Спрэг де Камп. Потерянные континенты.
Глава 1.
Полуночный ветерок ласкал меня, когда я шла босиком по мелкой гальке. Как хорошо, что не придётся отряхивать ноги после пляжа, так это
не люблю, как и наши родные. Мы приехали сюда вдвоём, чтобы полностью
расслабиться и отдаться друг другу, забыть обо всём и обо всех. Я
настояла на этом, чтобы наши отношения стали ещё более крепкими, и их не
посмела тронуть никакая рутина. Ещё бы, когда ты руководишь массажным
салоном и следишь, чтобы он не стал борделем, сил уходит на это много.
Мне нужен отдых, и моей Кариночке тоже. Она и так утомляется и
рестораном, и «Мёртвым моряком», как я и наши девочки ни стараемся её
отодрать от работы. Трудоголичка, блин, даже помощь наших любимых – и
несравненных Катюши с Мариночкой, и шаманочки Кыйаары с Сарочкой, - не
помогает. Застревает на работе, хоть привязывай за ногу к дому, честное
слово!
Но сейчас мне на это всё равно, мы на море, никакой работы, все рабочие телефоны – в чемоданах, никаких планшетов и
ноутбуков, только я и моя смуглая королева. Какая она красивая, любуюсь
ей не меньше, чем морем. Её чёрная кудрявая грива и покрытое тёмным
бархатным пушком обнажённое – мы гуляем ночью в таких местах и на пляжах
родного города лишь с синими пляжными сумками на плечах с узорчатыми
шёлковыми сари и сланцами в тон багрянцу сари, одевая всё это лишь по
желанию, - тело просто воплощает античную красоту. Высокая, прямая, как
секвойя, сильная и уверенная в себе, моя мечта. Держа её за нежную и
сильную руку, я захотела прильнуть к ней – на её фоне я тощая, белотелая
и чуть меньше ростом, ещё и волосы прямые, а нос без горбинки – и
просто обняла её за ровную, мягкую талию.
- Машенька, радость моя, иди ко мне! – прошептала она мне нежным гортанным контральто прямо
на ушко и достала из своей сумки полотенце. Когда мы подарили друг другу
то, что никто не может больше нам дать, мы не сразу пошли дальше. Я
лежала на полной и мягкой груди моей радости, целуя её бархатную чашечку
и гладя кудрявые чёрные волосы моей любимой.
- Кариночка, жизнь моя, хочу так чаще выезжать с тобой. Хочу видеть тебя всегда
рядом, ну её, эту работу, только ты и я, - тихонько говорю я, круговыми
движениями кончиков пальцев гладя всю-всю мою супругу. Удовольствие от
того, что она больше не гладенькая – отучила от дурацкой привычки
краситься и бриться везде на манер нынешних актрис известного жанра,
жаль, сама сдуру прошла полную эпиляцию в беспутной юности! – было
огромным, так что мягкий смуглый животик с сильными мышцами под нежной
кожей не был обойден вниманием. И всё остальное тело тоже.
- Машенька, миленькая, ты моя умничка, а как мы будем зарабатывать на все наши радости?
- Ты сейчас об этом думаешь, Карин? – буркнула я. Ну, горбатого
могила… Нет, про могилу не надо, она и так плачет по ночам иногда из-за
родителей, как бы я им ни говорила, что на всём свете хуже меня врага не
будет даже им, если моя радость заплачет из-за них хоть раз.
- Прости, радость моя, что с этим делать?
- Не будем об этом, мы и приехали на море, чтобы обо всём этом забыть и
видеть лишь друг друга! – тут я говорила уже твёрдо, от меня оторвать
мою супругу не смеет никто! – Кариночка, хочу собрать раковин и сделать
тебе ожерелье, обрамленное обсидианом.
- Машенька, повторяешь за Алёнкой, только вместо дерева камень?
- Ага! Ты против такого?
- Ни в коем случае – Карина заулыбалась во все зубки, так что целовать
её в нежные полные губы было безальтернативным делом. – Тем более, с
меня тогда тебе на ножку браслет. Да-да, Ксюша такие носит, но я тоже
хочу. Всё равно, кто и что носит.
- Моя радость, я тебя увешаю браслетами, будешь, как красавица-дикарка. Всем на зависть, милая.
О том, что я сама себе завидую рядом с ней, и, когда мою супругу
целуют, чуть ласкают для подготовки ко мне наши любимые, речи нет
вообще. Я раньше ревновала Кариночку к Кате и Маринке ужасно, как и
Мариночка – Катю, но теперь после более тесного с ними знакомства сама
их люблю не меньше, чем моя половинка, и мы все решили быть вместе, а
самое нежное дарить лишь своим половинками. Кроме тех приятных моментов,
когда взаимное желание одной пары к другой становится очень сильным, и
его нужно утолить, чтобы оно не мешало нам всем любоваться друг другом.
