Искусство речи

III. ЛОГИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА СВЯЗНОГО ТЕКСТА.

Как между словами в простом предложении и частями отдельных фраз в сложном существуют определенные смысловые связи, так существуют они и между фразами в связном тексте. В работе, предваряющей воплощение литературного текста в звучащую речь, момент уяснения смысловых отношений между фразами является важной и необходимой частью труда актера и чтеца. Без этого невозможно донести смысл целого, останется непонятной главная мысль, идея произведения или отрывка. Слушатель устанет от восприятия отдельных фраз, пусть даже ясно и точно выраженных в их содержании, но вне смысловой связи их друг с другом. Только «умение пронести основную мысль через цепь слагающих ее фраз»[23] создает логическую перспективу связного текста. Понимание основной мысли произведения заставляет оценивать фразы по степени их большей или меньшей значимости для раскрытия главного. Это делает речь актера «так сказать дальнозоркой, а не близорукой… Он сможет… говорить не отдельные фразы, слова, а целые мысли и периоды»[24].

В письменной речи существуют своего рода препятствия для верного определения интонационного звучания перспективы мысли в связном тексте. Таким препятствием является несоответствие в целом ряде случаев грамматических знаков препинания, отделяющих одну фразу от другой, интонационному выражению смысловой связи этих фраз. Так, например, точка в написанном тексте в озвученной речи с перспективным развитием отрывка может быть заменена интонацией двоеточия, точки с запятой или другого знака. Рассмотрим небольшой отрывок:

В том-то и смысл и красота борьбы. Жизнь тебя лупит, а ты сейчас же даешь ей сдачи. Когда хорошо, каждый дурак будет жить, а ты попробуй жить и бороться в скверных условиях. Да не прячь головы под крыло, как страус, а смотри жизни в лицо. Н. Островский

В отрывке четыре фразы, и все они отделены точками. Если, рассказывая текст, следовать интонации этих знаков, то первая и вторая фразы обессмысливаются совсем, так как в самом их содержании заключена необходимость связи друг с другом. Наличие в первой фразе слов «в том-то» требует, чтобы фраза была либо итогом текста, который мог быть перед ней, либо содержание ее должно раскрываться следующей (второй) фразой, и слушатель предупреждается об этом интонацией двоеточия:

«В том-то и смысл и красота борьбы: жизнь тебя лупит, а ты сейчас же даешь ей сдачи». Оставляя же в звучащей речи точку, мы не донесем этой разъяснительной связи. Смысловые отношения между второй и третьей фразой носят характер пояснения. Между ними легко вставляется слово «ведь». Таким образом, обе фразы — вторая и третья— служат цели раскрыть шире представление о смысле и красоте борьбы. Чтобы легче было передать это в рассказе, между ними должна звучать точка с запятой. И, наконец, последняя, четвертая фраза, является дополнительным усилением к третьей: не только умей жить и бороться в скверных условиях, но делай это со всей смелостью. Такая связь требует замены предпоследней точки запятой, а последняя точка, естественно, заменяется восклицательным знаком, который значительно ярче передает утверждающую энергию мысли: смысл и красота борьбы в умении не сдаваться, быть смелым и преодолевать все препятствия. Весь отрывок после замены грамматических знаков будет выглядеть следующим образом:

«В том-то и смысл и красота борьбы: жизнь тебя лупит, а ты сейчас же даешь ей сдачи; [ведь] когда хорошо, каждый дурак будет жить, а ты попробуй жить и бороться в скверных условиях, да не прячь голову под крыло, как страус, а смотри жизни в лицо!»

Естественно, возникает вопрос, почему же этими знаками автор не воспользовался при написании отрывка. Ответом на поставленный вопрос является существующее различие между речью письменной и речью устной, звучащей. Выражая главную мысль отрывка или произведения определенным количеством фраз, пишущий рассматривает их как целостные части большого построения и нередко для более рельефного их разграничения пользуется точкой, зная, что глаз читающего способен видеть эти рельефно отделенные точкой части в определенном смысловом сцеплении друг с другом. Читающий легко может вернуться к каждой предыдущей фразе, чтобы понять ход развития главной мысли. Ухо же слушающего воспринимает речь фразу за фразой, и, если говорящий не донесет в ярком интонационном выражении смысловых связей между ними, слушатель потеряет интерес к такой речи. Она будет представляться ему топтанием на месте без движения вперед, без развития.