Ассистировать и чуть ласкать, целовать – сколько угодно, а «снять
страсть» - не чаще раза в 3-4 недели, так что это проблема решена
полностью. Мариночка в этом меня поддержала больше всех, за что я ей
признательна отдельно, а нежной маленькой и всё более уверенной в себе,
пробивной Катюше – за то, что Кариночка благодаря работе с ней в одном
месте счастлива. Поблагодарила я их обеих отдельно и благодарю регулярно
безо всякого такого, но так, что они обе любуются закатом с нами обеими
рядышком и непринуждённо.
Лицемерие и тайные фантазии, отрицание – не наши методы, этого всего хватает снаружи, а наша семья
рассчитана именно оставлять зло «снаружи», а добро содержать «внутри» и
дарить его всем нам. Мы живём друг у друга часто и не стесняемся друг
друга ни в чём, но не меньше 2/3 всех наших чудесных дней они и мы
проводим время только вдвоём, чтобы не «перегружаться» друг другом,
больше внимания дарить своим половинкам. И они, и мы так делаем, что
устраивает нас всех. Тем более, наша семья, Магнолиды, 20 девушек, часто
гуляем вместе, проводим досуг совместно, но ночуем все вдвоём или
вчетвером в разных спальнях – в каждом доме членов нашей семьи их больше
одной.
Но вдруг случилось то, что нам с Кариной нравится, и чем мы разнообразим к нашему смеху немалое число ночных прогулок. Катюша
и Мариночка этого не любят, но мы - очень! Трое нетрезвых и немытых
парней направились к нам, игриво потянувшимся и поцеловавшимся снова.
Вот будет потеха! Карина тоже воодушевилась, благо именно она меня учила
драться и легко посылать нежелательных личностей.
- Дэвушьки, выпьем пивасика у костер-р-р-ка! – начал главарь, имитируя кавказский
акцент крайне неумело. Получился хрип собаки с затяжной пневмонией.
Позорище!
- Ту мочу которую вы пьёте, пивом стыдно звать, - ответила я голосом невинной девочки, - Стыдно, хоть помойтесь, а то на
бомжей похожи, и воняет помойкой.
- Сука, ты хлебало сейчас завалишь, чё, крутая, да я тебя и твою … разложу с пацанами, сесть на
жопу тощую, ... не сможешь месяц! – вываливая этот словесный понос,
ублюдок зловонно рыгал. Как его мама родила?
- Да они розовые, мужики! – осенило одного из них.
- Да на … мужика нет, вот и выделываются, научим этих сучек! – ответил ему третий, самый трезвый, - Начали, братва!
- Отрыжка пьяной акушерки, считаю до 2, и вас тут нет, - ответила моя Карина этому сброду, - Раз!
- Чего, чего? Считать будешь синяки и выбитые зубы. Пацаны, проломим этой твари голову, чтоб знала место, тупая подстилка!
В общем, после карининого совсем тихого «два» главарю я за «подстилку»
в адрес моей супруги отдельно после удара в голень и наглую морду
выбила коленную чашечку одним ударом, а вторым сломала челюсть, попытки
ударить меня ножом кончились вывихом плеча с отнявшейся рукой. Кариночка
же просто сшибла всем телом «умного», и удар головой о хрустящую гальку
лишил его сознания.
Третий же из-за опьянения просто не понял, что случилось с его стонущими товарищами, и его нож едва не
срезал с гривы моей любимой прядь волос. Ножи у них ничего, сами они -
твари гнилые! На его судьбу это не повлияло: Жёсткая, как кирпич, ножка
моей любимой сломала ему несколько рёбер, а еле заметный захват – и рука
болтается на сломанном суставе, как тряпка. От дикой боли все они могли
лишь стонать, двигаться куда-то – никак. Они никому никогда не скажут,
что их, «крутых джигитов», отделали под орех две голые красавицы.
- Блевотина обезьяны, убрались отсюда, пока целые! – Карина добавила
ещё кое-что, так что протрезвели они все. Вскоре очнувшийся после удара о
гальку еле встал, обблевал всё вокруг и помог остальным со стонами
уползти с пляжа. Стоны «Земля круглая, ещё увидимся, суки розовые!» были
еле слышны, как всегда бывает в таких случаях. Хотелось пнуть их, чтоб
быстрее ползли, но мы побрезговали.
Когда они ушли, а мы со смехом искупались, смыли с себя вонь от этих отбросов общества и
отметили успешный бой страстью, то спокойно пошли дальше. Ещё 2 часа
ночи, до рассвета далеко, можно погулять и поиграть на всю катушку.
Идя непринуждённо и чувствуя тёплую гальку под голыми ножками, мы
заметили костерок. Решив посмотреть, мы тихонько подошли ближе и
увидели, кто у него сидел. Никакой пьяни, только две молодые девушки,
совсем юные. Обнимающие друг друга одной рукой, явно пили газировку,
судя по двум расплющенным банкам «спрайта». Заинтересованные, мы легко