Однако вопрос о заменах грамматических знаков знаками, передающими логическую перспективу текста, не должен привести к выводу об игнорировании знаков автора. Такое заключение было бы грубой ошибкой. Знаки препинания авторского текста заслуживают самого пристального внимания и являются главными ориентирами в смысловом анализе текста.

Перспективное выражение мысли связного текста в звучащей речи невозможно без предварительного вдумчивого анализа и точного уяснения смысловых связей между отдельными фразами.

Что же может помочь выявлению этих связей?

После первого прочтения произведения или отрывка важно определить его тему. Следующее повторное прочтение подчинено уяснению главной мысли развивающейся в отрывке темы. Затем следует обратиться к выяснению смысловых отношений между фразами, устанавливая их в строгом соответствии с главной мыслью.

В процессе осмысления взаимозависимости фраз в отрывке полезно вставлять между соседними фразами вопросы, союзы и союзные слова и отмечать установленные смысловые отношения соответствующими знаками препинания, ставя их в скобках, рядом со знаками автора.

В искусстве художественного чтения так же, как и в работе над ролью, определение смысловых связей в целом ряде случаев может носить субъективный характер, в зависимости от трактовки данного произведения. Но в каждом конкретном случае чтец и актер должны точно решить, какое значение имеет данная фраза, разъясняет ли она предыдущее, что-то противопоставляет сказанному раньше или является итогом уже сказанного. Без перспективного выражения речи актер и чтец не смогут быть убедительными.

Разберемся в перспективе отрывка из повести А. С. Пушкина «Дубровский». Знаки, подлежащие замене, подчеркнем; в скобках поставим знаки, отражающие смысловые отношения между фразами:

Но лучшею шуткою почиталась у Кирила Петровича следующая.(:) Проголодавшегося медведя запрут, бывало, в пустой комнате, привязав его веревкою за кольцо, ввинченное в стену. (,) (Веревка была длиною почти во всю комнату, так что один только противоположный угол мог быть безопасным от нападения страшного зверя). (,) Приводили обыкновенно новичка к дверям этой комнаты, нечаянно вталкивали его к медведю, двери запирались, (—) и несчастную жертву оставляли наедине с косматым пустынником. (;) Бедный гость, с оборванной полою и до крови оцарапанный, скоро отыскивал безопасный угол, но принужден был иногда целых три часа стоять, прижавшись к стене, и видеть, как разъяренный зверь в двух шагах от него ревел, прыгал, становился на дыбы, рвался и силился до него дотянуться. (—) Таковы были благородные увеселения русского барина!

Тема отрывка: барская забава Троекурова. Разберемся в перспективе этого отрывка. Первые две фразы соединены пояснительной связью. Внимание слушателя после первой фразы сосредоточивается на описании подробностей «шутки» Троекурова, и вполне естественно здесь должна прозвучать интонация двоеточия. Третья фраза передает очень важную деталь в устройстве комнаты с медведем, но она прерывает перечень подробностей в описании, поэтому должна прозвучать как вводная, и мы заключаем ее в скобки, поставив после нее запятую. Перечисление заканчивается фразой: «несчастную жертву оставляли наедине с косматым пустынником». Запятая перед ней не передает всей степени той экспрессии, которая заключена в этих словах. Поэтому ее следует заменить выполняющим эту функцию знаком тире: «двери запирались — и несчастную жертву оставляли наедине с косматым пустынником». Дальше следует фраза о том, что чувствовал гость в сложившейся ситуации, а следовательно, голос после слова «пустынником» не может идти к завершающему рассказ снижению, и письменная точка в устном рассказе заменяется точкой с запятой. В следующей фразе противопоставляются относительная безопасность бедного гостя и его страшные зрительные впечатления. Психологическая емкость их углубляется последней фразой, которую автор заканчивает восклицательным знаком: «Таковы были благородные увеселения русского барина!» Экспрессия возмущения, накапливаемая в последовательном рассказе, находит здесь свое завершение.